Катерина глянула на зеркальце и оно вдруг ярко вспыхнуло, словно выражая согласие.

— Зеркальце, покажи, где я нахожусь? — спросила Катерина, решительно сбросив с себя паутину. Зеркальце отражало серую рябь. — Спасибо тебе! А теперь покажи мне Баюна.

Зеркальце отразило чрезвычайно озабоченного Кота, который снова и снова пытался найти Катерину.

— Так, уже хорошо. На четыре недели меня не найдут. Этот вопрос решила, благодаря зеркальцу. Теперь как-бы дать о себе знать? — Катерина ласково коснулась зеркальца, и покосилась на Дубка. — Да, я знаю, что ты бы им написал, но тебя надо доставить к ним. А как? Любой из коней ко мне слишком хорошо относится. Морские, да. Эти оболтусы вряд ли любят, это уж точно! Но, они без меня могут Дубка и не доставить, попросту потерять или поломать по дороге, а если я с ними полечу, то потом мои меня не отпустят. Так кого же? Стоп! Суховей! Он мне благодарен, только ни о какой любви и речи нет. Он просто выполнит то, что я попрошу, и фордыбачить с Дубком не будет, а просто бережно его доставит, куда я сказала! А потом я быстро улечу отсюда. И спрячусь на месяц, — Катерина с облегчением вздохнула. Хоть какой-то план на жизнь! Она позвала Суховея, на всякий случай вышла из пещеры и отошла подальше по узкому каменному уступу.

— Ну, её, эту Наину, ещё решит вернуться, а я тут прохлаждаюсь… Нет уж, обойдётся! — Катя аккуратно обошла огромный камень и вдруг увидела, что, зацепившись за её подол, из пещеры вытянулась паучья накидка. Половина её лежала на каменном выступе и вовсе даже не собиралась расползаться на куски, зато на неё полезло множество пауков из пещеры. Они потянули нитки, из которых она была сплетена и очень быстро начали их разматывать, растягивать. Через некоторое время от накидки и следа не осталось!

— Нда, не хотела бы я, чтобы они на мне её так расплели, — поёжилась Катерина. — Да где же Cуховей?

Через некоторое время перед уступом в воздухе заплясал степной красавец-Суховей.

— Чем я могу тебе помочь? — он вежливо склонил голову.

— Увези меня отсюда, но недалеко, вон на ту вершину, — Катя указала рукой, — а потом доставь кое-кого к моим друзьям. Это очень важно!

— Я рад помочь тебе, — Суховей подставил спину, и Катерина встала на обломок скалы и через миг, устроившись поудобнее, уже летела к горе. Там она открыла сумку, и Дубок аккуратно перелез на гриву Суховея.

— Отнеси его, пожалуйста, к Баюну и Бурому Волку. И передай им, что я их люблю, и сама их потом найду. Здесь я не останусь. Остальное им расскажет Дубок. Неси его бережно, не стряхни. Хорошо?

— Конечно! Будь осторожна. И да… Я могу тебе ещё чем-то помочь? Мне вернуться к тебе?

— Нет, пока больше ничем. Спасибо тебе. Лети! — Катерина проводила взглядом удаляющегося коня и вздохнула. — Пора и мне. Страшно как-то, а деваться некуда, — она обернулась лебедем и полетела со скалы, а отлетев подальше и найдя небольшое озерцо в ущелье за следующей горой, опустилась туда и выбралась на берег.

— Вот, вполне подходящие кусты. Сверху меня не заметить, — Катерина вынула зеркальце и попросила показать Волка, как выяснилось, очень вовремя.

— Смотри! Конь летит! — Баюн заёрзал на спине приятеля.

— Кто? Наш? Катерина на нём? — Волк прибавил скорость.

— Нет, и это… Это Суховей!!!

Суховей долетел до Катиных друзей и закружил рядом.

— У меня известие от вашей сказочницы! Она передала вам, что любит вас и сама вас найдёт!!!

— Где она? Что с ней? Как ты её нашел?

— Она сама позвала меня к горной гряде.

— Где эта гряда? Как ты мог её там оставить? — зарычал Бурый.

— Я сделал то, что она просила. Отвёз её туда, и доставил к вам того, кто может всё объяснить, — спокойно ответил Суховей. Из его гривы выпутался Дубок и замахал лапками, привлекая к себе внимание. Жаруся подхватила его и перенесла на спину Волка.

Баюн судорожно искал в своём мешочке чистую бумагу, а потом торопливо читал то, что писал на ней Дубок.

— Наина сделала так, что Катя не может прикоснуться ни к кому, кто её любит до новой луны? И она сама не может это объяснить? Цветок лютого ненавистника? — Баюн начал резко увеличиваться в размерах, придя в бешенство.

— Кот!!! Сдурел ты что ли? — Жаруся сдёрнула огромного Баюна, с падающего от неожиданного веса Бурого, и постучала Коту по лбу своей лапкой. — С ума сошел? Предупреждать надо! Он же в полете грузоподъёмность менять не может! Внимание!!! Все успокоились! Она жива, здорова и в отличие от вас, вполне в здравом рассудке! Волк, я к кому обращаюсь! Стоять! В смысле зависнуть на месте!

Когда Жаруся так орала, зависнуть на месте могли даже те, кто отродясь летать не умел! Волк затормозил так, что, кажется, даже дым от лап пошел!

— Пппптиченька, не кричи ты так, когда ккккотиков несёшь! Я ж испугаться можу, то есть могу, — простонал Баюн.

— Ничего, как испугаешься, так и успокоишься! — встряхнула его Жаруся. — Так, сейчас опускаемся вооон туда, — она указала лапкой направление, — и спокойно, СПОКОЙНО, я сказала, обсуждаем ситуацию. Суховей, это тебя тоже касается!

Катерина, не смотря на серьёзность момента, рассмеялась. — Как же я их всех люблю! Жарусенька, солнышко ты моё ясное!

— Так, понятно! Это такая старая история с подобным заклинанием и цветком этим проклятущим… — Баюн вздохнул. — Это даже у немцев в сказках было, у них это растение, кстати, чаще встречается. Только обычно каменеет тот, кто рассказывает тайну. А Катя сказочница, на неё это подействовать не могло, вот и получился такой эффект. Эх, добраться бы мне сейчас до этой ведьмы! Ну да ладно, мы её ещё найдём! И очень мне интересно, кого она как купца привезёт?

— В смысле купца? — не понял Кир.

— Кому Катерину продавать собирается! — вздохнул Баюн.

— Совсем сдурела! — Птица встряхнула крыльями. — Ну-ну, пусть попробует.

— Это всё ладно… Катя-то где? — Волк тоскливо оглянулся на горы. — И почему в зеркальце её не видно?

— Потому, что она попросила зеркальца ей помочь, — вслух прочёл Баюн разъяснения Дубка. — Стой! У меня же ещё блюдце есть… — он было обрадовался, но тут же пригорюнился. — Наверняка и оно не сработает, если уж зеркала послушались.

— Неужели она не понимает, что лучше бы мы её охраняли? — взвыл Бурый.

— Она как раз всё понимает, — вздохнула Жаруся. — И поэтому исчезла. Ты вспомни, каково девочке было, когда та же Наина её на руки золотое касание плеснула. Методы эта ведьма старая не меняет!

Она покосилась на Степана, и глаза отвела. Тот стоял