Хенни посмотрела поверх вырезанных глаз Типа на горящую внутри свечу. Пламя, вернувшее его к жизни, колыхалось от сквозняка.
— Я только причиняю им боль, — наконец, ответила она.
— Сейчас слишком рано для слёз. По крайней мере, откупорь бутылку вина.
— Ты не можешь пить, — растерялась Хенни.
— Знаю, — ответил Тип. — Но навеселе ты такая забавная.
Хенни устало улыбнулась и зевнула.
— Думаю, стоит лечь пораньше, — решила она и поднялась со стула.
— Осторожно... полка, — крикнул Тип, опоздав на долю секунды. Хенни опять ушиблась. — Ты в порядке?
— Да, — ответила, поморщившись. За эту неделю она уже седьмой раз ударялась головой. Удивительно, что пока удалось избежать черепно-мозговой травмы. — Хочешь, чтобы я задула свечу сейчас или позже? — спросила она, потирая ушиб.
— Хм... думаю, позже. Я пока не устал.
Хенни, поджав губы, посмотрела на своего необычного друга.
— Другими словами, мне придётся всю ночь слушать твою болтовню? — поддразнила она.
— Никогда меня так не оскорбляли при жизни... или после смерти, — выдохнул Тип.
Хенни рассмеялась.
— Неправда.
Щель, служившая ему ртом, изогнулась в кривой ухмылке.
— Ну вот, я знал, что смогу тебя развеселить.
— Что бы я без тебя делала? — она окинула взглядом комнату. — Ну и куда подевался кот?
— О, без сомнения, он весело погуляет по деревушке ночью, — заявил Тип искушающим тоном. Везунчик.
— Что ж, он сможет зайти. Давай. Пора баиньки.
К тому времени, как Хенни отнесла Типа на прикроватный столик и, переодевшись в пижаму, почистила зубы, с ней случилось две малюсенькие катастрофы. В первом инциденте пострадал палец ноги в неравной схватке с ножкой кровати. Второй: капля зубной пасты попала в глаз, пока она чистила зубы. В итоге, Хенни легла в кровать ещё более сердитая. Она щёлкнула выключатель. Со свечой Типа, слабо освещающей спальню, она забралась под одеяло. Единственная безопасная гавань, где с ней не случалось неприятностей.
— Рискуя показаться заезженной пластинкой, спрошу снова. С тобой всё в порядке? — переспросил Тип.
— Да, — глухо ответила она.
— Если бы я мог, то помог бы.
Хенни медленно стянула одеяло с головы и посмотрела на друга.
— Знаю. Спасибо, — заверила она с нежностью.
Тип зевнул:
— Кажется, я всё-таки устал. Не окажешь ли мне любезность?
— Конечно. Спокойной ночи.
— Сладких снов.
Хенни наклонилась и задула пламя, когда клубы дыма поднялись в воздухе, она откинулась на изголовье кровати. Несмотря на то, что Хенни пересмотрела все книги, оставленные ей прародительницами, она не смогла найти заклинание, которое помогло бы перенести душу Типа на что-то более весомое. Хорошо, что окружающие избегали её. Если бы они увидели, как она болтает с большой репой с вырезанными глазами и ртом...
Хенни уставилась на полоску лунного света, тянувшуюся от потолка до задёрнутых штор. Она не устала. Не совсем. Но когда ты ходячая катастрофа, неспособная включить телевизор или прочесть книгу без происшествий, тебе остаётся только спать или...
Хенни включила настольную лампу и встала с кровати. Проклятие не было властно над ней в двух случаях. Во сне и в небесах. Она не знала, в чём причина, но радовалась даже этим крохам.
Даже надевая чёрные одеяния, Хенни почувствовала, как невидимая тяжесть проклятия и мира грузом ложатся на плечи. Она подошла к зеркалу в углу комнаты и сняла резинку. Длинные волосы водопадом заструились по плечам, идеально обрамляя лицо. Последним пунктом в колдовской экипировке была остроконечная шляпа, лежавшая в высокой обувной коробке. Открыв крышку, Хенни с благоговением достала шляпу и аккуратно надела. Довольное отражение подмигнуло ей.
— Очень сексуально, — заявило оно. — Хотя, ты кое-что забыла — весьма предсказуемо отражение расстегнуло две верхние пуговицы красной рубашки, обнажив ложбинку между грудями. Хенни даже не потрудилась глянуть на себя. Что бы не делало её отражение, то же самое происходило и в реальности. Выйдя в коридор, она почувствовала знакомый гул от осознания, что ближайшие несколько часов пройдут без происшествий.
Метла стояла, прислонённая к стене рядом с входной дверью, не украшенная рунами и пентаграммами, которые так любили молоденькие ведьмы. Стоило подойти ближе, как ручка оторвалась от стены и выпрямилась в ожидании хозяйки.
Лицо обдул прохладный ветерок, когда Хенни вышла из дома. Проходя мимо пустующего соседнего дома, она оглядела его в поисках признаков вандализма. Несколько скучающих деревенских подростков по выходным стали разрисовывать тот граффити и оставлять мусор.
Они пытались проникнуть в дом Хенни, решив, будто той нет дома. Она принимала ванну, услышав знакомый скрип входной двери. Даже, когда раздались громкие шепотки и хихиканье, Хенни не шелохнулась с места. Несмотря на многочисленные бедствия, произошедшие с ней в родных стенах, когда дело доходило до неназванных гостей, дом превращался в сторожевого пса. Хенни так и не узнала, что случилось с подростками, пока она принимала ванну. Однако после криков и быстро удаляющихся шагов, никто больше не пытался проникнуть в её владения.
Никаких граффити, а старая с облущённой краской вывеска «продаётся» валялась на неухоженной лужайке. Агентство по недвижимости наверное отказалось от мысли продать его. Не удивительно. Учитывая знамения. Никто не задержался в нём более пары месяцев. Иногда, при самых болезненных неурядицах, Хенни задумывалась переехать в пустой дом, и может тогда её беды прекратятся? Однако проклятие лежит не на доме, а на ней самой.
С метлой в руке она направилась по тропинки к полю позади домов. В свете полной яркой луны Хенни увидела маленькое существо, бегущее к ней.
— Весёлая ночка? — спросила она. Кот остановился в полуметре от неё. Блестя глазами и мурлыча. Хенни рассмеялась. — Так здорово, да? Хочешь со мной или идёшь домой? — кот сидел и облизывал переднюю лапу. — Спасибо, — сказала Хенни. — Знаешь, хотелось бы мне понять, что ты говоришь. Не пойми меня неправильно, с Типом весело, но было бы неплохо ещё с кем-то поболтать. Или ты можешь со мной говорить, просто водишь за нос? Это за то, что я назвала тебя Пушком, да? — именно в этот момент Пушок повернулся к ней спиной выжидательно. Посмеиваясь, Хенни продолжила свой путь, а кот бесшумно последовал за ней.
На поле, из которого она обычно улетала, паслось где-то с дюжину коров Грэма Плама. Фермеру принадлежала большая часть земель вокруг деревни. Грэм знал, что она пользуется его полем, как взлётной полосой, но никак не препятствовал ей. Хенни считала его одним из милейших мужчин. Если она шла по полю, и Грэм был там, он, в отличие от остальных жителей деревни, здоровался, хотя держался на расстоянии. Не раз