Нет, главное в жизни — иметь умного друга…

Уильям Конгрив. Двойная игра [1]

Страйк опустился на диван в приемной. Это был почти новый предмет обстановки, стоивший немалых денег: он пришел на смену старому, разбитому, приобретенному в свое время из вторых рук. Диван, обтянутый искусственной кожей, которая подкупила Страйка в мебельном магазине, издавал неприличные звуки, если сидящий делал резкое движение. Помощница Страйка, высокая, статная, цветущая, с лучистыми серо-голубыми глазами, — пристально вгляделась в своего босса поверх кофейной чашки.

— У тебя жуткий вид.

— Всю ночь вытягивал из одной истерички подробности сексуальных отклонений и финансовых махинаций пэра Англии, — широко зевая, объяснил Страйк.

— Лорда Паркера? — ахнула Робин.

— Его самого, — подтвердил Страйк.

— Неужели он…

— Крутил шашни с тремя женщинами одновременно и переводил миллионы в офшорные зоны, — сказал Страйк. — Можешь в воскресенье почитать «Ньюс оф зе уорлд», если тебя не стошнит.

— Но как ты это раскопал?

— Через знакомых своих знакомых, у которых тоже есть знакомые, — заученно произнес Страйк.

От очередного зевка у него едва не разорвался рот.

— Тебе нужно выспаться, — сказала Робин.

— Это точно, — подтвердил Страйк, не двигаясь с места.

— Ганфри придет в четырнадцать часов, а до этого никого больше не будет.

— Ганфри, — вздохнул Страйк и потер глаза. — Почему у меня в клиентах сплошные подлюги?

— Миссис Куайн не производит впечатления подлюги.

Сквозь толстые пальцы Страйк бросил на нее осоловелый взгляд:

— С чего ты взяла, что я буду на нее работать?

— Кто бы сомневался? — Робин не удержалась от лукавой улыбки. — Она в твоем вкусе.

— Эта застарелая отрыжка восьмидесятых?

— В качестве клиентки — она в твоем вкусе. Кроме того, тебе хотелось поставить на место Бейкера.

— И ведь получилось, правда?

Зазвонил телефон. Все еще посмеиваясь, Робин сняла трубку.

— Бюро Корморана Страйка, — сказала она. — А, это ты, привет.

Звонил ее жених, Мэтью. Робин покосилась на босса. Страйк сидел с закрытыми глазами, запрокинув голову и сложив руки на широкой груди.

— Послушай, — сказал ей Мэтью; когда он звонил с работы, его голос звучал сухо, — мне придется перенести встречу с пятницы на четверг.

— Ой, Мэтт… — Робин пыталась не выдавать раздражения и обиды. Назначенная встреча срывалась уже в пятый раз. Робин, единственная из троих запланированных участников, ни разу не потребовала изменения времени, даты или места; каждый раз она подстраивалась под других. — Но почему?

Вдруг с дивана донесся мощный храп. Страйк заснул, как сидел, упираясь мощным затылком в стену и не расцепляя рук.

— У нас девятнадцатого корпоратив, — сказал Мэтью. — Если я не приду, меня не поймут. Там все должны засветиться.

Робин едва сдержалась. Ее жених трудился в крупной финансовой компании, но вел себя так, будто на нем лежали светские обязанности посольского работника.

Истинная причина виделась ей вполне прозрачной. Бывали случаи, когда Робин вынужденно отменяла назначенные у них с Мэтью дела по просьбе Страйка. За те восемь месяцев, что она работала в сыскном агентстве, ее босс и жених ни разу не видели друг друга — даже в тот злополучный вечер, когда Мэтью заехал за ней в травматологическое отделение, куда она привезла Страйка, плотно обмотав его руку своим пальто, чтобы унять хлеставшую из раны кровь: его полоснул ножом загнанный в угол преступник. Когда Робин, дрожащая, перепачканная кровью, вышла из приемной операционного блока, Мэтью наотрез отказался зайти поздороваться с раненым сыщиком. Эта история привела его в ярость, хотя Робин всеми силами доказывала, что сама никогда не подвергается ни малейшей опасности.

Мэтью был против ее перехода на постоянную работу в сыскное агентство, поскольку Страйк с самого начала вызывал у него подозрения: ни денег, ни жилья, ни достойной профессии. Те обрывки информации, которые приносила домой Робин (служба Страйка в Отделе специальных расследований, а до этого — под прикрытием в Королевской военной полиции; награда за воинскую доблесть; потеря правой голени; обширные познания в сотне областей, о которых Мэтью, привыкший выставлять себя перед ней специалистом по всем вопросам, и понятия не имел), не вызвали, вопреки ее наивным расчетам, никакого интереса, но лишь разделили двух мужчин непреодолимой стеной. А уж когда Страйк взмыл к вершинам успеха, превратившись из неудачника в знаменитость, неприязнь Мэтью перешла все границы. Робин не сразу поняла, что только подливала масла в огонь, когда указывала Мэтью на его непоследовательность: «Раньше тебе не нравилось, что он беден и не имеет крыши над головой, а теперь — что он знаменит и завален работой!»

Но даже Робин понимала, что главным грехом Страйка в глазах Мэтью стала покупка облегающего дизайнерского платья зеленого цвета, которое босс, выйдя из больницы, вручил ей в знак прощания и благодарности. Дома она с горделивой радостью извлекла из пакета этот подарок, но, увидев лицо Мэтью, так и не решилась надеть.

Робин собиралась исправить положение за счет предстоящего знакомства мужчин, но Страйк раз за разом отменял назначенные встречи, крайне раздражая этим Мэтью. А в последний раз просто взял и не пришел. Потом он объяснил, что ему пришлось путать следы, дабы уйти от слежки, организованной ревнивым мужем одной клиентки, и Робин, знавшая все подробности того жесткого бракоразводного процесса, приняла эти объяснения, но Мэтью только укрепился в мысли, что