Читать «Врата Рассвета»

Моим родителям, Гарри и Мюриэл

---

Благословенны дети «одаренной» крови. Они — будущее и самой магии, и той ее ветви, которая носит название Закон. Потому что, если магия не будет нести в себе милосердие, всякое подобие порядка и сострадания развеется, как пыль на ветру. И тогда нам придется оплакивать их ни в чем не повинных детей...

Из дневника Вига, Верховного мага Синклита

Существо, подвергшееся трансформации, чье предназначение — поднять народ против Избранного, вы узнаете по его деяниям. Собственный разум станет для него не только даром, но и проклятием, однако подлинную силу он обретет лишь тогда, когда его подчинит себе один из детей Избранных. И помогать ему будет гнусный убийца...

Пророчества Манускрипта, глава первая, стр. 673

Он медленно поднял руку и коснулся теплой, густой жидкости, выступившей на его виске; жидкости, которую так страстно любил и столь же страстно ненавидел. С наслаждением растирая ее между пальцами, он в тысячный раз размышлял о том, во что превратился.

Он — охотник за кровью.

«А сейчас я сам истекаю кровью, — подумал он, улыбнувшись. — Хотя кровью это по существу назвать нельзя».

Наполовину маг, наполовину охотник за кровью по имени Рагнар подошел к освещенному свечой зеркалу на стене и принялся разглядывать струйку, бегущую по щеке из маленького незаживающего надреза на правом виске. Виг, Верховный маг Синклита, сделал этот надрез более трехсот лет назад, полагая, что это будет способствовать исцелению Рагнара и впоследствии тот, не исключено, даже сможет занять свое законное место среди магов Синклита. Однако этого не произошло. Поэтому именно Вига Рагнар считал виновником своего мучительного, однако ставшего со временем привычным, состояния.

Вглядываясь в свое отражение в зеркале, бывший маг видел блестящую лысину, уродливо болтающиеся мочки ушей и длинные, острые клыки охотника за кровью. Налитые кровью серо-голубые глаза горели огнем яростного желания, которое могла утолить только месть.

Однако Рагнар значительно превосходил разумом охотников за кровью, лишенных каких-либо других ощущений, кроме стремления убивать. Уцелела и часть его второй сущности — человека, мага. А Виг даже понятия не имел, что он все еще жив.

«Что ж, Верховный маг вернулся в Евтракию, — думал Рагнар. — И с ним оба Избранных. Прекрасно. Мальчик будет доволен».

Он оглядел свою каменную крепость, отмечая изменения, которые произвел здесь мальчик. Отражающаяся в зеркале комната выглядела просто великолепно. Стены, выложенные мрамором глубокого красного цвета; масляные светильники и канделябры, льющие мягкий, ровный свет. Изысканная, богатая мебель, узорчатые ковры, висящие на стенах картины.

Однако резкий запах кислоты от струившейся из ранки жидкости заставил мысли Рагнара вернуться к насущным делам.

«Не следует ей пропадать без пользы», — подумал он и, облизнув влажный палец, почти мгновенно почувствовал охвативший все тело жгучий, возбуждающий жар. Эта жидкость была для него одновременно и проклятием, и благословением.

Обернувшись к находившемуся в комнате высокому человеку с лицом хорька и темными длинными волосами, Рагнар спросил:

— Ты готов?

Это был не столько вопрос, сколько приказ. Скрундж, личный слуга и доверенное лицо Рагнара, исполняющий любые его поручения. С самого рождения он остался сиротой и по сей день откликался на прозвище[1], прилипшее к нему в начале его преступной карьеры на улицах Таммерланда. Этому человеку были прекрасно известны все уголки столицы Евтракии и огромное множество обитающих там людей — в особенности тех, которые могли быть полезны сейчас, когда королевской гвардии более не существовало, и волна преступлений и насилия захлестнула Таммерланд.

Слуга, державший в руках небольшой стеклянный сосуд с отводом в виде трубки, оканчивающейся толстой иглой, улыбнулся, обнажив темные гнилые зубы.

— Все готово, — отозвался он ломким высоким голосом.

— Тогда начинай, — велел Рагнар, опустившись в резное кресло. Скрундж подошел к нему и осторожно вставил иглу в рану на виске.

Охотник за кровью прикрыл глаза.

Желтая жидкость медленно потекла по трубке в сосуд. Когда он наполнился, Скрундж вынул иглу из раны.

— Как обычно? — спросил он. — Две трети тебе, господин, а одну мне?

— Да, — ответил Рагнар. — И используй свою часть экономно. Виг и Избранный скоро появятся здесь и проклянут тот день, когда встретятся с нами.

Возможность вновь увидеть Верховного мага и, впервые в жизни, Избранного вызвала на губах охотника за кровью довольную улыбку.

С чрезвычайной осторожностью Скрундж перелил желтую жидкость в два других сосуда. Больший из них он вручил Рагнару, и тот немедленно, обмакнув в жидкость палец, облизал его.

— Он вызывает вас, — сообщил Скрундж, поставив свой сосуд на стол.

Его слова заставили охотника за кровью оторваться от своего увлекательного занятия.

— Сначала нужно взглянуть на твой «улов».

Слуга принес кожаную сумку, открыл ее и вытряхнул содержимое на стол.

Рагнар улыбнулся.

— Сколько сегодня?

— Больше тридцати, господин. — На губах Скрунджа появилась злорадная улыбка. — На этот раз все прошло даже легче обычного.

Охотник за кровью опустил взгляд на рассыпавшиеся по столу квадратные лоскутки человеческой кожи. На каждом из них имелась татуировка с изображением кроваво-красного четырехгранного камня. На некоторых кусочках кожи были заметны следы засохшей крови.

«Одаренная» кровь! Рагнар усмехнулся. Да, предстоящий день обещал быть удачным: мальчик наверняка будет доволен результатами их действий.

— Где сейчас эти «маги резерва»? — спросил он.

— Внизу, господин, как обычно, — ответил Скрундж. — Детей, как всегда, отделили от отцов.

— Сегодня ты поработал неплохо, — заметил Рагнар. — Но до прибытия долгожданных гостей мы должны захватить как можно больше «магов резерва». Теперь же я пойду к нему.

Тяжело ступая, Рагнар покинул комнату и, пройдя многочисленными коридорами, остановился перед массивной дверью. Пробивавшаяся из-под нее ослепительная полоска заливала лазурным светом мраморный пол коридора.

«Исходящая от него аура стала еще ярче, чем прежде, — подумал охотник за кровью, — знания и сила также возрастают день ото дня. А Избранный по-прежнему не обучен магии и даже не догадывается, что мальчик жив».

Стоя у двери, Рагнар вспоминал не столь уж давний день, когда мальчик — тогда еще младенец — внезапно материализовался перед ним и заявил, что он, Рагнар, отныне поступает в его распоряжение. Охотник за кровью был потрясен, но с радостью повиновался своему новому господину.

Собравшись с духом, Рагнар медленно открыл тяжелую дверь.

Над мраморным полом в тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц Манускрипта, парил мальчик, вокруг которого сияла невероятно яркая лазурная аура.

Внимание ребенка, облаченного в простое белое одеяние, было приковано к великому трактату Парагона.

Внешние уголки его темно-голубых глаз были слегка приподняты к вискам. У мальчика были высокие скулы и чувственные губы; черные, прямые, шелковистые волосы ниспадали на плечи. Когда Рагнар видел его в прошлый раз, он производил впечатление восьмилетнего ребенка; сейчас ему, казалось,