Читать «Магический кристалл [Хрустальный осколок]»

Демон уселся на вырезанное в ножке огромного гриба кресло. Вокруг скалистого острова, где он сейчас находился, с треском и грохотом налезая друг на друга, теснились гигантские льдины, как бы лишний раз подтверждая извечную суетность этого уровня Абисса.

Эррту щелкнул когтистыми пальцами и, вглядываясь в полумрак, раздраженно покачал рогатой обезьяньей головой. «Где же ты, Тельшацц?» – прошипел он, погруженный в размышления о сокровище. Креншинибон целиком и полностью владел его разумом.

Демон прекрасно знал, какая сила заключена в этом волшебном камне. Эррту довелось служить семи теням чародеев именно тогда, когда они, объединив свои злые помыслы, создали хрустальный камень. Это были души некогда умерших могущественных колдунов, которые отказались следовать за своими телами, покинувшими мир. Они собрались вместе ради создания невиданного прежде зла. Хрустальный камень, сотворенный ими, черпал силу из источника, который боготворили поборники добра, – из самого солнца.

Но случилось так, что, создавая столь мощное оружие, чародеи не рассчитали собственных сил. Рождаясь, Креншинибон начисто поглотил магическую энергию, питавшую души чародеев, а последовавшая за этим вспышка необузданной силы отбросила Эррту назад, в Абисс, и он, чудом уцелев, решил, что камень больше не существует.

Но, как выяснилось теперь, спустя столетия, Креншинибон было не так-то просто уничтожить. Недавно Эррту совсем случайно напал на его след, узнав о существовании Кришал-Тири, хрустальной башни; сердце, пульсировавшее внутри нее, было точной копией Креншинибона.

Эррту не сомневался: камень где-то рядом, он физически ощущал его присутствие. Ах, если бы ему посчастливилось найти сокровище чуть раньше!

Но нет, его опередил этот гнусный Аль Дименейра. Он одним магическим словом зашвырнул Эррту назад, в Абисс…

Демон снова принялся вглядываться в даль, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в полумраке, как вдруг послышались робкие шаги.

– Тельшацц? – проревел демон.

– Да, мой повелитель, – ответил маленький демон и, подобострастно съежившись, приблизился к трону.

– Ну что, он его заполучил? – зарычал Эррту. – Хрустальный камень теперь принадлежит Аль Дименейре?

– Да, мой повелитель… э-э-э, нет, мой повелитель, – прошептал Тельшацц, дрожа всем телом.

Пылающие злобой красные глаза Эррту превратились в узкие щелочки.

– Он не смог уничтожить камень, – торопливо объяснил маленький демон. – Креншинибон опалил его руки!

– Ха! – фыркнул Эррту. – Это не под силу даже Аль Дименейре! Так где же камень? Ты принес его мне, или он по-прежнему лежит в хрустальной башне?

Тельшацц снова задрожал. Ему ужасно не хотелось сообщать хозяину горькую правду, но ослушаться он не смел.

Нет, господин, его нет в башне, – пискнул маленький демон.

– Нет?! – взревел Эррту. – Так где же он?

– Аль Дименейра забросил его…

– Забросил?

– Да, забросил за плоскость нашего мира, о мой повелитель! – заверещал Тельшацц. – Забросил так далеко, как только смог!

– За плоскость нашего мира! – взвыл Эррту.

Я пытался помешать ему, но… Рогатая голова рванулась вперед, и речь Тельшацца превратилась в нечленораздельный хрип. Собачьи челюсти Эррту сомкнулись на его шее.

* * *

Оказавшись за пределами сумрачного Абисса, Креншинибон мирно уснул. Он покоился в снегах небольшой чашеобразной расселины, расположенной меж гигантских вершин Средиземного Хребта.

И ждал своего часа.

Когда погонщики каравана чародеев завидели едва показавшуюся над горизонтом покрытую вечными снегами вершину Пирамиды Кельвина, все вздохнули с облегчением. Путешествие оказалось нелегким и заняло больше трех недель.

Первая неделя прошла спокойно – караван шел вдоль Побережья Мечей и летние ветры со стороны Пустынного Моря были ласковы и приветливы к путникам. Но затем, когда они обогнули западные склоны Средиземного Хребта – нагорья, которое многие ошибочно считали северной границей мира, – и спустились в Долину Ледяного Ветра, чародеи догадались, почему все так их отговаривали от этого путешествия. Долина оказалась совершенно голой, пустынной равниной площадью в добрую тысячу квадратных миль. Буквально через день пути Эльделак, Дендибар Пестрый и другие чародеи поняли, что долина по праву имеет славу одного из самых негостеприимных мест этого мира. С юга ее окаймляли неприступные горы, с востока наступал ледник, а на западе бушевало полное айсбергов, совершенно непригодное для плавания море. Попасть сюда можно было лишь через узкий проход между Средиземным Хребтом и побережьем. Именно здесь и проложили тропу самые смелые из торговцев, тоже, впрочем, нечасто посещавших долину.

Отныне и навсегда в сознании чародеев поселились два воспоминания, две вещи, которые никогда не суждено забыть путешественнику, хоть раз ступившему на землю Долины Ледяного Ветра. Первое – непрерывный, ни на мгновение не умолкающий рев ветра – столь душераздирающий, что порой казалось, будто это сама земля заходится в мучительном крике. И второе – бесконечная пустота долины, когда на многие мили вокруг видна лишь унылая, серо-коричневая нить горизонта.

Караван держал путь в сторону десяти небольших городов, расположенных по берегам трех озер у подножия Пирамиды Кельвина. Как, пожалуй, и все, кто когда-либо посещал эти неприютные места, чародеи намеревались закупить творения резчиков, изготовленные из черепов костяной форели, водившейся в озерах долины.

Однако у некоторых чародеев были и кое-какие дополнительные планы.

* * *

Он был поражен тем, с какой легкостью тонкое лезвие кинжала проскользнуло сквозь складки мантии и вошло в тело.

Моркай Красный повернулся к ученику, и его глаза расширились – предателем оказался человек, которого он почти четверть века воспитывал как родного сына.

Акар Кесселл выпустил кинжал и отшатнулся – смертельно раненный человек по-прежнему стоял на ногах. Спустя мгновение убийца в смятении бросился и с размаху налетел на стену домика, выделенного чародеям из Лускана властями гостеприимного Истхейвена в качестве жилья. Кесселла трясло – он четко представил, каковы будут последствия, если колдовская сила старого мага найдет способ одолеть смерть.

Трудно даже представить, какое наказание наложит на него могущественный учитель. Акар ни секунды не сомневался в том, что истинный чародей, подобный Моркаю, способен наслать мучения, которые нельзя будет сравнивать даже с наиболее изощренными пытками, когда-либо изобретенными на земле.

Старик пристально смотрел на Акара Кесселла, но свет в его глазах таял с каждым мгновением. Он не стал спрашивать «почему?» – его нисколько не интересовало, что именно толкнуло Кесселла на этот шаг. Моркай прекрасно знал, что в подобных случаях причиной всегда бывает жажда власти. Нет, вовсе не причина… Больше всего его поразило то, что это был Кесселл. Как он мог, этот бездарный Кесселл, с неимоверным трудом выговаривающий простейшие заклинания… Как он мог надеяться извлечь выгоду из смерти человека, который пытался вложить в него нечто большее, чем просто участие?

Моркай Красный рухнул на землю. Это был один из немногих вопросов, на которые ему не суждено было найти ответа.

Кесселл еще долго стоял у стены, боясь потерять столь необходимую сейчас опору. Поначалу его била дрожь, но постепенно он пришел в себя. Ведь Эльделак, Дендибар Пестрый и прочие чародеи, участвовавшие в путешествии, говорили: когда не станет учителя, именно к нему, к