— Это мой дядя Герман! — заорал он. — Кидай обратно!
На ощупь голова была мягкой и теплой. Я швырнул ее клоуну. Вскоре мы с Марни уже вовсю перебрасывались головами с остальными клоунами. Все быстрее и быстрее, под восторженные крики зрителей.
— Молодцы, ребята! — прокричал с края сцены Клоун Убоина.
Но тут я увидел такое, что буквально остолбенел. С этого момента всякое веселье закончилось, а события приобрели ужасающий оборот.
3
Толстый клоун стоял на краю сцены и махал руками публике. Внезапно руки его исчезли, и вот уже он машет обрубками костей… Потом руки вернулись. Потом — вновь исчезли, остались лишь пальцы на голых костях.
Я смотрел на него во все глаза, а руки продолжали то появляться, то исчезать. Может, туман сыграл с моими глазами злую шутку?
Я повернулся посмотреть, что делает Марни… и увидел, как лысый клоун с печальными темными глазами снял свою голову с плеч. Он метнул ее через всю сцену другому клоуну.
— Черт! — вырвалось у меня. Я уставился на обрубок шеи, торчащий из пышного воротника.
Второй клоун подбросил голову в воздух — и она поплыла над сценой. Она подскакивала высоко над нашими головами… и не падала.
У меня заколотилось сердце.
Неужели это происходит на самом деле?
Марни положила руку мне на плечо.
— Расслабься, Энди, — сказала она. — Это всего лишь часть программы.
— Но… но… — Я показал на безголового клоуна.
В зале вспыхнул свет. Я повернулся и вытаращился на зрителей.
— О Господи, — прошептал я. — Марни, смотри! — Схватив кузину за плечи, я ткнул пальцем в зал.
Когда мы там сидели, театр заполняли нормальные люди. Дети и их семьи.
Теперь же некоторые из зрителей напоминали выходцев из фильмов ужасов!
Я видел гниющие лица с вывалившимися глазами… Головы с выдранными клочьями волос и оголившимися черепами… У некоторых недоставало рук… Зияли щербатые рты, пуская густые слюни по разлагающимся подбородкам… Рубахи изодраны, из развороченных животов свисают кровавые петли кишок…
— Они похожи на упырей! — закричал я. — Упырей и зомби!
И пока я на них смотрел, гнусные твари дружно поднялись на ноги. И начали пробираться по проходам вперед.
Взрослые вопили. Дети ревели. Некоторые из нормальных зрителей похватали в охапку своих родных и бросились к выходу.
Зал наполнился страшным воем и стонами. Отвратительные твари с закрытыми глазами ковыляли к сцене, слепо протягивая истлевшие руки.
Мы с Марни оцепенели, в ужасе глядя на надвигающихся упырей.
Я встретил взгляд темных, зияющих глазниц ужасной женщины с черепом вместо лица, покрытой копошащимися пауками. Она ковыляла к нам, выдирая на ходу клочья волос.
— Не-е-е-е-ет! — Я отпрянул. Мой взгляд обежал опустевшую сцену. — Марни, клоуны! Они все исчезли!
Мы остались здесь совершенно одни.
Костлявые позеленевшие руки уже хватались за край сцены. А потом одна из тварей рывком подтянулась. Кряхтя и стеная, мертвецы вскарабкивались на сцену.
Цепляясь за Марни, я сделал шаг назад на дрожащих ногах.
И тут откуда-то из-за сцены послышался испуганный голос Клоуна Убоины.
— Тревога! Тревога! — надрывался он. — Зомби взбунтовались! Неужели никто их не приструнит?
От его испуганных воплей меня с ног до головы пронизало холодом. Я понял, что это не притворство. Клоун был действительно в ужасе!
Все новые и новые твари влезали на сцену. Их тяжелые башмаки шаркали по полу. Они стонали, словно терзаемые нестерпимою мукой.
Не сводя глаз с меня и Марни, они заковыляли вперед. Их длинные руки тянулись к нам.
Мы отступили еще на шаг. Я лихорадочно огляделся.
— Марни, служебный выход!
Мы бросились к задней стене. Там, в углу, была узкая деревянная дверь.
Я вцепился в ручку. Повернул и дернул.
— Она… она заперта! — закричал я.
4
Вцепившись в дверную ручку обеими руками, я стал трясти дверь что было сил. Та не поддавалась.
Отвратительные разлагающиеся твари приближались. Воздух вдруг наполнился невыносимым смрадом гниющей плоти. Опустив глаза, я увидел, что мертвяки оставляют за собой дорожки густой желтой слизи.
Марни обеими руками заколотила в дверь.
— Откройте! — визжала она. — Откройте! Неужели нам никто не поможет?
Зеленокожий мертвец, дико вращая глазами, вырвался вперед. Он потер свой ввалившийся живот и простонал:
— Есть! Есть! — С этими словами он поднес два пальца ко рту и издал тошнотворный хлюпающий звук, изображая, что ест.
Остальные мертвяки выстроились перед нами нестройной шеренгой и подхватили этот ужасающий клич:
— Есть! Есть! Есть!
Мы прижались спиной к кирпичной стене. Пока отвратительные создания скандировали и потирали животы, мы осторожно, бочком, продвигались к краю сцены.
— Есть… Есть!
Медленно, очень медленно мы пытались ускользнуть от них… по стеночке, по стеночке, бесшумно переставляя ноги.
— Ай! — взвизгнул я, споткнувшись обо что-то и грохнувшись на колени.
Это оказался огромный прожектор.
Когда я упал на него, вспыхнул ослепительный свет и ударил в глаза одному из мертвецов.
Тот застонал и вскинул костлявую руку, защищая глаза.
Я схватил прожектор за края. Подняв его, я нацелил свет на другого зеленолицего мертвяка.
Он скорчился под лучом яркого света. Я продолжал светить, пока он не попятился.
Дрожа всем телом, стараясь держать прожектор ровно, я обвел им неровные ряды стонущих мертвецов.
— Есть… Есть… Есть…
Мертвяки пытались защитить глаза. Под лучом ослепительного света, они словно сжимались… сжимались и усыхали. Завывая от боли, они отшатывались назад.
— Свети на них! — крикнула Марни. — Это действует! Направляй на них свет!
Я покрепче вцепился в края прожектора. Смогу ли я удерживать отвратительных тварей на расстоянии, пока не подоспеет помощь?
Нет.
Я охнул, когда свет замигал… замигал и погас.
Театр погрузился во тьму. Упыри отняли руки от глаз и снова полезли на сцену. Они тряслись всем телом. Я видел, как у одного отвалилась рука и со стуком упала на пол.
И снова они двинулись на нас. И снова затянули:
— Есть… Есть…
С трудом дыша, я изо всех сил затряс прожектором.
Нет. Он перегорел.
Я бросил его и почувствовал, как меня за плечо схватила чья-то рука.
Клоун Убоина.
— Сюда! — прорычал он. Выхватив ключи, он торопливо отпер служебную дверь. Затем вытащил нас в коридор и с грохотом захлопнул дверь у нас за спиной.
Послышался визг. Визг боли.
Я оглянулся назад… и увидел две руки, защемленные дверью. Пальцы корчились. Руки продолжали тянуться к нам.
— Есть… Есть… Есть… Есть… — по-прежнему тянул омерзительный хор по другую сторону двери.
Я сглотнул. В горле пересохло, словно его набили ватой. Я огляделся вокруг. Мы находились в длинном, тускло освещенном коридоре.
— Быстро ты смекнул использовать прожектор, — прохрипел Убоина. — Даже сумел задержать их… на какое-то время.
Потом его водянистые глаза сверкнули, он потер руки в перчатках. Наклонившись, он прошептал мне на ухо:
— Ты прошел свое первое испытание. Теперь все начнется по-настоящему!
5
— Что-что? — воскликнул я. — Вы о чем? Это еще не все?
— Зомби были настоящие? — спросила Марни. — Это все было понарошку, или нам действительно грозила опасность?
Откинув голову назад, Клоун Убоина расхохотался. А потом подмигнул нам.
— Конечно же понарошку, — сказал он. — В Кошмарии все понарошку, правильно?
Тогда почему он так взмок? И