Он пошел по длинному коридору.
— Я просто дурачусь. Вы, ребята, все закончили, — произнес он. — Отработали на славу. Публика была в восторге.
Он шутит, что ли? Когда мертвяки поперли на сцену, вся публика разбежалась!
Напевая что-то себе под нос, Убоина отвел нас в маленькую гримерку. Там он помог нам смыть грим. Затем мы выбрались из клоунских костюмов.
— Вам туда, ребятки, — сказал Убоина. Он проводил нас к отполированной до блеска двери черного дерева. — Рад, что вам понравилось, — просипел он.
Он стал открывать дверь, но вдруг остановился. Кривая усмешка прорезала его размалеванное лицо.
— Знаете, почему меня прозвали Клоун Убоина? — Ответить он нам не дал. — Потому что я убиваю зрителей! Я действительно их убиваю!
Посмеиваясь себе под нос, он открыл дверь.
— Смотрите, чтобы по дороге вас не зашибло, — напутствовал он. Дверь захлопнулась у нас за спиной.
— Ч-что дальше? — пробормотал я. — Где мы?
6
Над нашими головами забренчал колокольчик. Я заморгал от яркого света. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли.
Первым, что я увидел, был ряд стеклянных полок на фоне синей стены. Полки были битком набиты маленькими куколками.
Я приблизился на шаг. Тела у куколок были человеческие. Мужские и женские. Облаченные в полосатые деловые костюмы и вычурные платья всех расцветок.
Все еще моргая, я приблизился еще на шаг. Да, тела у них были человеческие, но вот головы… Головы были волчьи!
Неужели эти куколки изображают оборотней?
— Зацени, — сказала Марни и взяла с полки красно-желтый пакет с надписью: «Устрой себе зыбучие пески». Под ней — картинка: мальчик и девочка, по шею увязшие в желтом песке.
Марни засмеялась:
— Смотри. Тут написано: «Просто добавьте воды и песку!».
— Забавно, — буркнул я. Мое внимание привлекла скользкая зеленая ящерка с горящими красными глазками. Интересно, она резиновая или пластмассовая? Над нею была надпись: «Не стесняйся, погладь ящерку».
Я протянул два пальца и осторожно погладил спинку игрушки.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — Из открытой пасти ящерки вырвался душераздирающий вопль, от которого я подскочил, должно быть, на целую милю.
Марни расхохоталась:
— Попался, Энди! Ха-ха. Хочу такую!
— Это какой-то магазин приколов? — спросил я.
Повернувшись, мы увидели над кассовым аппаратом сине-белую вывеску, на которой большими «капающими» буквами было написано: «Дом Озноба». Пониже стояла надпись: «Сувениры и подарки. Открыт в 1946 году».
Я закатил глаза:
— Ага. Конечно. В 1496-ом. Так я и поверил.
— Чумовая лавочка, — сказала Марни. Она взяла стеклянную баночку с конфетками. Этикетка гласила: «Кисленькие мармеладные микробы». — Смотри, Энди. Похоже, они все в форме микробов!
— Вкуснятина! — отозвался я.
Огляделся вокруг. Магазинчик был невелик. Зато вдоль каждой стены, от пола до потолка, тянулись полки, а посреди комнаты высились стеклянные витрины и стеллажи.
Товары громоздились повсюду. Просто шагу негде ступить. Все полки битком набиты игрушками, сладостями, куклами, шарфами, масками, футболками и всем, что душе угодно.
Мы с Марни были единственными посетителями. За кассовым аппаратом тоже никого не наблюдалось.
Я взял коробку с изображением огромной гориллы. Надпись на коробке гласила: «Надувная горилла. Четыреста килограммов». Я поставил коробку на место — рядом с гигантскими акульими челюстями.
— Есть кто живой? — крикнула Марни.
Тишина.
Она сложила ладони рупором:
— Здесь кто-нибудь есть? Магазин работает?
Откуда-то у нас за спиной донесся шорох. Затем послышались шаги. Из-за груды коробок появился мужчина.
Я даже заморгал. Крупный и лысеющий, он здорово напоминал Бенджамина Франклина с портрета в учебнике истории. Или старикана с коробки хлопьев «Овсянка, сэр».
Надо сказать, видок у него был вообще до крайности старомодный.
На самом кончике длинного острого носа сидели маленькие квадратные очки. Из-под кустистых седых бровей нас сверлили бледно-голубые глаза. Поредевшие седые волосы, гладко зачесанные назад, открывали широкий лоб, ниспадая на спину неопрятными космами.
Одет он был в темный камзол и жилет поверх белой кружевной рубашки, на шее — небрежно повязанный черный галстук-бабочка.
— Добрый день. Милости прошу, — сказал он. Голос был хриплый, старческий. Когда он улыбнулся, в уголке рта лукаво блеснул золотой зуб.
Он энергично потирал руки, словно пытаясь согреть их. У него были длинные, тонкие пальцы. На одном я заметил поблескивающее кольцо с голубым драгоценным камнем.
Старик вышел из-за коробок. Он разглядывал нас поверх квадратных очков.
— Добро пожаловать в Дом Озноба, — произнес он. — Разрешите представиться: Джонатан Озноб, владелец сего магазинчика. — Его золотой зуб снова блеснул.
— Классный магазинчик, — сказал я. — Это реально акульи челюсти?
Он продолжал потирать свои длинные руки.
— Трудно сказать, что есть реальность, а что нет, — ответил он. Подняв за цепочку розовое копытце, он покачал им из стороны в сторону. — Действительно ли перед вами Свиное Копытце на Удачу? Или же просто подделка? — Он бросил его Марни. — Полагаю, сие зависит от того, во что вы верите.
Марни долго разглядывала копытце.
— Положим, самой свинье оно удачи не принесло! — изрекла она наконец.
Лицо Озноба растянулось в улыбке. Он повернулся ко мне.
— Я смотрю, ты заинтересовался надувной гориллой. У меня есть для нее отличный насос. Понадобится всего несколько дней, чтобы ее надуть.
Я покачал головой:
— Сомневаюсь, что она поместится у меня в комнате.
— Однако она могла бы послужить превосходным подарком для кого-то другого, — заметил Озноб. Он извлек откуда-то извивающееся коричневое существо. — А вот двуглавый червь. Он живой. У меня можно приобрести с запасом и корм для червей.
— Фу, — скорчила рожу Марни.
Мое внимание привлек какой-то предмет на одной из верхних полок. Я взял его. Это был зуб какого-то крупного животного на кожаном шнурке.
— Это зуб тропического животного? — спросил я.
Джонатан Озноб поднял обе руки, словно говоря «стоп».
— Вообще-то он не для детей, — произнес он. — Возможно, тебе захочется положить его обратно на полку.
Я уставился на зуб:
— Почему?
— В нем заключены силы, которые ты не захотел бы высвобождать, — прошептал Озноб.
7
Зуб выскользнул у меня из руки. Я успел поймать его за шнурок.
Марни засмеялась.
— Трусишка, — пробормотала она.
— Это не шутка, — возразил Озноб. Он забрал у меня зуб и стал полировать его указательным пальцем.
Пожелтевший от времени зуб принадлежал, должно быть, довольно крупному зверю. Размером он был почти с мой большой палец! Верхушка была практически идеально квадратной, не считая маленького углубления посередке, а оканчивался он двумя режущими кромками.
— Это зуб тигра? — спросил я.
Озноб покачал головой и надвинул очочки на переносицу.
— Я поведаю вам историю этого зуба, — произнес он каркающим голосом. Потирая зуб пальцем, он начал свой рассказ…
— Этому зубу уже более трех веков. Привезли его из захолустной горной деревушки в Шотландии. Тамошний люд промышлял рыбной ловлей и овцеводством. Деревушка сия представляла собою место холодное и безотрадное. Зима там длилась по шесть месяцев в году. Селяне были отрезаны от окружающего мира… что делало их крайне суеверными.
Однажды в деревню забрела необычная собака. То была Синяя Гончая. Нисколько не сомневаюсь, что вы о таких слыхом не слыхивали. Это редкая разновидность шотландского волкодава. Однако шерсть оного пса воистину была ярко-синего цвета.
Селяне и так-то не жаловали чужаков —