Во всех бедах люди обвинили собаку. Они утверждали, что она заколдована и принесла в деревню несчастье. Они пытались изгнать ее, но она отказывалась уходить. Убить же ее они не осмеливались, опасаясь ее дьявольской силы.
В отчаянии послали они за чародеем, жившим невдалеке от деревни. Ему посулили лучший дом в селении, ежели он сумеет избавить народ от окаянного пса. Чародей испробовал несколько заклинаний, пытаясь заставить собаку исчезнуть. Но ни одно заклятие ее не брало.
Наконец, чародей сменил тактику. Он прочел заклинание, долженствовавшее лишить гончую всех зубов, полагая, что вместе с зубами оная лишится и своей магической силы. Заклятие, однако же, оказалось недостаточно действенным. Собака потеряла лишь один зуб. На глазах чародея пес разразился бешеным воем. Вслед за тем он развернулся и помчался прочь. Больше его в деревне не видели.
Селяне снова стали ловить рыбу. Овцы перестали дохнуть. Удача возвратилась.
Чародей же прослыл в деревне героем. Он поселился в самом роскошном доме на вершине зеленого холма, откуда открывался живописный вид на озеро. Зуб он хранил как талисман, приносящий удачу. К великому его удивлению выяснилось, что зуб способен исполнять желания. Он принес кудеснику великую славу. Горцы из дальних селений приходили к нему, прося исполнения заветных желаний. О чародее слагали поэмы и пели песни.
История его завершилась холодной грозовой ночью.
В час, когда разверзлись хляби небесные, жители деревни услышали жуткий вой и отчаянные крики, доносившиеся с вершины холма. Вспышка молнии озарила чертог чародея. И тогда несколько человек, презревши ливень, помчались туда.
Они нашли зуб в огромной луже. Нашли и чародея — мертвым, растерзанным на куски. А потом обнаружились и следы — следы огромной собаки, отпечатавшиеся в грязи вокруг дома.
И стало ясно, что Синяя Гончая вернулась для отмщения…
Озноб покачивал перед нами зуб на шнурке. Мы с Марни молча смотрели на него. Думаю, мы пытались переваривать эту невероятную историю.
Первым нарушил молчание я:
— А как этот зуб оказался у вас?
Озноб пожал плечами, отчего его пышный камзол зашелестел.
— Я коллекционер, — только и промолвил он.
— И зуб действительно исполняет желания?
Он кивнул.
Марни закатила глаза:
— Ага. Конечно. Как во всех этих старых историях. Исполняет три желания, так? Причем первые два не приведут к добру. А третье придется потратить на отмену первых двух…
— Отнюдь, — преспокойно отвечал Озноб. — Старые истории тут ни при чем. Зуб действительно исполняет все желания. Надобно лишь не забывать одного…
Он слегка потер зуб. Потом поднял на нас свои бледно-голубые глаза:
— Не позволяйте ему намокнуть. Зуб лежал в луже воды. Отсюда вывод: держите сухим. Всегда держите его сухим.
— А если он намокнет, — спросил я, — что будет?..
— Током шарахнет, — любезно ответил Озноб.
— Шарахнет? Как это шарахнет?
Озноб пожал плечами. Он держал зуб за шнурок. Зуб блестел в ярком свете ламп.
— Все еще желаете купить?
— Я куплю! — встряла Марни.
— Так. Минуточку, — сказал я. — Придержи лошадей, Марни. Я его первый увидел. Я снял его с полки. Мне он самому нужен.
Марни показала мне язык. После чего повернулась к Ознобу.
— Мы оба купим по зубу! — сказала она.
Джонатан Озноб пригладил редеющие седые волосы.
— Увы, — произнес он. — Никак невозможно. Во всем мире имеется лишь один зуб Синей Гончей.
— Я попросила первой. Я первая сказала, что куплю его, — не сдавалась Марни.
— А я первым его увидел, — парировал я. — Почему ты такая подражала? Почему тебе обязательно нужно все, что есть у меня?
Тут уж Марни пришлось заткнуться. На секундочку.
— Ладно, ладно. Прекрасно, — бросила она. — Валяй, Энди, бери его. Фальшивка — она фальшивка и есть. И ты это знаешь. Небось и не собачий вовсе. Не больно-то и хотелось…
— Ну и ладушки, — подытожил я и повернулся к хозяину. — Буду брать.
Озноб уже заворачивал зуб в папиросную бумагу. Затем он поместил его в небольшой коробок и обвязал его синей ленточкой.
Потом он достал что-то из ящика стола. Пушистую маленькую фигурку. Это был крошечный лилово-зеленый монстрик, миниатюрная копия работников Кошмарии.
Он прикрепил маленького кошмарийца к ленточке. Поглядел на меня пристально и сказал:
— Привези в свой дом частичку Кошмарии.
Я полез в карман за деньгами:
— Сколько с меня?
Озноб замахал на меня руками.
— Нет-нет. Денег не надо. Расплатишься со мной при следующей встрече.
Я так на него и вылупился.
Что он имел в виду?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
8
Вернувшись домой, я разместил маленького кошмарийца на верхней полке своего книжного шкафа. Зуб я не разворачивал. Наверное, просто забыл о нем. Тут как раз закончились каникулы, а на мне висела куча несделанной домашки.
В следующую субботу Марнины предки на целый день спихнули ее к нам. Она живет примерно в двадцати минутах ходьбы от нас, так что мы с ней частенько навещаем друг друга.
Обычно все прекрасно. Говорю же — мы с Марни, как правило, прекрасно ладим. Не считая тех случаев, когда она выводит меня из себя.
А сегодня она выводила меня из себя из-за «синегончего» зуба. Мы сидели у меня в комнате, и я хотел добить домашку по математике, чтобы потом со спокойной совестью прошвырнуться с Марни до торгового центра или еще куда-нибудь.
Но Марни не давал покоя проклятый зуб.
— Где он, Энди? Почему ты его еще не проверил? Ну же. Возьми его. Давай желания загадывать?
Я отпихнул ее, чтоб, значит, не наседала.
— Это же просто шутка, — сказал я. — Ты ведь не веришь в историю этого полоумного старикана?
— Откуда тебе знать, что он полоумный, раз ты не опробовал зуб? — возразила Марни. Она пихнула меня в отместку. — Ну же. Хоть одно желание. Где он? Где?
Она запустила руку мне в нагрудный карман. Я попытался увернуться. Но она ткнула меня пальцами под ребра и как давай щекотать!
— Ну все, Энди, сдавайся. Где он? Где?
Марни знает, что я страшно боюсь щекотки. Я отбивался как мог, пытаясь вывернуться, но совершенно обессилел от смеха.
— Хорош! Хорош! — взвыл я.
Наконец она оставила мои бедные ребра в покое.
— Всего одно желание, Энди. И закроем тему.
Я взглянул на нее исподлобья, пытаясь отдышаться:
— Обещаешь?
Она подняла два пальца в воздух:
— Клянусь.
— Ладно, ладно. — Чертыхаясь себе под нос, я вытащил коробок из ящика стола. Открыл, развернул сигаретную бумагу.
Марни тут же попыталась заграбастать зуб, но я вовремя отдернул руку и накинул шнурок на шею. Потом поправил зуб у себя на груди.
Марни зажмурилась.
— Давай подумаем… Чего бы нам эдакого пожелать?
Я стиснул зуб в руке. Мы уставились друг на друга, напряженно раздумывая.
Внизу послышались голоса родителей. Они обсуждали, что на ужин.
Безо всякой задней мысли, я сказал:
— В кои-то веки покушать бы вне дома. А то мамина стряпня в горло не лезет.
Не успела Марни ответить, как папа крикнул снизу:
— Энди, готов? Мы едем ужинать в «Бургер Баскет».
— Ура-а-а-а-а! —