– Лефти говорит, тебя можно, – парировала Рэйчел.
Айзек вскочил.
– Да ладно? Не знал, что ты в меня влюблена. Куда поедем, к тебе или ко мне?
Сэралинн потянула его за рукав и усадила на место:
– Ха-ха. Смешно.
– Нам как обычно, – сказал Нейт.
Рэйчел что-то черканула в блокноте. После чего, снова ткнув Айзека карандашом на прощание, развернулась и ушла в кухню.
Нейт убрал руку с моей спины.
– Так, ребята, телефончики на стол. – Он извлек телефон из кармана джинсов и положил на середину стола.
Остальные тоже достали телефоны и аккуратной стопкой сложили поверх телефона Нейта.
– Ты это, проверь, чтобы Айзек сигнал не отключил, – напомнила Сэралинн.
Нейт вытащил из стопки телефон Айзека и проверил.
– Да лан, ребята, я разве похож на жулика? – притворно обиделся Айзек.
– Да! – ответили мы хором.
Нейт нажал на кнопку и укоризненно посмотрел на Айзека через стол:
– Отключил-таки.
Айзек поднял правую руку:
– Нечаянно. Ей-богу. Совершенно нечаянно.
Это была наша обязательная традиция. Мы складывали телефоны стопкой. У кого зазвонит первым – тот и платит за ужин.
Как правило, проигравшей оказывалась я. Уж больно мама с папой были настырные. Типичные сумасшедшие родители, они отслеживали каждый мой шаг. И без конца названивали. Типа спросить о чем-то. А на самом деле просто пасли.
И попробуй не взять трубку – получишь длиннющее голосовое сообщение. Нет, ну, честное слово, кто их вообще слушает, сообщения эти?
В прежней школе у меня был кавалер, который им жутко не нравился. Подумаешь, вылетел из школы и набил вдоль всей правой руки татуху. Парень-то ничего, но они оказались неспособны видеть дальше татуировки.
Вот из-за него они, видимо, мне и не доверяли.
Нравился ли им Нейт? Я не спрашивала. Да и по фигу было.
– Как твоя группа? – спросил Нейт Айзека. Айзек возглавляет рок-группу под названием «Черные дыры». Они говорят, что перепевают «Металлику», но опознать песни «Металлики» в их исполнении трудновато.
Айзек перетасовывал тюбики с горчицей и кетчупом. А потом направил на Нейта, да как сдавит! Нейт увернулся. Кетчуп с горчицей забрызгали столик.
– Ты как десятилетний, – покачала головой Сэралинн.
– Пардон, – сказал Айзек. – Я не нарочно, ей-богу. Просто мысли о моей группе меня сильно напрягают. – Он взял несколько салфеток и промокнул пятна на столике.
– А что не так? – спросил Нейт.
– Мы отстой. – Айзек дернул себя за темную шевелюру. – Отстоище.
– Расскажи лучше что-нибудь новенькое, – съязвила Сэралинн.
Айзек пропустил ее шпильку мимо ушей.
– У нас концерт в субботу вечером. В «Оранжерее». Помнишь, тот клуб на Парковой возле Ривер-роуд? А парни ни черта не выучили. Их даже на репу фиг сгонишь.
– Слушали мы тебя в том месяце на смотре талантов, – сказал Нейт. – Тоже полный отстой был.
Айзек помотал головой.
– У нас был месяц, чтобы стать еще отстойнее. Это ужас какой-то, Нейт. Кроме шуток. Можешь поместить нас в свою коллекцию ужасов. Рядом со «Зловещими мертвецами-2».
У Нейта на дисках сотни две ужастиков, не меньше. На прошлой неделе он усадил нас всех смотреть «Зловещих мертвецов-2». Самое любимое кино у него. Особенно сцена с выбитым глазом, который влетает прямехонько в рот визжащей блондинке.
Рэйчел принесла наши чизбургеры и картошку фри. Она начала переставлять тарелки с подноса на стол, но вдруг остановилась:
– Та-ак, кто изгадил столик?
– Отгадай с трех раз, – сказала Сэралинн.
Рэйчел посмотрела на Айзека долгим взглядом. И засмеялась. Айзека все любят. Он невысокий и чуточку полноватый, со спутанной копной темных волос и карими глазами, от которых, когда он улыбается, разбегаются лучиками морщинки. Своими вечными шуточками он постоянно срывает уроки. Сам он говорит, что ему необходимо внимание. Не уверена, тоже прикалывается или нет.
При всем при том он отнюдь не балбес. Вроде на учебу не больно-то налегает, а поди же, круглый отличник. А еще он учит северокитайский язык. Говорит, что перед учебой в колледже хотел бы посетить Китай.
Нейт говорит, что Айзек хочет сбежать в Китай от своей рок-группы.
– Кстати, об ужасах… – начала Сэралинн.
Мы все были заняты своими чизбургерами. Они у Лефти очень сочные, к тому же он не жалеет салата, помидоров и огурцов.
– Я должна сделать видео для кинокружка, – продолжала Сэралинн. – Мне кажется, нам стоит снять собственный ужастик. Скажем, у тебя на чердаке, Нейт. Со всякими твоими жуткими масками…
Нейт проглотил кусок чизбургера. По его подбородку стекал мясной сок. Я стерла его бумажной салфеткой.
– Звучит прикольно, – сказал Нейт. – А сценарий у тебя есть?
– Парочка задумок имеется, – ответила Сэралинн. – Но если б ты разрешил мне взять маски и реквизит… круто бы получилось.
– Как насчет кино про вампиров? – предложил Айзек. – Мой кузен работает в медицинской лаборатории. Кровяку ведрами таскать можно.
– Думаю, нужно что-нибудь посложнее, – возразила Сэралинн. – Что-нибудь на тему сверхъестественного.
– Без кровищи все равно никуда, – упорствовал Айзек.
Нейт повернулся ко мне:
– Хочешь поучаствовать, Лиза?
Я пожала плечами:
– Конечно. Почему бы и нет? Но вы же меня знаете. Я с ужастиков не прусь. Ну, не понимаю я их. Что приятного в том, чтобы пугаться?
Нейт вздохнул:
– Ты безнадежна.
– Все любят пугаться, – заявила Сэралинн. – Это заложено в человеческой природе.
– Значит, я не человек, – сказала я. – Я всегда считала ужастики полной чушью.
Нейт сжал мою руку:
– Я покажу тебе пару фильмов, которые изменят твое мнение.
– Сейчас ты услышишь кое-что действительно страшное, – сказала я. – Я улизнула из дома без разрешения. Мне нельзя тут находиться.
Сэралинн положила чизбургер.
– Тебе что, пришлось уходить тайком? Вечер же пятницы. Почему твои предки не хотят тебя отпускать?
– Потому что с придурью оба, – буркнула я. – Мне сейчас положено сидеть в комнате и строчить благодарности всем, кто прислал подарки на мои шестнадцать лет. Можно подумать, до завтра это не подождет. Будто я им ребенок.
Айзек вытащил из своего чизбургера огурчик и отправил в рот.
– Вот бы мои родаки так ко мне относились, – пробубнил он.
– Это почему? – спросила я.
– Они будто не в курсе, что я вообще существую. Никто не скажет: «Куда собрался, Айзек?» или: «Что поделываешь? Как житуха?». Все, что их заботит, – это успехи в гольфе да приятели по загородному клубу.
– Везет же некоторым, – сказала я. – А мне мои продыху не дают.
Подняла глаза на дверь ресторана… и вскрикнула:
– Ну вот, видали?
3
В дверях стоял мой отец, из-под его расстегнутой синей толстовки виднелась футболка с эмблемой «Кливлендских Индейцев». Его взлохмаченные каштановые волосы торчали непослушными вихрами. Взгляд его обшаривал зал, пока наконец не остановился на мне. Тяжелым шагом отец прошествовал мимо стайки девушек за столиком, держа курс на нашу кабинку.
– Пап, ты что здесь делаешь?!
На мой возглас повернулось несколько голов.
Папа был высок и хорош собой: рыжевато-каштановые волосы, голубые глаза. Мама говорила, что формой скул и суровым профилем он напоминает Клинта Иствуда в молодости.
Я скорее пошла в маму. Ее родители приехали из Дании. Мы обе светловолосые, белокожие, высокие и стройные.
Не дойдя до кабинки несколько