Папа открыл полог палатки.
— Спокойной ночи, Арон! С тобой все в порядке, сынок. Отдохни немного. Завтра будет день. И этот день мы никогда не забудем!
Полог палатки закрылся.
Я лег на раскладушку и натянул одеяло до подбородка.
Сильный порыв ветра откинул полог палатки. Мне стало неприятно.
Хорошо бы этот полог был дверью. Тогда я смог бы ее запереть.
Но лучше всего, конечно, было бы оказаться сейчас во Флориде у бабушки или дома и играть в бейсбол со своими друзьями.
Я закрыл глаза и начал засыпать.
И заснул, мечтая о тех местах, где мне хотелось бы оказаться.
И опять мне приснился сон.
Я бежал… бежал сквозь темный холодный лес. Под полной луной. На четырех лапах. Задевая своей шерстью лежащие на земле листья. Ощущая ноздрями запах сырой земли. Бежал вместе со стаей волков. Задыхаясь.
Нет! Не хочу я видеть этот сон!
Я заставил себя проснуться. Заставил себя открыть глаза и вздохнуть.
Это был всего только сон, сказал я себе, стараясь успокоить дыхание. Еще один из этих страшных сновидений.
В палатке было темно. Ночь еще не кончилась, понял я.
И вдруг…
От страха у меня отвалилась челюсть. На меня смотрели два черных мерцающих глаза. Глаза оборотня.
6
— Не трогай меня! — Мой голос сорвался на шепот.
Оборотень не шелохнулся.
Тяжело дыша, он смотрел на меня своими светящимися черными глазами. И этот взгляд словно гипнотизировал меня.
Мое сердце лихорадочно билось. Я был так испуган, что буквально окаменел. И мог только смотреть на него.
Кричи, Арон, кричи!
— Пааапа! — вырвалось у меня. — Пааапа! Голова оборотня дернулась. Он поднял лапу
и что-то положил мне на кровать. Потом убежал.
— Пааапа!
— Арон, что случилось? — услышал я голос отца из его палатки.
Я так быстро соскочил с раскладушки, что она перевернулась и ударилась о палатку, чуть не повалив все это сооружение.
— Ого! — сказал папа, входя ко мне. И поднял руки, чтобы поддержать шатающуюся палатку. — Арон, в чем дело? Что случилось? И почему ты кричал?
— Он… он вернулся, папа! — заикаясь, сказал я. — Он был здесь. Прямо здесь, в палатке.
Я указал на то место, где стоял оборотень.
— Он вернулся? — недоверчиво переспросил папа. — Я иду за ним.
И он повернулся, чтобы уйти. Уже открыв полог палатки, папа поинтересовался:
— Ты в порядке?
— Я думаю… я… — Но прежде чем мне удалось ответить, папа исчез.
Я поставил на место раскладушку и, все еще дрожа, сел на нее.
— Не могу понять, зачем это оборотень возвращался? — пробормотал я.
И сразу представил его стоящим у моей кровати. А ведь папа говорил, что оборотень не вернется. Но оказалось он был не прав.
А что же с ним самим? Не грозит ли ему опасность? Может быть, ему нужна моя помощь?
Нужно было не отпускать его одного!
Я встал с кровати и решительно направился к выходу. Но что-то на полу привлекло мое внимание.
Что-то маленькое белое и блестящее лежало в углу палатки.
Что бы это могло быть?
Я поднял непонятный предмет и начал внимательно его рассматривать.
Похоже на кулончик, висящий на шнурке. Неужели звериный зуб? Откуда он появился?
Оборотень? Точно. Теперь я припомнил, как он что-то положил мне на раскладушку.
Я внимательнее вгляделся в эту странную вещицу. Да, определенно, зуб.
Нужно побыстрее разыскать папу и показать ему находку. Может быть, он знает, что это означает.
Я выглянул из палатки и оцепенел: папа стоял рядом.
— Я… я не знал, что ты тут, — пролепетал я.
— Этот твой «гость» как сквозь землю провалился, — хмуро сказал папа. — Завтра еще раз попробуем его отыскать.
— Смотри, — протянул я ему кулон. — Оборотень оставил это в палатке. Как ты думаешь, что это? Похоже на зуб волка.
Папа взял кулон.
— Странно, — проговорил он, рассматривая непонятную вещицу. — Зачем оборотень подкинул его тебе?
— Что бы это значило, как ты думаешь, папа? Отец покачал головой.
— Сам не знаю. Впрочем, возможно, эта штучка поможет нам в завтрашней охоте на оборотня. — Глаза отца заблестели. — Думаю, тебе надо его надеть.
И он повесил мне кулон на шею. Когда кулон коснулся моей груди, меня пробрала дрожь. Я старался подавить ее, но холод, исходящий от кулона, растекался по всему моему телу.
— Арон! Арон! Иди скорее! — проснулся я утром от безумного крика отца.
Я вылетел из кровати.
— Поспеши! А то будет слишком поздно! — Голос отца звучал громко и возбужденно. — Быстрее! Того гляди — пропустишь его!
7
Я выскочил из палатки и в страхе огляделся вокруг.
Никого.
Никакого оборотня. Только папа в синей бейсболке, джинсах и любимой красной тенниске. Склонившись над костром, он жарил яичницу в тяжелой сковороде с длинной ручкой.
— Что такое, папа? — крикнул я. — Что значит «слишком поздно»?
— Слишком поздно для завтрака. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя яичница остыла? — засмеялся папа.
— Не смешно, — проворчал я.
Отец соскреб яичницу со сковороды на две тарелки и одну протянул мне.
— Не будь таким раздражительным, Арон. Сегодня у нас будет счастливый день. Мы поймаем оборотня!
Сегодня мы поймаем оборотня!
У меня в горле застрял ком.
Я положил в рот немного яичницы, но проглотить ее не смог. Мой желудок взбунтовался.
— Ты уверен, что это безопасно? — спросил я. — Преследовать оборотня?
— Что за вопрос? — возмущенно отозвался папа. — Разве мы здесь не для этого?
— Но вдруг это опасно? — не отступал я. — Может быть, оборотни обладают силой и днем, а ты об этом не знаешь.
— Нет, не обладают, — уверенно проговорил отец.
— Но откуда ты знаешь? — упорствовал я. — Я хочу сказать, почему ты так уверен?
Мой папа знал все. Как починить автомобиль или справиться с водопроводным краном. Как определить дорогу по звездам. Он умел связать свитер. Раньше меня знал, когда я заболевал.
Пусть он расскажет мне теперь во всех подробностях, откуда ему известно, что днем оборотни не обладают силой. Тогда я почувствую себя лучше.
— Откуда ты все-таки знаешь, что оборотни днем не имеют никакой силы? — снова спросил я.
— Сам не могу понять, откуда я это знаю. — Отец пожал плечами. — Просто знаю, и все.
Лучше мне не стало.
После завтрака отец объявил, что пора сворачивать лагерь и отправляться на охоту за оборотнем.
Мы свернули палатки, уложили все свои вещи в два больших зеленых рюкзака и углубились в лес.
— Откуда ты знаешь, куда надо идти? — спросил я.
— А тут и знать нечего. Мы должны идти по этим следам. — И отец указал на глубокие отпечатки лап на земле. Я взглянул на эти следы и задрожал. Мы шли лесом. Густые кроны деревьев скрывали солнце. Как здесь сумрачно, подумал я, остановившись, чтобы поправить рюкзак.
— Папа, помедленнее! — крикнул я.
Но он не отреагировал. И по-прежнему шел быстрой, пружинистой походкой, объятый желанием поймать свою жертву.
Я уже догнал его, когда он неожиданно остановился.
— Вот он! — прошептал отец. — Я вижу его!
Глаза отца горели от возбуждения. Он сорвался с места и побежал по узкой,