10
— Не-е-е-е-ет! — завопила я и отскочила от окна.
Вереща еще громче, летучая мышь пронеслась мимо моего лица. Я почувствовала, как ее крыло мазнуло меня по щеке.
Она металась вокруг меня суматошными кругами, отчаянно колотя крыльями. Ее красные глазки горели огнем. А ее пронзительный свист звенел у меня в ушах.
Я подняла руки в попытке отбиться.
Вновь я почувствовала прикосновение ее сухого крыла. И попыталась спрятать лицо в ладонях. Я ощущала ветерок, поднимаемый ее телом, когда она носилась вокруг меня.
Она описала еще один круг… и вылетела в окно.
Я застонала от облегчения. Проковыляв вперед, я рывком захлопнула створку.
Дрожа с головы до ног, я пыталась отдышаться.
Я вцепилась в оконную раму с такой силой, словно от этого зависела моя жизнь. Прижавшись разгоряченным лбом к прохладному стеклу, я выглянула в темноту.
Мне была видна островерхая крыша второй башенки, озаренная ярким светом месяца. Десятки летучих мышей метались вокруг нее, хлопая крыльями.
У меня захватило дух, когда они спикировали вниз, затем взмыли вверх, а потом снова устремились вниз.
Что-то внизу всполошило их.
Я опустила взгляд на лужайку и тут же отпрянула от окна с испуганным вздохом.
Там, на траве, стоял какой-то человек и махал руками над головой, отгоняя летучих мышей.
Вдохнув поглубже, я вернулась к окну. В лунном свете можно было отчетливо разглядеть мужчину. Он был высокий и широкоплечий. Внушительный дядька. Перед на траву ложилась длинная тень.
Зловещий человек был одет в длинное, просторное черное пальто.
Он поднял лицо к моему окну. Неужели он видел меня?
Я попыталась укрыться за тяжелой портьерой, не спуская с него глаз. В бледно-желтом сиянии месяца я разглядела длинный шрам, пересекающий его лысую голову. Его рот застыл в злой, угрюмой гримасе.
Кто он такой? Чего ему нужно?
Он снова замахал руками перед собой, отгоняя летучих мышей. И сделал несколько неуклюжих шагов по траве к дому.
Громко захлопали крылья. Я вскрикнула, когда дюжина летучих мышей с визгом бросилась в атаку. Они проносились мимо моего окна и пикировали на мужчину, трепеща крыльями, их красные глазки горели злобой.
Громила пригнулся, пытаясь уклониться. Но летучих мышей было слишком много, чтобы отбиться от всех.
Он принялся дико размахивать руками. До меня донеслись его крики, когда летучие мыши рвали на нем пальто, отскакивали от груди.
Они облепили его плечи и терзали ему глотку. Бьющая крыльями летучая мышь впилась когтями в его лысину, голося, точно пожарная сирена.
Мужчина отшатнулся назад. Он упал — и летучие мыши тут же накинулись на него всем скопом. Одни пикировали ему на грудь, когда он пытался подняться. Другие полосовали когтями его лицо. Его голова скрылась под бьющими крыльями.
— Это кошмар! — закричала я. — Они же разорвут его в клочья!
11
Я отвернулась. Я больше не могла этого видеть.
Неужели дядя Джонатан не слышит криков мужчины?
Вцепившись рукой в портьеру, я снова наклонилась к окну. И увидела, как мужчина бросился бежать. Пальто он оставил на траве, будто на откуп летучим мышам. Он со всех ног мчался вниз по склону, отчаянно размахивая руками на бегу.
Летучие мыши носились кругами высоко над его головой, преследуя его всю дорогу с холма. Они больше не бросались в атаку, словно лишь хотели удостовериться, что он больше не вернется.
Я выпустила штору. Мои руки были холодны, как лед. Зубы стучали.
Расправляя ночную сорочку, я выбежала в полутемный коридор.
— Дядя Джонатан? — закричала я. — Дядя Джонатан?
Я осмотрелась по сторонам. Где его спальня?
Через несколько мгновений послышался топот бегущих ног. Из-за угла вылетела Соня, на бегу завязывая халат.
— Соня! Человек! Там человек! — выдавила я.
Она крепко обняла меня. Ее щеки были горячими. От нее пахло цветочными духами.
— Ты в порядке? Батюшки-светы, да ты вся дрожишь! Ты в порядке? — без конца повторяла она.
— Да. Н-но человек… — пролепетала я. — Я видела его из окна. Это было ужасно! Летучие мыши…
— Ты не пострадала? — Она поглаживала мои волосы. — Ш-ш-ш-ш-ш. Ш-ш-ш-ш-ш. Вдохни поглубже. Я вознесу благодарственную молитву.
— Соня… — Я начала понемногу успокаиваться. Но не могла выбросить из головы эту картину — летучих мышей визжащих, царапающихся, кусающихся. — Летучие мыши напали на человека. Я видела…
Она поднесла палец к губам.
— Иногда на холм забредают разные подозрительные субъекты, — проговорила она шепотом. — Летучие мыши вроде как защитники дома. И клянусь честью, дитя, они всегда гонят нарушителей прочь!
— Но это было так страшно! — проговорила я. — Как они накинулись на него…
Ее темные глаза вперились в мои.
— Будет этому типу наука. Впредь не сунется, — прошептала она.
Она обняла меня своей тяжелой рукой за плечи. И повела обратно в мою комнату.
— Забирайся в свою теплую кроватку, — приговаривала она. — Я тебя уложу.
Пока я забиралась под одеяло, она поглаживала мои волосы.
— А теперь спи крепко, — прошептала она. — Здесь тебе не причинят никакого вреда, сердечко мое. — Она подтянула мне одеяло до подбородка.
Я смотрела, как она на цыпочках вышла из комнаты. В воздухе остался витать насыщенный цветочный аромат ее духов.
Моя голова утопала в мягкой подушке. Я закрыла глаза, но знала, что еще не скоро смогу заснуть.
Сердце билось часто-часто. А за окном по-прежнему хлопали крылья летучих мышей.
Когда эти звуки наконец стихли, где-то неподалеку раздался другой звук. Я снова услышала глухие стоны и плач. Так близко… Прямо за стеной!
Жуткие, пугающие стоны то нарастали, то затихали.
Может, мне мерещится? Может, мне это только слышится?
На мгновение мне показалось, что я слышу слова. Глухие причитания заглушили даже печальные стоны. Одни и те же слова повторялись снова и снова:
— Я хочу умереть… Я хочу умереть… Я хочу умереть…
12
На следующее утро я в одной сорочке поспешила в кухню. Мои волосы были в полнейшем беспорядке, но меня это не волновало. Мне не терпелось расспросить Джонатана о летучих мышах, о зловещем ночном госте, о плаче и стонах — вообще обо всем!
Питер уже сидел за столом, жадно прихлебывая хлопья из огромной миски. По его подбородку текло молоко. Он приветствовал меня широченной улыбкой, позволяя полюбоваться пережеванной кашицей у него во рту.
Джонатан держал в руках высокую белую чашку с кофе. Когда я вошла в кухню, он улыбнулся и жестом указал мне на свободный стул напротив него.
— Питер, ты нормально спал? — спросила я.
Он кивнул.
— Не слышал летучих мышей, или человеческих криков, или еще чего-нибудь?
Он помотал головой и продолжал поглощать хлопья.
— Ты спятила, — пробубнил он; с его подбородка обратно в миску капало молоко.
— Вовсе нет, — возразил Джонатан. Он повернулся ко мне. — Эбби, я ужасно сожалею из-за вчерашней ночи. Соня все рассказала мне, и я считаю себя обязанным извиниться. Твоя первая ночь здесь — и надо же, обернулась таким кошмаром.
— Это было очень страшно, — согласилась я. — Я видела летучих мышей и…
Потянувшись через стол, Джонатан погладил мою руку.
— Я ужасно