В молодости он увлекался стрельбой, да и в дальнейшем не забрасывал, периодически пропадая в тире и участвуя в различных региональных состязаниях. Он то и дело притаскивал домой очередную медальку или кубок, так что раскачивающаяся из стороны в сторону рука не давала никакой надежды. что мужчина промахнется. Если захочет, то он попадёт даже в таком состоянии.
— Что тебе нужно? — с трудом, но я смогла говорить ровным голосом. — Ребёнок тут не причем, пусть уйдёт. Виновата я, помнишь? Ребенок уйдёт, а мы уедем отсюда и во всё разберёмся.
Я очень крепко сжимала руки Димы, не позволяя ему выглянуть из-за моей спины, чтобы не оказался под прицелом хотя бы случайно.
Мужчина расхохотался.
— Точно, Машина. Прокатимся, тварь? Но для начала… — Лёша на удивление быстро оказался передо мной и ударил меня наотмашь. Я не смогла закрыть лицо, удерживала Димку, за что и поплатилась взрывом боли. Не сумев удержаться в вертикальном положении, упала, чувствуя, как звенит в голове, а из носа хлещет кровь.
— Гад! — наполненный злостью детский голос заставил меня прийти в себя, но я лишь успела увидеть, как мальчишка проскочил мимо меня и бросился на взрослого мужчину с кулаками.
И тут прозвучал оглушающий звук выстрела.
А дальше всё как в замедленной съемке. Мне лишь оставалось наблюдать за падающим на землю телом смешливого мальчишки, которого я мечтала назвать своим сыном. И такая тишина внутри, словно время остановилось и окружающий мир замер. Пара бесконечных секунд, и буря эмоций хлынула на меня нескончаемым потоком, грозясь утопить в неверии, отчаянии и раздирающей на мелкие клочки душу болью.
— Нет, нет, нет… — не обращая внимания на содранные ладони и колени, я подползла к ребенку и обхватила его голову, пытаясь заглянуть в глаза, ища там признаки жизни. — Димка, Димка, очнись, слышишь?
На меня накатывает ужас с такой силой, что дышать становится больно. На место неверию приходит осознание случившегося, а боль, рвущая душу, становится незаметна, когда где-то там внутри, рядом с ней, зарождается ярость, что заставляет забыть буквально обо всём. Лишь одна мысль — уничтожить виновного!
— Лиза . — напротив на колени упал Лёшка, и попытался прикоснуться к Диме трясущимися ладонями. — Господи, что я наделал… быть этого не может.. Дима, Дима, очнись, я не хотел…Димка… Ну же…
— Не прикасайся к нему! — это казалось таким неправильным, что внутри тут же вспыхнула злость. Не позволю!
Не помню, как попытка оттолкнуть мужские руки от тела ребёнка переросла в желание убить виновника. Я пыталась схватить оружие, что лежало на земле, вот только Лёша оказался проворнее. Не имея возможности убить, я просто напала на него с сумасшедшим ором, желая разодрать убийцу на ленточки. Кажется, меня пытались успокоить, остановить, но разум уже был поглощен яростью и болью — чудовищное сочетание для отключения мозгов. Как бы мужчина меня не хватал, я находила силы вырваться. Раз за разом. Попытка за попыткой. В какой-то момент я остановилась, чувствуя, что силы утекают как вода через решето. Мысли прояснились, я поняла, что бывший муж прижимает меня к себе одной рукой, вторая рука зажата между нами вместе с пистолетом, а в его глазах ужас. Ноги больше не держат, не упала только потому, что крепкие руки не позволили.
-Я сейчас скорую… Лизка, ты только держись, слышишь? Я сейчас… где же мать его мобильник!?
Держаться было не за что. Не за кого. Не для кого. От того и не хотелось.
Последней моей мыслью перед отключкой была строка из песни: «Это больше, чем ты и я…. Пусть тебе пока не понять Не держи меня. Я в конце пути вижу свет — это не закат, это рассвет, это рассвет…»
Глава 2. Под опекой ангела
Глава 2.
Никогда не верила в загробную жизнь, демонов и ангелов, рай и ад, пока парочка представителей нимбоносных не стали мельтешить перед глазами.
— Какого черта ты не проследил за ним? — буквально прорычала миловидная женщина, облаченная в белую накидку до пола с красивой золотой окантовкой по краям, закрывающей всё тело полностью. Висящий над головой нимб, мерцающий мягким золотым светом, прекрасно дополнял образ.
— Да я отвлекся всего на пару часов, пока он пьянствовал! — парень, на вид, лет так двадцати был искренне возмущен поведением своего подопечного. Его нимб отличался абсолютной белизной и отсутствием самого слабого свечения, и кажется, даже слегка съезжал на бок. — Он уже на ногах к тому моменту не стоял, откуда ж мне было знать, что он вздумает разыскать свою жену и даже силы на это найдёт!?
— А сигналку поставить сложно было? — пуще прежнего набросилась на него собеседница. — Или тебя этому не учили?! Ты идиот! Благодаря твоей отлучке у меня сейчас на руках две души! Им бы ещё жить и жить, а теперь куда их девать прикажешь? Сам ведь знаешь, что приём строго по графику! — женщина вдруг замерла на месте, после чего горестно застонала, словно вспомнила о чем-то неприятном и схватилась за голову: — Иллиарти меня порвет за такое! Мне сейчас не то, что повышения не видать, нимба бы не лишиться!
— Послушайте, я могу договориться за ребёнка… — начал было главный виновник сложившейся ситуации, но тут же был перебит насмешливым ответом наставницы.
— За ребёнка я и сама могу договориться! Там и договариваться не о чем, умник! — ирония буквально витала в воздухе. — Ты бы лучше придумал, как решить вопрос с девушкой, её наставницей, которая, кстати, тебе все крылья переломает за её испорченную курсовую. И с Иллиарти! Без его разрешения провести душу на перерождение не выйдет! А если меня лишат повышения, то я самолично устрою тебе практику в мире людей! — озвучив угрозу, женщина вмиг взяла себя в руки и уже совершенно другим тоном продолжила, глядя на побелевшего от испуга подчинённого: — Может, хотя бы тогда осознаешь, что за ними нужен постоянный пригляд, они не предсказуемы!
-Ты… ты… ты…! — рядом вспыхнул свет, из которого выскочила молодая девушка с перекошенным от гнева лицом. Если наставница этого шалопая успокоилась и стала размышлять, как же выбраться из неприятностей, то в глазах новой гостьи легко можно было распознать жажду убийства. С особой жестокостью. — Нимб оторву, гад ты косорукий! — завизжала она и практически набросилась на парня, только железная хватка женщины задержала её.
— Эмира, успокойся. Сейчас всё решим! — в голосе не было ни тени того раздражения и недовольства, что она ещё пару минут назад