– Коран не только дозволяет, он еще и обязывает, – сказал Али, – мусульманин обязан проявлять заботу о близких ему людях. Ты должна получить свою долю наследства и долю, причитающуюся твоему сыну, как его опекун. Я могу отсудить для тебя все это. Если я выиграю дело, ты заплатишь мне десять процентов от суммы, которую получишь. Если ты согласна, то я возьмусь за твое дело.
– А, если не выиграете?
– Значит, я ничего не получу.
– Но это же неправильно.
– Это неправильно, – согласился Али, – по правилам я должен получить деньги за работу, даже если не будет результата. Но их у тебя нет. А у меня большое сердце.
– Но я могу отработать, – сказала Сакина, – я могу убираться в вашем доме или здесь.
– Это ни к чему, – сказал Али, – если ты согласна, давай сосредоточимся на деле. Где твой муж оформил твою вольную?
– У моллы Васифа. Здесь недалеко, на базаре он сидит. Я к нему ходила, чтобы он мне дал дубликат. Но он сказал, что в его книгах нет такой записи.
– Ты уверена, что твой муж, как его звали?
– Мешади Гасан.
– Что Мешади Гасан действительно оформил тебе вольную? Не обманул.
Сакина выпростала из складок одежды руку и показала клочок бумаги.
– Здесь подпись моллы. Это все что уцелело от свидетельства. Но клянусь вам, я держала эту бумагу в руках.
– Приходи завтра утром, – сказал Али, – я подготовлю исковое заявление, поставишь на нем подпись. Здесь буду я или мой помощник. Где тебя искать, если понадобишься?
– За базаром, белый дом с флюгером.
– И все четыре жены живут в одном доме?
– Только две, старшие две умерли.
– Сколько ему было лет?
– Сорок пять.
– А тебе?
– Восемнадцать. Спасибо вам большое. Да хранит вас Аллах.
Когда она ушла. Али спросил у Егорки.
– Ну что, будем пить чай?
– Нет, спасибо, я уже напился колодезной воды. Думаю, пора перейти к более крепким напиткам. Если бы эта женщина заплатила, я бы решил, что у меня нога легкая. Где, кстати, твой несуществующий помощник запропастился?
– У тебя нога легкая, и ты приносишь удачу. Я выиграю это дело и получу свои комиссионные. А помощника у меня нет. Я упоминаю о нем для солидности.
– Хочешь, я буду твоим помощником. Мне платить не надо. Буду здесь сидеть.
– Пожалуй, нет. Ты своим видом будешь отпугивать клиентов. Катиб должен вызывать доверие у клиентов, а ты похож на разбойника.
– Ты же говорил на атамана.
– Тем более. Но я могу принять тебя в число пайщиков, оплатишь пару месяцев аренды, и ты в доле.
– Ты шутишь?
– Нет, мне нужен компаньон.
– А что должен делать компаньон?
– Получать деньги, если будет прибыль или нести убытки.
– А работать?
– Работа найдется. Будешь выбивать долги.
– Вообще-то я поохотиться собирался. Слышал, что в здешних лесах звери водятся в изобилии.
– Значит, ты отказываешься?
– Нет, я согласен.
– Тогда, пошли, посмотрим, что это за молла Васиф.
* * *Пресловутый молла Васиф сидел в небольшой узенькой комнатке между лавкой мясника и пекарем.
– Хорошее местечко себе выбрал он, – заметил Егор, – и хлеб, и еда – все здесь. Интересно, где здесь вино продают.
– Уймись, – сказал Али и вошел к молле.
Это был молодой, но уже тучный, чернобородый мужчина. На голове его возвышалась черная мерлушковая папаха, на запястье висели длинные глиняные четки – символ святости. Перед ним стоял низенький деревянный столик. Вроде тех, на которых раскатывают тесто. Однако здесь лежал Коран, стопка желтой бумаги, калам, чернильница и чашка с песком.
– Салам алейкум, – поздоровался Али.
– Ва-алейкум ас-салам, – ответствовал молла, – чем могу служить? Какое действие желаете совершить?
– Мы представляем интересы одной женщины, – сказал Али, – она была рабыней, однако перед смертью ее господин дал ей вольную. К сожалению, свидетельство затерялось. Ей нужен дубликат, поскольку предстоит тяжба по наследству.
– Вот оно что, – сказал молла.
Радушное выражение его лица исчезла.
– Я догадываюсь о ком вы, она приходила на днях. Не помню, чтобы я выдавал подобного свидетельства.
– Это легко проверить, ведь это реестр, – сказал Али, указывая на толстую прошитую книгу, лежащую по правую руку от моллы, – позвольте мне взглянуть на него.
– А кто ты такой, чтобы я давал тебе читать такой важный документ, как реестр, – вспылил молла Васиф, – идите своей дорогой. Или я покажу вам короткий путь к выходу.
– Что он хочет этим сказать? – удивился Егор.
Он подошел поближе и навис над моллой. После этого молла стушевался и заявил:
– Если вы сейчас же не уйдете, я позову полицейского.
– Не стоит так горячиться, – сказал Али, – мы уже уходим. Ты спросил кто я такой? Меня зовут Али Байлаканский. Я выпускник медресе Табриза, законовед и богослов, знаток Корана, мударрис медресе в Дамаске. Тебя вызовут в суд, как свидетеля и там ты будешь обязан предъявить реестр. Если выяснится, что запись имеется, тебя лишат права заниматься эти делом, а в виду твоего лжесвидетельства, то, возможно и сана. И, пожалуй, я нанесу визит имаму. До свидания. Если вдруг твоя память прояснится, и ты что-нибудь вспомнишь, имей в виду, что моя контора находится возле мечети.
Когда они вернулись в контору, Егор спросил:
– Почему он отрицает.
– Причина может быть только одна, – ответил Али. – Жены его подкупили, если, конечно, Сакина нас не обманывает.
– Понятно. Все на сегодня или еще есть дела?
– Пожалуй, все. Можем идти домой.
– А где ты живешь?
– Я живу у моря.
– Какая прелесть. Не сыпь мне соль на рану. Все время вспоминаю мой дом в Баку. Эх! Надо купить кое-чего к ужину. Кстати, зачем ты ему сказал, где находится твоя контора?
– Человеку всегда надо оставлять лазейку для отступления. Если он не дурак, он сам принесет нам искомый документ. Сколько бы ему не заплатили жены, риск не оправдан, он может потерять возможность заработка.
– Ты сказал нам, значит, я уже компаньон.
– Конечно, я думаю, он больше испугался твоего грозного вида, нежели моих слов.
– А когда я буду выбивать долги? Нам кто-нибудь должен?
– Я думаю, что до этого тоже дойдет.
– Что мы купим на ужин?
– На ужин мы купим все, что увидим.
– И вино!
– И вино, если найдем. Правда, я даже не знаю, у кого спрашивать.
– Предоставь это мне, – сказал Егор и ушел по направлению торговых рядов.
Вернулся он скоро. Али, едва, успел составить форму искового заявления для Сакины. В руках Егор держал соломенную сумку – зембиль, из которой выглядывал укутанный тряпьем предмет, очертаниями похожий на объемистый кувшин.
– Быстро ты обернулся, – заметил Али, – и, главное, не с пустыми руками. Я как-то спрашивал на базаре вино, все руками разводили.
– Тебя порода выдает, – сказал Егор, – в лице благородство, на сахиба похож. Люди опасаются.
– Благородством и ты не обделен, – возразил Али.
– Да, но я иноверец. Меня не боятся. Ну что, мы уходим?
– Да.
* * *Али снимал часть дома, стоящего на пологом холме. Дом был крайний в ряду других