Читать «Радость победы»

— Рэмси охотится за твоей задницей, Макки.

Встревоженный молодой сотрудник поравнялся с ним возле лифта. Перспектива навлечь недовольство главного редактора не слишком взволновала Джадда Макки, известного спортивного журналиста самой крупной газеты в Далласе. Он, как ни в чем не бывало, направился к автомату с кофе. Кофе там был крепкий и даже густой — Макки частенько шутил, что остатки, должно быть, используют для заделки трещин на Центральном шоссе.

— Макки, ты меня слышал?

— Слышал, Эддисон, слышал. Четвертак есть?

В карманах его брюк — дорогих, но невероятно измятых — не нашлось нужного количества мелочи. Макки вообще славился тем, что не носил с собой денег, и сейчас ему пришлось одалживаться у человека, который зарабатывал в разы меньше его.

— Рэмси так зол, что впору его связывать, — предостерег Эддисон, высыпая в ладонь своего кумира горсть монет.

— Да его каждый день впору связывать. — Макки следил за тем, как струйка кофе льется в картонный стаканчик. Единственным достоинством этого напитка являлось то, что он был обжигающе горячим и черным, как ночь. Или как темные очки Макки, которые все еще сидели у него на носу, хотя он уже минут пять, как находился в здании.

Практически кофеин в чистом виде, слегка разбавленный жидкостью. Макки отхлебнул из стаканчика, и стекла его очков немедленно затуманились от пара. Только сейчас он осознал, что очки на нем, снял их и кое-как засунул в карман пиджака, не менее изжеванного, чем брюки. Веки его припухли, белки глаз покраснели.

— Он велел мне поймать тебя у лифта и немедленно привести к нему в кабинет.

— Наверное, он действительно вне себя. Что я натворил на этот раз? — равнодушно бросил Макки. Майкл Рэмси был постоянно вне себя из-за Джадда Макки. Менялась лишь степень его гнева.

— Пусть он сам тебе скажет. Так ты идешь? — озабоченно спросил молодой человек.

Джадд почувствовал к нему жалость.

— Ладно, пошли.

Эддисон Как-его-там пришел в редакцию на стажировку. Он изучал журналистику в Южном методистском университете и работал на полставки. В первый же день на новом рабочем месте к нему подошел Джадд и, достав из кармана до неприличия измятый носовой платок, шутливо предложил его Эддисону — для вытирания взмокшей шеи. Однако заметив, что юный стажер, кажется, немного задет, Джадд хлопнул его по плечу, сказал, что не хотел никого обижать, и дал Эддисону лучший совет, который только мог предложить опытный журналист начинающему, а именно: хорошенько подумать, действительно ли он хочет оставаться в этой профессии.

— Рабочий день ненормированный, оплата паршивая, условия ужасающие, и вообще, лучшее, на что ты можешь надеяться, — это то, что хоть кто-нибудь успеет прочитать твою статью до того, как ее сжует собака, или на нее нагадит птичка, или домохозяйка завернет в нее куриные потроха.

Поскольку Эддисон все еще работал в «Трибьюн», можно было сделать вывод, что он не воспользовался советом бывалого репортера. Джадд непременно съязвил бы по поводу юношеского идеализма, но он слишком хорошо помнил самого себя и собственные сияющие глаза в начале карьеры.

Глаза прекратили сиять лет эдак… много назад, но изредка, обычно в хорошем подпитии, Джадд вспоминал, каково это — хотеть стать великим журналистом. Так что пусть юнец резвится, пока есть желание. Он скоро и сам узнает, что жизнь иногда играет с нами злые шутки.

Рабочий день был в самом разгаре, и редакция гудела, как улей. Журналисты стучали по клавиатурам своих компьютеров. Многие при этом еще и разговаривали по телефону, зажав трубку плечом. Мимо проносились курьеры, сваливая на столы, где и без того громоздились горы неоткрытых пакетов, все новые и новые конверты и посылки.

Некоторые сотрудники просто слонялись по редакции, потягивая кофе или какую-нибудь газировку из баночек, в ожидании новостей, достойных публикации, или — если новостей не предвиделось — божественного вдохновения.

—…арабы. Но, с другой стороны, Израиль — привет, Джадд, — не станет…

— Тогда я ей говорю: «Слушай, отдай мне ключи!» Здорово, Джадд. А она говорит…

—…цитировать. Привет, Джадд. Кому-то нужно набраться смелости и высказать свое мнение, в конце концов.

Джадд, которого в редакции все знали и любили, кивая направо и налево, проследовал за Эддисоном в кабинет главного редактора.

— Наконец-то, — измученным голосом выговорила секретарша. — Он уже собирался посылать меня на твои поиски, раз уж у нас нет собственной службы безопасности. Спасибо, Эддисон. Вы можете вернуться к выполнению своих непосредственных обязанностей.

Меньше всего Эддисону хотелось уходить именно сейчас, когда самое интересное только начиналось, но секретарша главного славилась не менее взрывным характером, чем ее босс. Он поплелся к двери.

— Привет, куколка. Что случилось? — Джадд бросил опустевший стаканчик в мусорную корзину. — Налей мне нормального кофе, а?

Секретарша уперла руки в бока и негодующе воззрилась на него.

— По-твоему, я выгляжу как официантка?

Джадд смерил ее оценивающим взглядом

и подмигнул.

— Ты выглядишь на миллион долларов.

Не дав секретарше разразиться тирадой на тему вопиющего проявления сексизма или — в зависимости от настроения — поблагодарить его за изысканный комплимент, Джадд скрылся за дверью в кабинет главного.

Сквозь ядовитые клубы дыма от двух выкуренных пачек (всего за этот день Рэмси выкурит четыре) Джадд едва разглядел самого Майкла Рэмси. Одна сигарета торчала у него во рту, другая дымилась в пепельнице.

— Вовремя ты. — Лицо главного было медно красным от гнева.

Джадд плюхнулся в кожаное кресло и вытянул ноги.

— Вовремя для чего?

— Не умничай, Макки. В этот раз ты действительно попал.

Вошла секретарша с чашкой кофе, приготовленного в личной кофеварке Рэмси. Джадд подарил ей одну из своих самых обворожительных улыбок и многозначительный взгляд, который, к вящему сожалению секретарши, не предполагал ровным счетом никакого продолжения.

Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Рэмси выпустил изо рта целое облако вонючего дыма и уставился на Джадда.

— Ты прозевал самую главную новость года, касающуюся мира тенниса.

Джадд хмыкнул и обжег язык кофе.

— Так ты такой красный из-за новостей в мире тенниса? Боже мой, а я-то подумал, глядя на тебя, что «Ковбои» заявили о своем банкротстве, не меньше. Что там еще случилось? Макинрой обозвал судью неприличным словом?

— Стиви Корбетт свалилась прямо на корте сегодня утром. В Лобо-Бланко.

Ухмылка на лице Джадда немедленно увяла, а взгляд стал острым и заинтересованным. Чашка, из которой он пил кофе, была из тонкого фарфора, с узорным ободком по краю. Джадд осторожно поставил ее на стол. Рэмси взял недокуренную сигарету из пепельницы, в последний раз затянулся той, что уже была у него во рту, и стряхнул пепел в керамическую вазочку.

— Что значит «свалилась»?

— А вот этого мы как раз не знаем. Потому что наш журналист не явился на матч. Наш прославленный