Читать «Техас! Сейдж»

Губы у нее были мягкие и влекущие. Она вздохнула и прошептала:

— Счастливого Рождества.

— И тебе счастливого Рождества, Сейдж.

Она с нежной улыбкой обвила руками его шею, прижалась губами к его устам и постаралась вложить в поцелуй всю свою страсть.

— Трейвис!

— Что?

— Поцелуй меня.

— Уже!

— Нет, поцелуй по-настоящему, — настаивала она и призывно замурлыкала. — Поцелуй меня сексуально, ты же знаешь как! Ну и что, что сегодня Рождество!

— Сейдж, прошу тебя! — молодой человек нервно посмотрел в сторону дома: вечеринка шла полным ходом. — Вдруг кто-нибудь увидит.

Девушка оттолкнула его и сердито выдохнула:

— О, Бога ради, Трейвис, ты такой правильный! Никто же не смотрит. Да если бы и смотрел, какое кому дело?

— Маме не все равно. Тебе понравился браслет?

— Конечно, понравился, — пробормотала сбитая с толку Сейдж. — Какая женщина осталась бы равнодушной? Он прекрасен. — Вскинув руку, капризница потрясла тяжелым золотым браслетом. — Знаешь, это очень здорово, что ты позволил мне открыть твой подарок сегодня вечером, не дожидаясь Рождества.

— Ну еще бы! Теперь ты можешь радоваться ему весь праздник.

— Это очень-очень мудро с твоей стороны. Благодарю!

— И все же мне кажется, что ты разочарована.

Сейдж Тайлер посмотрела на него сквозь густые ресницы и нежным голоском произнесла сокровенное признание:

— Я думала, ты подаришь мне обручальное кольцо. — Прежде чем молодой человек успел ответить, она быстро продолжила: — Но ведь мы еще не выбрали кольца. Кто знает, может, мне вообще не захочется иметь традиционное обручальное кольцо. Быть может, я нарушу традицию и выберу что-нибудь совершенно необыкновенное. Может, не бриллиант, а какой-нибудь другой драгоценный камень.

Трейвис опустил глаза и посмотрел на ее белые кожаные штаны, на ее белый ангорский свитер с искусными аппликациями из блесток и разноцветных камешков на плечах и груди. Надо сказать, что штаны явно были данью раскованной моде.

Молодой человек слабо улыбнулся.

— Никто не обвинит тебя в приверженности традициям, Сейдж.

— И слава Богу! — Девушка мотнула головой, и ее светлые волосы волной взлетели над плечами. — Я думала, у твоей мамы случится инфаркт, когда я спустилась вниз в этих штанах и присоединилась к гостям.

— Ну, она ассоциирует кожаную одежду с «Ангелами Ада» и рок-звездами, по крайней мере, мне так кажется.

— Гм-м. Возможно, мне и в самом деле следовало надеть что-нибудь из тафты пастельных тонов.

Трейвис обиженно поморщился.

— Мама есть мама. Она и ее друзья очень схожи между собой. Они делают одни и те же дела, ходят в одни и те же места, носят приблизительно одинаковую одежду. Она уже привыкла к определенным вещам.

— Если я собираюсь стать ее невесткой, то ей лучше было бы привыкнуть ко мне, правда? Надеюсь, она не рассчитывает на то, что, как только я стану твоей женой, то тут же начну носить длинные клетчатые юбки и благопристойные темно-синие соломенные шляпки? Все, что я изменю в день нашего бракосочетания, это фамилию. Кстати, — добавила с энтузиазмом Сейдж, — День Святого Валентина был бы такой романтической датой для нашей официальной помолвки. Еще лучше, чем Рождество.

Сейдж вытащила Трейвиса на длинную широкую веранду дома Белчеров глотнуть свежего воздуха. Григорианская архитектура красного кирпича была украшена мигающими рождественскими фонарями. В гостиной стояла огромная елка. Наряжал ее человек, явно предпочитающий кружева, жемчуг и бабочек. На время праздника на лужайке перед домом были высажены три вечнозеленых деревца. Их разрядили в пух и прах, с явным расчетом на многочисленных зевак, каждый год собиравшихся сюда со всех уголков округа Харрис, чтобы взглянуть на великолепный рождественский прием, устраиваемый обитателями зажиточного Хьюстона. Вдоль улицы тянулся длинный ряд припаркованных — бампер к бамперу — машин, отсвет их фар едва виднелся сквозь туман.

Хотя погода стояла довольно теплая, Трейвис зябко втянул голову в плечи, а руки засунул в карманы брюк. Эта воробьиная поза всегда сильно раздражала Сейдж, которая считала, что так ее возлюбленный становится похожим на надутого сыночка зажравшихся богатеев. Обычно эта поза означала, что у Трейвиса на уме какая-то скверна, но он боится ее обсуждать.

— Дело в том, Сейдж… Не слишком ли мы торопимся с объявлением нашей помолвки?

Это заявление было полной неожиданностью для девушки, но она тут же перешла в наступление:

— Как тебя понимать? Трейвис закашлялся.

— Ну, после весеннего семестра у меня все еще остается интернатура да еще год обязательной врачебной практики. После этого мне предстоят еще специальные курсы по дерматологии.

— Я прекрасно знаю, что ожидает тебя, прежде чем ты приступишь к врачебной практике, Трейвис. У нас все будет хорошо. Когда я получу степень магистра, то тоже смогу найти хорошую работу.

— Я не из-за денег беспокоюсь. Родители всегда поддержат меня.

— Тогда о чем ты беспокоишься? Расслабься, это же Рождество!

Трейвис тоскливо посмотрел вдоль длинной вереницы машин.

— Мне кажется, ты не понимаешь, что я пытаюсь сказать, Сейдж.

Улыбка на лице девушки стала какой-то нервной.

— Очевидно, нет. Мне кажется, ты намекаешь на что-то ужасное. Тебя даже тошнит, кажется. Не мучай ни себя, ни меня. Если тебе есть что сказать, я готова выслушать.

Трейвис почесал затылок, покашлял в кулак, помялся с ноги на ногу.

— Я долго думал в последнее время и…

— И?..

— И мне кажется… Дело не в том, что ты… Просто мы, Сейдж…

— Что мы?!

Молодой человек несколько раз открыл и закрыл рот, как выброшенная на сушу рыба, а затем выдал:

— Не подходим!.. Мы просто не подходим друг другу!..

После этих слов плечи его расслабились, и Трейвис глубоко вздохнул. По всему было видно, что он освободился от ужасного бремени.

Сейдж молча смотрела на него. Она не верила своим ушам. Больше года она встречалась только с Трейвисом! Считалось само собой разумеющимся, что молодые люди поженятся, когда Сейдж получит степень магистра. Семестр заканчивался, и девушка ожидала обручальное кольцо и официальное объявление их свадьбы во время праздников. Нелепо было бы думать, что Трейвис бросает ее. Ее! Сейдж Тайлер! Конечно, она не так поняла…

— Не хочешь ли ты сказать, что разрываешь нашу помолвку?

Трейвис вновь закашлялся.

— Я полагаю, что нам необходимо еще раз все обдумать.

— Трейвис, не ходи вокруг да около. Если ты бросаешь меня, по крайней мере, имей мужество сказать это.

— Я не бросаю тебя. Мама считает…

— Ах, «мама считает…» Мама считает, что я недостаточно хороша для ее мальчика.

— Не говори за меня, Сейдж.

— Тогда скажи ты.

— Мама считает, и я с ней согласен, что ты, ну, немного вульгарна для меня.

— Вульгарна?

— Вызывающая.

— Вызывающая?

— Чересчур яркая.

— Потому, что я ношу кожаные брюки?

— Сейдж, будь справедлива… — запротестовал он.

— К черту справедливость! Я вне себя от бешенства.

— У тебя нет никаких оснований…

— Никаких оснований?!

— Извини, но я никогда официально не просил твоей руки. Не так ли? — неуверенно спросил Трейвис.

— Конечно, просил! — воскликнула обманутая в своих надеждах девушка. — Мы все время только и говорили об этом. Моя семья…

— Будет рада, если этого не произойдет, — перебил Трейвис. — Твои братья считают, что я слизняк. Твоя мать