Читать «Механическая птица»

Те, кто хочет стать аргоси, сперва должны понять, что мы – не пророки и не предсказатели будущего. В наших картах нет магии. Мы просто странники. А колоды, которые мы носим с собой, – это всего лишь обычные карты.

Каждая масть символизирует одну из человеческих культур, а каждая карта – властные структуры общества.

Если в структуре общества происходят изменения, меняются и наши колоды. Возникают конкордансы. Они показывают то, что есть сейчас.

Но когда аргоси находят нечто – то, чего не должно быть, но оно существует и может изменить ход истории, – приходится нарисовать новую карту. Дискорданс. Это предупреждение и призыв, обращенный ко всем аргоси. Ведь до тех пор, пока истинная сущность дискорданса сокрыта, будущее остается… непредсказуемым.

– А я ведь знал, что так и будет! – посетовал Рейчис.

Он вспрыгнул ко мне на плечо, спасаясь от молнии, которая раскалила песок в каких-то десяти футах от нас. Когти белкокота проткнули мою мокрую от пота рубашку и впились в кожу.

– Да ну? – сказал я, стараясь не обращать внимания на боль и пытаясь унять дрожь в руках. То и другое получалось с переменным успехом. – Может, в следующий раз, когда за нами погонится ищейка, ты предупредишь заранее? До того, как лошади взбесятся и скинут нас посреди пустыни?

Раздался еще один удар грома, и земля под ногами ощутимо вздрогнула.

– О! И если не трудно, сообщай об опасности до того, как с чистого неба полетят молнии.

Рейчис молчал, явно пытаясь придумать какое-нибудь достойное оправдание. Белкокоты – никудышные лжецы. Они отличные воры и искусные убийцы, но вот врать не умеют совсем.

– Я хотел посмотреть, заметишь ли ты все это сам. Проверял тебя. Да, именно так. Проверял! А ты облажался.

– Эй, вы, сладкая парочка. Еще не забыли, что мы собирались устроить ловушку? – сказала Фериус Перфекс.

Она стояла на коленях в нескольких футах поодаль, закапывая в песок что-то острое и блестящее. Волнистые рыжие пряди падали ей на лицо. Хотя эта странная буря по-прежнему бушевала вокруг нас, ее движения оставались плавными и точными. Что ж, уже не в первый раз мы превращались из охотников в добычу. И теперь требовалась хорошая ловушка. Устроить засаду на мага джен-теп – дело непростое. Никогда не знаешь, какие формы магии имеются в его распоряжении. Железо, огонь, песок, шелк, кровь, дыхание… У противника может быть сколько угодно заклинаний, способных тебя убить. Вдобавок стоит учитывать, что у мага порой имеются помощники – слуги или наемники, которые прикроют его спину и сделают грязную работу.

– Давай помогу тебе с ловушками. Быстрее пойдет, – предложил я Фериус, тщетно стараясь выкинуть из головы неприятные мысли. Например, сколькими разными способами я могу умереть в ближайшие минуты.

– Нет. И перестань так на меня пялиться.

Она встала, отошла на несколько ярдов и снова опустилась на колени, чтобы закопать в песок очередной шипастый шарик. Или хрупкий стеклянный цилиндр, наполненный сонным газом. Или что там еще было в ее арсенале.

– Тот парень, что гонится за нами, может сотворить одно из своих драгоценных заклинаний, использовать магию шелка, чтобы выяснить наши планы. А твоя голова распухла от мыслей, малыш. Он прочитает их, даже не напрягаясь.

Как же она меня раздражает!

Фериус была аргоси – одной из тех загадочных фокусниц, которые странствовали по континенту, пытаясь… На самом деле я и по сей день не понимал толком, чем они занимаются. Ну, кроме того что бесят всех окружающих. Хотя я не слишком-то надеялся стать аргоси, я пытался понять устремления Фериус. Ведь только так я и мог выжить. Не сказать, чтобы Фериус помогала мне в этом, предлагая, к примеру, «слушать глазами» или «хватать пустоту».

Рейчису, ясное дело, нравилось, когда Фериус меня чихвостила.

– Она права, Келлен, – протрещал он, восседая на моем плече, – лучше бери пример с меня.

– Имеешь в виду, что у тебя в голове вовсе нет никаких мыслей?

Он зарычал – негромко, но зато над самым моим ухом.

– Это называется «инстинкт», глупый голокожий. Магам шелка трудно меня читать. И, к слову: знаешь, что подсказывает инстинкт прямо сейчас?…

Еще одна молния прорезала небо и врезалась в вершину дюны над нами. Песок зашипел, от него поднялось облачко дыма. Меня чуть удар не хватил. Будь у нас с Рейчисом более теплые отношения, мы, наверное, вцепились бы друг в друга изо всех сил. А так он просто укусил меня за ухо.

– Извини. Инстинкт.

Я дернул плечом, сбрасывая белкокота. Он раскинул лапы; перепонки натянулись, Рейчис мягко спланировал на землю и одарил меня угрюмым взглядом. С моей стороны было мелочно вот так его скинуть. Я не мог винить Рейчиса за его реакцию на громовой раскат: у него был пунктик относительно молний, огня и… ну, вообще любого врага, которого нельзя укусить.

– Как он это делает? – спросил я.

Сухая буря посреди пустыни, под безоблачным небом. Это казалось нереальным. Да, при помощи шестой формы магии огня можно было создать электрический разряд, который был очень похож на молнию, но его выпускает из рук маг, он не просто возникает в небесах. Вдобавок магу нужно видеть цель, чтобы сотворить такое заклятие. В тысячный раз я посмотрел на дюну, раздумывая, когда же противник появится на вершине и обрушит огонь на наши головы.

– Три дня этот маг висел у нас на хвосте, и мы ничего не можем сделать, чтобы он отцепился. Почему он не оставит нас в покое?

Фериус криво ухмыльнулась.

– Полагаю, хочет получить награду за твою голову, малыш. Какая бы там кучка магов ни внедряла в людей своих обсидиановых червяков, этим ребятам не нравится, что мы болтаемся тут и уничтожаем плоды их трудов.

Вот и еще одна опасность. Сама мысль об обсидиановых червях внушала мне отвращение. Это были своего рода магические паразиты. Помещенный в глаз человека, такой червь позволял магу контролировать жертву на расстоянии. Мы с Фериус и Рейчисом провели последние полгода, выслеживая учеников известной Академии, которые, сами того не зная, мало-помалу превращались в шпионов, замышляющих что-то против собственных семей. Или хуже того – в убийц.

– И когда мы успели подвизаться спасать мир от обсидиановых червей? – спросил я, сдвигая шляпу на затылок и утирая лоб рукавом.

Хотя воздух был сухим, я отчаянно потел. Черная шляпа, которая была мне чересчур велика,