Сначала их очень нервировала разношерстая толпа — люди сновали во все стороны с отрешенными глазами и целеустремленными физиономиями. Одежда разных покроев, разных цветов, дорогая и дешевая мелькала перед глазами привыкших к однообразной строгой армейской форме десантников, вызывая у ребят чувство головокружения и потери ориентации. Руки солдат то и дело тянулись отдать честь — отработанный до автоматизма рефлекс срабатывал на знакомые цвета и строгие линии в костюмах служащих или полицейских. Постепенно они все же учились вести себя, как окружающие — ни на кого не обращать внимания, думать о своем, смотреть сквозь толпу. Тем более, что группа из семи одинаково одетых мужчин сама вызывала уважение пешеходов — большинство из них предпочитало посторониться и уступить дорогу — механически и не выходя из погружения в собственные мысли.
Повсюду ребят преследовала яркая, красочная и очень убедительная реклама. Ее навязчивость поражала — стоило лишь задуматься о приобретении того или иного увиденного или даже извлеченного из памяти предмета, как перед глазами оживала голографическая панорама, в которой описывались все возможные плюсы и минусы совершения «запланированной» покупки.
На самом деле, ни 947, ни его товарищи не могли ничего запланировать.
Может быть, большим, чем прочие, стал для них соблазн покупки комфортабельного летательного аппарата — этой тематике посвящался самый огромный из попавшихся на пути солдат выставочных центров. Машины очаровали мужчин и блеском полированных боков, и плавностью линий, и «стремительным» «спортивным» дизайном, и уютом и роскошью напичканных всем, чем только возможно, салонов, и свободой, которой, как утверждали люди из рекламы, обещали щедро одарить своих будущих владельцев. Тем более, что оживление и буйство красок мира «прозрачных труб» и в самом деле будило у молодых людей чувство легкой зависти и нереализованного мальчишеского азарта, а 947, с учетом последних семидесяти Ер, скопил сумму, вполне позволяющую ему выбрать и приобрести что-то среднее между «дешевым» и «достойным» личным транспортом.
Только в покупках не было никакого смысла. В армии не поощрялось обрастание имуществом, тем более — таким крупным и специфическим, как воздушные катера Рангула. Для человека, жизнь которого могла оборваться уже завтра или через день-другой, имущество и семья считались ненужной и глупой обузой, только мешающей трезво посмотреть в глаза судьбе и безоглядно повиноваться решению командования и старших по званию. 947 мог купить летательный аппарат, но через три дня машину пришлось бы бросить — едва ли стоило ради этого обнулять с таким трудом пополняемый расчетный счет…
Время пролетело незаметно. Светило Рангула пересекло небесный свод и сменило палитру со светло-желтой на красно-оранжевую. Город преображался — к багряным заревам на стенах небоскребов присоединился калейдоскоп наружного освещения тротуаров.
Внимание мужчин привлекло отдельно стоящее здание — клуб или стриптиз-бар. Судя по рекламе, поход в этот центр развлечений обещал прекрасное завершение эмоционально насыщенному дню — сытный ужин, хорошую музыку, отдых и наслаждение для души и тела на любой вкус и для любой фантазии.
— Армия Ростера? — охранник окинул их недоверчивым взглядом. — Рядовые? У вас деньги-то есть?
— Еры, — ответил 947.
Вооруженный шокером двухметровый богатырь как-то нехотя отступил:
— Пойдет, проходите.
Дальше гостями занялась женщина — молодая, в обтягивающем, подчеркивающим изящность фигуры платье. Парализованные блеском в ее глазах, десантники едва уловили смысл заданного вопроса:
— Вас разместить вместе?
— Конечно, — очнулся 888.
— Есть маленькая проблема, — вежливо улыбнулась официантка. — Сегодня в порт вошло сразу пять космических кораблей — ресторан переполнен. Есть два столика на четверых на втором и четвертом ярусе, столик на двоих на первом и ложа на десять персон на девятом.
— Ну вот! Почему нам не расположиться в ложе? — спросил 888.
Девушка снисходительно исследовала глазами форму сержанта:
— Это будет дорого. Семьсот ливринов за сам стол, плюс стоимость заказа, увеличенная на двадцать процентов…
— А в Ерах? — перебил 947.
— Тридцать Ер.
Ребята посмотрели на сержанта. «Один раз живем» — подумал 947. — «Возможно, это первый и последний раз в моей жизни — почему бы и не попробовать?»
— Нас устраивает.
Официантка присела в реверансе, сразу став как-то приветливее и потеплев взглядом:
— Пройдите в лифт.
Уставленная огромными кожаными диванами со стеклянными стенами комната лифта устремилась вверх, позволяя в движении осмотреть все ярусы ресторана. Резные столики, диваны и кресла, барные стойки, цветы и зелень, красные от еды и напитков лица, музыка и шум разговоров — ничего такого, что могло бы поразить воображение. Единственная необычная деталь — стеклянные трубы, пронизывающие ярусы ресторана подобно лифтовой шахте, в которой поднимались наверх десантники — в этих трубах вверх-вниз медленно перемещались площадки, а на площадках танцевали под музыку полуобнаженные молодые девчонки…
Верхний девятый ярус был самым зеленым, уставленным самой лучшей мебелью, украшался несколькими фонтанами и размещал всего три больших стола, полукругом опоясанных огромными мягкими ложами. В двух из трех лож уже возлежали какие-то богато одетые люди, а на третьей официантки как раз поправляли шитые золотом подушки из зеленого бархата.
Десантников, проходящих мимо уже занятых лож, провожали удивленными и насмешливыми взглядами.
— Что прикажете? — поинтересовалась официантка, когда семеро солдат кое-как разместились на непривычно мягких для них лежаках.
— Пока только меню, — за всех ответил 947.
Над столом возникло голографическое панно с изображением блюд и напитков, а женщина исчезла.
— Ну, что скажете? — 888 оглядел попритихших товарищей.
— Мне здесь не нравится! — честно признался 947. — Как-то не по себе…
— Хочешь уйти? — усмехнулся 888. — Наш бесстрашный сержант струсил на поле битвы с едой?
— Вы видели этих людей? — присоединился совсем молодой рядовой 116. — Как минимум именитые.
— Что значит: «как минимум»? — уточнил 888.
— Мне показалось, — 116 неуверенно понизил голос и огляделся, словно хотел сообщить нечто крамольное или сногсшибательное. — Я видел нимб!
— У страха глаза велики! — «перевел» всем 888.
— Нет, — с мрачным видом подтвердил 947. — Я тоже видел. За соседним столиком. Компания из двенадцати человек. Четыре женщины, восемь мужчин. Из мужчин шестеро — здоровенные лбы — телохранители или что-то в этом роде. Не уверен, но под пиджаками у них что-то топорщилось.
— Оружие? — понял 888. — Невозможно. Здесь это запрещено.
— Для нас — запрещено, — пробормотал 947. — Для них — кто его знает?.. Так вот: шесть бугаев и два именитых. Один — толстый, все время подобострастно улыбается. Другой — молодой, худой и бледный, но над головой — нимб.
— Ну откуда здесь взяться Эльтару? — рассмеялся 888. — Тебе тоже привиделось.
— Не привиделось. Перед ним заискивали, как перед императором…
— А я заметил другое, — вмешался 104. — Здесь все пьют горячительные напитки!
Ребята переглянулись. Устав категорически запрещал, но в увольнении, да и на гражданке…
— Уверен? — прежде, чем обрадоваться, 888 хотел знать наверняка.
— Абсолютно. — 104 заговорчески наклонился над столом. — Я