– Сколько налетал уже, – опять голосом бывалого, – но боюсь все время, как в первый раз. Не, было дело, я и сам самолет пилотировал, легкомоторный правда,– это уже пиздеж откровенный, на самом деле только видео на ютубе смотрел, но катит, – за штурвалом–то не страшно. Я просто даже на машине нервничаю, когда не сам за рулем.
– Ммм, – поджимая губы, кивнула высокая, которая уже без маски недружелюбности смотрит. Я было открыл рот еще что умное сказать, но тут послышалось четыре подряд звуковых динь–донга.
– Уважаемые дамы и господа, наш самолет готов к взлету. Просим вас привести спинки кресел в вертикальное положение, проверить, пристегнуты…
Чувствую, что ладони повлажнели, и незаметно вытираю их об штаны. Соседки синхронно уставились в окно, ожидая взлет, а я откинул голову на спинку, стараясь дышать размеренно, но все так же невозмутимо смотря по сторонам. Окружающему народу до моей невозмутимости глубоко фиолетово, конечно, но я все равно стараюсь. Двигатели загудели, набирая мощность и самолет, дернувшись, покатился по взлетной полосе. Перестук колес по стыкам плит начал учащаться все быстрее, спину вжало в кресло. Легонький толчок, салон повело, и полоска горизонта в иллюминаторе наклонилась.
– [Зачем] я сюда пришел?! – шепчу беззвучно, одними губами.
Глава 3. Сергей
Высокая назвалась Викой, светленькая Мариной. Обе живут почти в Москве, в поселке каком–то, на «Зэ». То ли Бутово, то ли Мытищи - не расслышал, да и не вдавался, зачем оно мне? Работают в Москве, естественно. Обе приезжие, Марина из Саранска, а Вика из Ярославля.
– Ярославль, красивый город, – лениво ковыряясь в макаронах и придерживая пластиковую крышку миски небесной пайки, все норовящую свалиться, вспомнил я. – Как то туда все собирался по делам, да так и не получилось. Зато картинки посмотрел на Яндекс панорамах.
– Красивый, да, – кивнула Вика, поджав губы.
– Хочу переехать в такой город. Чтобы в центре дома старинные, кремль или крепость. Псков может, Новгород или Ярославль… – хоть о Ярославле я не думал про переезд, рассматривал только северо–запад, но решил польстить Вике.
– И зачем? – взгляд ее вмиг похолодел.
– Как зачем? Жить, – удивленно посмотрел я на нее, пожав плечами.
– Жить… – уголки губ ее чуть опустились, а сквозь симпатичное вроде лицо проступила гримаса, в которой угадывалась смесь ненависти и отвращения: – Там жизни нет… ни работы, ничего.
Светленькая Марина исподлобья глянула на подругу и вернулась к осторожному обращению с макаронами. С непривычки она, уже чуть не уронив пару раз то ложки–вилки пластиковые, то булочку из обеда, все больше помалкивала, поглядывая на нас. В их паре явно инициатива высокой Вике принадлежит, она говорит и спрашивает больше, а эта все помалкивает. Может лесбиянки? Хотя нет - присмотрелся я к темненькой, хоть лицо и грубых черт, но и брови подведены и губы накрашены. Вообще, при первом взгляде на них, решил, что обе молоды, может даже помладше меня, а присмотрелся за пару часов и думаю, что им к тридцати уже близко. Что–то, а возраст определить для меня сложно. У меня такая шкала для девушек внешне привлекательных – те, кто под статью, дальше двадцать пять плюс минус, и третья группа сорок плюс.
– Как это жизни нет? – с трудом все-таки проглотив кусок мышечной ткани курицы, посмотрел я на Вику, – мне казалось, Ярик такой светлый, красивый город. Тысячелетняя история, там по улочкам идешь, наверное, и дыхание древности чувствуешь!
– Сережа, я повторяю тебе, там работы нет. Ничего нет! Тупик в тысячелетней древности, – выражение лица у Вики уже не такое ощеренное, но в словах я с удивлением услышал ненависть к городу. Да, расставались они явно не с большой приязнью.
– А зачем работа, когда деньги и так есть? – натурально удивляюсь я, наивно похлопав глазами. Тут же отмечаю, что взгляд Вики коротко метнулся на мою руку. Проверить, не появилось ли там кольцо на пальце. Марина то более простая девушка - и улыбается непосредственно и смеется искренне, а эта все вопросы с прицелом. А откуда сам? А, из Питера. Давно там живешь? На метро не ездишь, а на чем? А какая машина?
– Марин, а Саранск старый город? – спросил я, и тут же пожалел: если Вика так на Ярославль среагировала, то что сейчас с Мариной будет? Когда название ее родного города на вкус пробуешь, сразу как–то… Саранск. Непривлекательное название. Тут же всплывают ассоциации – Саранск, столица зон, Мордовия… Мордор.
– Старый, – кивает Марина, но в ней ни следа озлобленности, как у Вики, – даже очень.
– А очень это сколько? – спрашиваю я.
– В тысяча шестьсот сорок первом году основан, – поясняет Вика.
– Вау, – искренне удивляюсь я, и качаю головой, – прикольно! Старше Питера!
– Да, – кивает Марина, гордая за свой город, – Сереж, а ты на какой курорт летишь?
– В Маххамет, а вы?
– Мы тоже, – улыбается Марина.
– Прикольно, я машину в прокате заказал, может заеду к вам, покатаемся вместе. А что за отель у вас? – заезжать к ним не собираюсь, просто из вежливости спросил.
– Роял Жасмин, – глянув на Вику, будто стесняясь, поясняет Марина.
«[Вот ведь неудача]», – мелькает у меня мысль.
– О как, – это вслух, – я тоже туда.
– Здорово! – искренне улыбается Марина.
Ну да, здорово. Только я тут столько вам, подруги, лапши на уши навешал, главное вспомнить теперь, что плел. И вливал еще в таком плане, что сам круче яиц, выше гор и бабла у меня столько, что лопатник чуть не лопается, складывать уж некуда. А у самого шесть сотен долларов всего с собой и кредитка на всякий случай. Вот ведь, обычный вопрос при знакомстве в самолете: «А ты в какой отель?», прозвучал только сейчас. Мне–то не интересно было, в какой девчонки отель, я с ними общался так, время скоротать, да чтобы отвлечься, когда самолет потряхивает в турбулентности. У меня ведь даже от малейших вибраций в воздухе яйца от страха готовы в задницу спрятаться.
По мере приближения к месту назначения, как обычно у меня, к посадке страх начал уходить, уступая место облегчению. Все, почти прилетели. Даже если [упадем], то и [черт] с ним, зато скоро.
– Уважаемые пассажиры,