Читать «Телохранитель ее величества: Точка невозврата»

Апрель 2448, Венера, Альфа

– Эй, muchacho, ты совсем совесть потерял?

Боец встал метрах в трех сзади меня. Руки у него чесались, но надо отдать должное, свое мокрое дело он мне доделать дал. То ли брезговал, то ли по доброте? Я склонялся к последнему.

– Кать, если будет возможность, оставьте этого в живых? – произнес я полушепотом и медленно обернулся.

– Так точно! – раздался в берушах голос, принадлежащий одной из "виоланчелисток". Все, моя совесть чиста, большего я для парня сделать не смогу.

Искомый объект уже шел к подъезду, в сопровождении еще троих охранников, работающих по схеме "треугольник". Меня всерьез не воспринимали – задумка Катюши была выигрышной. "Да и как не быть выигрышной, когда ты в таком дурацком прикиде?" – одернул я сам себя, искоса бросив взгляд на потертую куртку отморозка из трущоб.

– Камаррадо!.. Я это!… А идите вы в жопу, буржуи чертовы! – воскликнул я, входя в роль. Естественно, тут же был грубо схвачен, а рука моя оказалась выгнута за спину под большим углом.

– Я тебе не camarrado, щенок! – сквозь зубы процедил охранник. – Вали отсюда, и чтоб тебя здесь больше не видели!

Он несильно, скорее обозначая, стукнул меня по спине и потащил прочь, к шлагбауму, к выходу на улицу. Но главное, в сторону от траектории движения сеньора Торетто к подъезду.

– Сволочи! Крысы буржуйские! – орал я, играя свою роль и пытаясь пихаться. – Ничего, настанет еще день, и мы всех вас замочим! Вырежем, повесим, гадов! Отольются вам еще слезы простого народа, капиталисты проклятые!

Боец надавил на руку сильнее, меня пронзил острый приступ боли, но я все равно продолжал, ибо внимание своим выкриком привлек – сеньор Торетто и его охрана остановились и наблюдали за развитием событий. На губах искомого объекта играла довольная улыбка.

– Дайте только время! Мы вам всем устроим! Живете тут, в хоромах! Дворцах! Когда остальные ютятся в четырех метрах на человека! Жрете, небось, натуральное мясо, гады! С Земли привезенное! Скоты буржуйские!

В следующий момент я получил тычок гораздо более сильный, чем первый, и окрик:

– Заткнись!

В голосе бойца я не услышал злобы, он просто старательно исполнял работу. Издеваться надо мной у него намерений не было. И я еще больше пожелал ему выжить после сегодняшнего.

– Нас не заткнуть! – не унимался я и попробовал побрыкаться еще. Боец справился со мной, но все же я получил несколько секунд для эффектной "трибуны". – Вы можете заткнуть меня, заткнуть еще кого-то, но всех не перезатыкаешь! Жополизы! Подзвездыши буржуйские! Вылизываете у своих хозяев! Вам не стыдно?!…

– Я сказал, заткнись! – В следующий удар было вложено гораздо больше эмоций. Боец потащил меня с новой силой, чуть не выломав мне руку, и я был вынужден "подчиниться".

Ситуация набирала обороты. Мы удалялись, и удалились на достаточное расстояние от объекта. Да и сам он, насладившись представлением, тут же потерял ко мне интерес, процессия вновь двинулась к подъезду. Тем временем мы сами поравнялись с тяжелым планетарным броневиком, припаркованным прямо здесь, во дворе, и я начал действовать.

Рывок. Еще рывок. Удар. И вот я освобожден из немыслимой для моего конвоира, оставившего за плечами всего лишь армейский контракт, позиции. Сам же он принялся медленно оседать на землю без сознания. Есть, у меня получилось – парень выживет.

Следующие три секунды я не делал ничего, ибо так было нужно. Нужно согласно МОЕМУ замыслу, ведь сейчас именно я был "рулевой": это была моя и только моя операция. Я встал во фронтальную стойку, опустил руки и… Показал в сторону Торетто и его охраны до ужаса неприличный жест.

– Выкусите, ублюдки! Хрен вам!

Естественно, тот, кто пытается совершить покушение, так себя не ведет. Так могут действовать только полудурки с улиц, отстаивающие какие-то мифические идеалы. Социалисты, например, националисты, разные иные "исты". Однако, я вырубил одного из них, а это серьезно. То есть, я – придурок, невооруженный придурок, решивший в порыве бзика нагадить в доме, в котором проживают люди, имеющие восьми – девятизначный доход, но придурок опасный.

Краем глаза я увидел, как со стороны стоянки к нам вышло еще два охранника дона Торетто, из едущей сзади машины – подкрепление. С другой стороны, из подъезда, показался тот, что юркнул туда перед тем, как я нагло начал его "метить", напарник вырубленного мной. Итого шесть, но все в ужасных, просто фатальных для себя позициях.

Двое из "треугольника" почти одновременно сделали шаг вперед и направились ко мне, на ходу отстегивая дубинки. Оставшийся, придержавший рукой плечо своего дона, положил руку на кобуру, как и трое других присутствующих во дворе охранников.

– Что, выкусили? Выкусите-выкусите, ублюдки! – доигрывал я роль. – Продажные шкуры! Всю задницу своему боссу облизали?

Эти слова предназначались конкретно двум бойцам, идущим ко мне, но вот вступать со мной в дискуссию они не собирались – намерения у них были крайне серьезные. Но ребята были обречены, ибо уже совершили самую страшную ошибку для телохранителя – недооценили угрозу.

– Давай! – громко сказал я, подался назад и прыгнул за машину, за которой, даже если кто-то и успеет выстрелить, меня не достать. Через секунду в груди одного из шедших ко мне засияла сквозная дыра, в стороны же полетели кровавые ошметки. Второй начал оборачиваться к напарнику, но сообразить, что происходит, не успел – его постигла та же участь. Мои "виоланчелистки" не мелочились, использовали возможности рельсовой винтовки на полную катушку. Если бы не многочисленные тренировки, от вида крови и мяса меня бы стошнило.

Слава богу, я успел спрятаться за броневиком и не видел, как та же участь постигла третьего охранника из "треугольника", а затем обоих, шедших на подкрепление. Выжить сумел лишь тот, что высунулся из подъезда – успел заскочить обратно. А рельсовая пушка, какая бы мощная ни была, стрелять через сверхпрочный материал, способный выдержать внешние атмосферные условия планеты, не способна. Однако, высунуться ему мои "виоланчелистки" не дадут, а это однозначно победа.

Я активировал козырек с заранее выведенными на него выходами со всех трех прицелов "виоланчелей" и осмотрел поле боя. Торетто оказался не из слабых духом. Как только начали стрелять, быстро подался назад, отбежал к противоположному концу двора и прыгнул за машину, стоящую с той стороны. Тоже броневик, еще более мощный, чем мой. Конечно, если бы приказ был стрелять в него, а не в охрану, никуда бы он не делся, но вот его собственная персона – моя забота, а не "виоланчелисток".

– Все, Хуан. Он твой. Действуй, – раздался в ушах голос Катарины. Я выглянул из-за машины и огляделся.

Итак, искомый объект затаился