Могилевский вздохнул и плотнее вжался в кресло, словно стараясь слиться с ним, чтобы его никто не заметил. Он ждал. Ждала и террористка, не спускавшая с пассажиров расширенных глаз.
Через несколько минут к автобусу подъехал кряжистый джип, из него вышли четверо людей в защитных комбинезонах. Водитель остался в машине. Уверенной походкой боевики подошли к автобусу, и террористка впустила их внутрь. Первым вошел мускулистый гигант в черном берете, нижнюю половину лица которого скрывала огромная черная борода, а верхнюю — большие квадратные противосолнечные очки. И хотя он был единственным из пятерки, у кого не было никакого оружия, с первого взгляда было понятно, что он — вожак, а все остальные — всего лишь беспрекословно подчиняющиеся ему пешки. Охватив салон небрежным взглядом мясника, осматривающего стадо, он протянул руку в кабину водителя и достал оттуда микрофон.
— Добрый день, дамы и господа, — спокойный голос вожака разнесся по салону. В этом голосе не было ни злобы, ни ненависти, только обычная деловитость уверенного в себе человека, выполняющего свою обычную будничную работу. — Мое имя Шамиль Дениев, я командир разведывательно-диверсионного батальона освободительной армии независимой Республики Ичкерия. Мы не террористы, а солдаты, так что вы можете не беспокоиться за свои жизни. Разумеется, в том случае, если ваше правительство достаточно разумно, чтобы уступить нашим справедливым требованиям и вывести оккупационные войска с территории нашего государства.
Полковник обвел глазами притихших пассажиров, словно проверяя, насколько успокоительным оказалось действие его слов. Тем временем один из террористов забрался в водительскую кабину, другой, с автоматом наготове, расположился в конце салона, а третий теперь неотступно следовал за Дениевым, на его лице ясно читалась непоколебимая решимость защитить главаря от любой опасности, пусть даже ценой собственной жизни. Женщина оставалась на своем месте у передней двери автобуса, продолжая сжимать в руках пистолет, только теперь она позволила себе немного опустить дуло книзу.
— Да, и вот еще что… Сейчас мне нужен один человек…
Дениев медленно пошел по автобусу, внимательно вглядываясь в лица пассажиров. Могилевский с замиранием сердца следил, как главарь террористов неотвратимо приближается к нему. Иван чувствовал, как по его спине потекли предательские ручейки пота. Дениев подходил все ближе, ближе…
— Попрошу вас подняться, — обратился Дениев к мужчине, который сидел слева от Могилевского рядом с женщиной, очевидно, его женой, державшей на коленях девочку лет пяти.
— М-меня? — заикаясь от испуга, спросил тот.
— Да, вас. — В голосе Дениева не слышалось ни малейшей эмоции.
— Но меня никак нельзя, у меня тут… — Мужчина нерешительно посмотрел на жену и дочь.
— Именно поэтому я и выбрал вас, — холодно ответил Дениев.
Мужчина с усилием начал подниматься. Было видно, как его бьет мелкая дрожь. Неожиданно жена, до сих пор не проронившая ни слова, ухватила его за руку и изо всех сил потянула назад. Ее залитое слезами лицо повернулось к Дениеву, и она истерически закричала:
— Сволочи! Убийцы! Вы не армия, а шайка бандитов, убивающая безоружных людей! Будь проклята мать, которая родила таких сыновей!
То, что произошло дальше, было полнейшей неожиданностью как для чеченцев, так и для пассажиров автобуса. Заслонив собой мужа и дочь, женщина вскочила с места и, как разъяренная кошка, царапнула Дениева ногтями по лицу, оставив глубокие борозды, из которых тут же побежали в бороду алые струйки крови. Дениев отшатнулся. Обезумевшая от горя женщина наступала на него, выкрикивая громкие проклятия. Террористы отреагировали молниеносно. В то время как стоявший в конце салона боевик, подняв взведенный автомат, готовился расстрелять любого, кто окажет сопротивление, другой подскочил к женщине сзади, схватил за руки и повалил ее на пол. Женщина дико вскрикнула, извернулась всем телом и лягнула его в пах. Бандит завыл и начал отползать в сторону, но тем временем террористка стремительно, как пантера, бросилась на женщину, крепко придавив ей грудь коленом, что совершенно лишило ее возможности оказывать сопротивление. Пострадавший боевик тем временем наконец-то сумел подняться на ноги, после чего он громко выругался и занес над женщиной приклад автомата.
— Стой! — Дениев, до сих пор молча наблюдавший за схваткой, молниеносно метнулся вперед и схватил боевика за руку.
— Пусти, полковник! — прохрипел тот. — Я убью эту суку! Убью!
Истерические вопли женщины тем временем прекратилась, и она теперь могла лишь бессильно всхлипывать.
— Оставь ее, Салман! — По появившимся в голосе Дениева стальным нотам было ясно, что следующего предупреждения уже не будет.
Боевик отвел глаза и отошел в глубь салона, сгибаясь от боли.
— И ты, Айна, тоже ее отпусти, — обратился Дени-ев к террористке, продолжавшей крепко держать уже не оказывающую сопротивления женщину. Приказание было выполнено немедленно.
Дениев достал из кармана комбинезона белоснежный носовой платок и тщательно вытер кровь с лица, затем подошел к женщине, поднял ее легко, как пушинку, и усадил в кресло рядом с ее побледневшей дочерью.
— У вас хорошая жена, — сказал он, обращаясь к побелевшему как мел мужу. — Ради такой жены можно многое сделать, не так ли? А теперь встаньте.
На этот раз мужчина подчинился беспрекословно.
— Ваше имя?
— Денис… Денис Мякотников.
— Отлично, Денис. — По лицу Дениева было невозможно догадаться, о чем он думает в настоящий момент — решает ли отпустить или мысленно подписывает человеку смертный приговор. Наконец он обратился к Мякотникову с неожиданным вопросом: — Вы машину водить умеете?
— Машину? — удивленно переспросил пассажир. — Да, кажется, умею.
— Права у вас есть?
— Есть…
— Замечательно. В таком случае у меня к вам есть… скажем так, просьба. Слушайте внимательно. Сейчас вы возьмете наш джип и поедете назад, в Георгиевск.
С собой вы возьмете конверт и карту. И то и другое вы должны отнести в Управление