Читать «Обманы Локки Ламоры»

Огромная, невероятная удача свалилась на меня с небес в счастливый день, когда этот роман был принят к публикации. Хочу выразить самую горячую благодарность людям, которые этому способствовали — Саймону Спэнтону, Джиллиан Рэдферн, Кристине Куявинске, Ханне Уитейкер, Сьюзан Хоу из «Орион Букс», а также Энн Гроуэлл из «Бантама» и, конечно же, Динне Хоук.

Чтобы сохранить эго начинающего автора на высоте (или в узде — как понадобится), требуется побыть в деревне. Я не мог бы пожелать более терпеливой или щедрой поддержки в этом отношении, чем та, которую обеспечили мне мои родители Джил и Том Линч. И у меня точно все получилось бы совсем иначе без совершенно конкретной энергичной команды онлайновых подонков-помощников, в число которых входили: Гейб Шуйнар, Мэтью Вудринг Стовер, Кейдж Бейкер, Боб Юрелл, Саммер Брукс, М. Линн Букер, Крис Биллетт, Габриэль Меса, Алекс Берман, Клаки, Нэйт Блюминфельд, Илья Попов, Ариэль и все остальные, включая читателей и участников ролевой игры «Дела, а не слова».

Также благодарю друзей, близких и дальних — Джейсона Маккрея, Даррена Виланда, Клео Мак-Адамс, Джейсона Стивенса, Пег Керр, Филипа Шилла, Бредфорда Уокера, Дж. X.Фрэнка, Джейсона Сартина, Абру Стаффин-Вебе, Сэмми и Луиса, Майка и Бекки, Бриджит и Джо, Энни и Джосайю, Эрика и Омана, Майка и Лауру, Пола, Адриана, Бена и Дженни Роуз, Аарона, Джесси, Криса, Ирен, Энди Нельсона и не в последнюю очередь Роуз Миллер — которая пока еще недостаточно большая, чтобы ездить верхом, но мы все равно ей это позволяем.

Нью-Ричмонд, Висконсин, 16 сентября 2005 г.

1

В самый разгар долгого и влажного лета семьдесят седьмого года Сендовани к Безглазому Священнику храма Переландро с неожиданным визитом явился Учитель из Каморра. Вообще-то в определенных кругах за этим человеком давно и прочно закрепилась кличка «Делатель Воров», но самому ему больше нравилось строгое и почтительное «Учитель». Он пришел не просто так — в душе его теплилась надежда сбыть с рук этого несчастного мальчишку Ламору.

— Хочу предложить тебе весьма выгодную сделку, — с напускным воодушевлением начал Учитель.

— Еще одну? Как в случае с Кало и Гальдо? — вскинулся Безглазый Священник. — Я до сих пор пытаюсь выбить из этой парочки хихикающих идиотов дурные манеры, которые они подцепили от тебя, и заменить их иными, необходимыми лично мне!

— Да ладно тебе, Цепп, — пожал плечами Учитель. — Я сразу же честно предупредил, что эти мальчишки — грязные обезьяны, и ты вполне мог…

— Или, может, повторяется история с Сабетой? — в голосе хозяина дома появились угрожающие нотки, и возражения замерли на губах Учителя. — Помнишь, как было дело? Ты ободрал меня дочиста, разве что коленные чашечки моей покойной матушки не забрал. Я заплатил тебе чистой медью, а затем был вынужден наблюдать, как ты пытаешься утащить все обратно.

— Ну, знаешь, Сабета — особый случай. Однако этот мальчишка тоже совершенно необычный. Именно то, что ты просил подыскать после продажи Кало и Гальдо, и то, что ты так ценишь в Сабете. Он родом из Каморра, но не чистый южанин — похоже, помесь теринской и вадранской кровей. Выглядит скорее как вадранец из Парлея или Сомнея. И самое главное, Цепп: воровство у него в крови! Это столь же бесспорно, как то, что в море полно рыбьей мочи. К тому же я продам его тебе, э-э… со скидкой.

Несколько долгих мгновений Безглазый Священник обдумывал предложение.

— Извини, но подобная щедрость с твоей стороны не может не насторожить, — проговорил он наконец. — Так и подмывает прижаться спиной к стене и взять в руки что-то тяжелое.

При этих словах Учитель напустил на себя оскорбленный вид, что при его репутации выглядело довольно забавно.

— Не стану скрывать, что у меня возникли некоторые проблемы с этим Ламорой, — продолжил он, пожав плечами с нарочитой небрежностью. — Но все они проистекают исключительно из нынешнего положения, когда мальчишка находится под моей опекой. Уверен: как только он перейдет в твою собственность, все проблемы исчезнут сами собой.

— Ах вот как! У тебя на руках чудо-мальчик? Почему бы не сказать об этом прямо? — Священник поскреб лоб под белой шелковой повязкой, скрывающей оба его глаза. — Великолепно! Предполагается, что я высажу это семя в нашу грешную землю и получу магическую лозу, которая приведет меня прямо в сказочную заоблачную страну.

— Ха-ха-ха! Как мне знаком этот сарказм. — Учитель отвесил шутовской поклон. — Он прекрасно маскирует твою заинтересованность, Цепп.

Безглазый Священник сплюнул.

— Хорошо, предположим, что твой мальчишка имеет какую-то ценность. Например, сможет составить компанию для игр Кало, Гальдо и Сабете, хотя бы в качестве козла отпущения. Предположим далее, что я соглашусь отдать три медяка и еще какую-то ерунду за мальчишку, которого в глаза не видел. Но я, по крайней мере, хочу знать, в чем его проблема. Имею я на это право или нет?

— Проблема в том, — с расстановкой произнес Учитель, — что если мальчишку не удастся продать, то мне придется перерезать ему глотку, а тело бросить в залив. И сделать это не позднее сегодняшнего вечера.

2

В ту достопамятную ночь, когда мальчишка Ламора попал в руки Учителю, старое кладбище на Сумеречном холме было полно детей. Ребятишки молча стояли, ожидая прихода новых братьев и сестер, которых надлежало отвести в подземные склепы.

Все они держали в руках свечи; их холодное голубое сияние пробивалось сквозь серебристую пелену речного тумана — подобно тому, как уличные фонари просвечивают сквозь грязное закопченное окно. Цепочка призрачных огоньков спускалась по склону холма, петляя меж каменных столбов и протоптанных дорожек, — вниз, к широкому стеклянному мосту, перекинутому через Угольный канал. Сам канал еле просматривался в клубах нагретого зловонного тумана, который летними ночами источали отсыревшие кости Каморра.

— Вперед, мои возлюбленные! Шире шаг, мои вновь обретенные дети, — шептал Учитель, подталкивая отстающих ребятишек к мосту. Их было тридцать человек — все сироты из Огневого района. — Не бойтесь! Свет, который вы видите, не опасен. Это ваши новые друзья: они пришли, чтобы указать вам путь на мой холм. Шагайте, шагайте, мои сокровища. Ночь коротка, а у нас впереди долгий разговор.

В глубине души Учитель считал себя художником. Точнее, скульптором: мастерской ему служило старое кладбище на Сумеречном холме, а глиной — те самые сироты, которых судьба сунула под его крыло.

Восемьдесят восемь тысяч обитателей города регулярно выталкивали из себя новые человеческие отходы, и в общество постоянно вливался ручеек потерянных, никому не нужных и брошенных детей. Некоторым из них предстояло навечно отправиться в рабство — их уже поджидали корабли, идущие