Незнакомец колебался. Застыл прекрасной статуей. Только нечеловечески яркие глаза сканировали собеседницу, которая старалась держаться дружелюбно и не делать резких движений.

И без того напряженный момент усугубил ворвавшийся во палату Тёма. Щелкнул выключатель. Жалобно охнула кровать. Пациент приземлился на одно колено, переводя настороженный взгляд с девушки на врача и обратно. Прыжка она не видела, Тема, судя по поползшим вверх бровям, тоже.

– А как он?..

– Артём, – Серафима показала пальцем. – Есть друг. Помогать. Говорить английский. Тём, скажи ему что-нибудь, он по-русски не понимает.

Артём изъяснялся бегло, практически без акцента. И ответ пациента выслушал внимательно, даже уточнять что-то начал.

– Сим, он про меч какой-то талдычит. Важный меч, похоже.

– Меч у меня. Спроси откуда он приехал?

Стоило Артёму закончить фразу, как перед глазами Серафимы вновь нарисовался торс. Голос мужчины прозвучал над ухом. Судя по тону, Артём попытался его успокоить.

– Ему это меч зачем-то очень нужен. Слушай, как он так двигается?..

– Зачем, – спросила, поднимая взгляд.

– Да какая разница? – в голосе прорезалось раздражение.

– Большая, Тём. Скажи, что я отдам его железяку, после того как мы немного побеседуем. Ты ж не откажешься помочь с переводом?

– Сим, я его почти не понимаю, какой тут перевод!

– У тебя ж вроде свободный английский?

Серафима попыталась обойти мужчину, но тот сместился за ней.

– У меня-то свободный. А вот у него странный.

– В смысле странный?

– Да древний какой-то. Я недавно кино по Шекспиру пробовал в оригинале посмотреть, так вот там похоже разговаривали.

– Все чудесатее и чудесатее, – сказала, доставая из кармана телефон и включая запись. – Тём, попробуй объяснить ему, что меч у меня, я его отдам, но мне хотелось бы получить ответы.

Диктофон старательно фиксировал непонятные Серафиме слова и звуки.

– Говорит, у него тоже есть вопросы. И еще ему очень нужен этот долбанный меч.

– Ладно, – сдалась, – меч дома. Где его шмотки?

Очередная неудачная попытка обойти ожившую статую. Когда незнакомец, наконец, отошел, Серафима незаметно взяла планшет и начала снимать видео. Артем извлек из тумбочки сверток темной ткани и пару сапог. Пока пациент одевался, мужчины продолжали переговариваться, повторяя по несколько раз одни и те же слова и периодически прибегая к языку жестов. Презабавное получилось зрелище.

– Так. Я, кажется, объяснил ему, – Артем вытер взмокший лоб. – Только, может, тебя не стоит с ним вдвоем ехать?

Серафима подняла глаза от рюкзака, куда отправились планшет и зарядка.

– Есть варианты? Товарищ вон из штанов выпрыгивает так свою игрушку хочет. Да всё будет нормально, Тём, – подмигнула, натягивая пуховик. – Сам же говорил, забирать, как проспится. Вот я и забираю.

– Ладно, позвони, как приедешь. И когда он уйдет, тоже позвони.

– И как спать буду класться опять позвоню. Торжественно клянусь! – подняла правую руку. – А теперь нам нужно просочиться под мордой у сфинкса.

Мимо дремавшей Татьяны Артём и Серафима крались на цыпочках, а несостоявшийся пациент просто прошел. Быстро и совершенно бесшумно. Зато перед лифтом он застыл, как жена Лота. Пришлось топать вниз по лестнице.

– Сим, дай закурить? – Тёма придержал дверь.

– Ты бросил и просил меня об этом напоминать.

– Да, точно, – тряхнул головой. – Наберешь меня?

– Наберу, – кивнула.

Дождавшись, когда Тёма скроется в здании, рванула из кармана пачку. Прикуривала быстро, костеря зажигалку-саботажницу. С наслаждением затянулась, чувствуя, как ослабляется внутренняя пружина, а реальность обретает хрупкое подобие постоянства. Горький табачный дух защекотал ноздри, а первый ноябрьский морозец – пальцы.

– Има! – в голосе незнакомца послышалось нетерпение.

– Има, – кивнула, открывая глаза. – Ты? Имя? Должна же я получить от тебя хоть какую-то информацию.

– Аргит Тиаланах.

– Ну, блин, конечно!

От злого щелчка окурок улетел в покореженную урну.

– Я, значит, Има, а он Аригад Тианах!

– Ар-гит Тиа-ла-нах.

– Аргит Тиала… нах.

Мужчина скривился. Серафима резко выдохнула, засунула руки в карманы и направилась к стоянке. Пятнадцать минут спустя, она в первый раз пожалела, что ввязалась в это дело. Аргит шел в машину так же охотно, как Айн в кабинет ветеринара. Плясками, уговорами и личным примером удалось заманить несговорчивого спутника на пассажирское сидение. И даже пристегнуть. Когда хонда заурчала и тронулась с места, Аргит вцепился в переднюю панель, проделав в ней десять аккуратных дырок.

– Да чтоб тебя, Белоснежка! – Серафима ударила по тормозам.

Уткнулась лбом в руль, шепотом рассказывая, где она видела Аргита и его загребущие ручки. Повернула голову. Так и есть. Ни тени раскаяния.

– Сволочь, – стукнула по сигналке, выбивая из хонды яростный визг.

Убедилась, что дырок на торпеде по-прежнему десять, включила музыку на полную громкость и, наконец, выехала со стоянки.

Город был приятно пустым. Ночь льстиво гримировала потертые фасады, превращая увядшую диву в сияющую неоном старлетку. Дорога заставила сосредоточиться, поэтому из машины Серафима выходила практически спокойной. Увы, хватило ненадолго. Стоило зайти в квартиру, как Аргит рванул в закрытую комнату, последние несколько лет служившую кладовой и под звонкий лай Айна, материализовался в коридоре, держа в руках маленького мужичка. Косматого, бородатого, одетого в пламенеющею рубаху, холщевые штаны и детские сиреневые угги.

– Пусти! Пусти, ирод белобрысый! Хозяйка, – пробасил мужичек остолбеневшей Серафиме, – скажи этому аспиду, чтоб пустил!

– Ты еще кто такой? – тихо выдохнула.

– Скажи, чтоб пустил!

– Кто ты, мать твою, такой?! И что ты делаешь в моей квартире?

Серафима оправилась от потрясения и уже наводила на мужичка объектив телефона, включая запись. Аргит тряхнул незваного гостя.

– Камеру убери, – закрыл лицо огрубевшими ладонями. – Скажу.

– Ну?

Телефон лег на тумбочку.

– Савелий я, – важно заявил мужичек. – Дедушко местный.

– Чей дедушка? Айн, сидеть!

– Вот темнота! – надулся Савелий. – А еще с дипломом. Домовой я. К энтому дому приписанный.

– Кем приписанный? – прошептала Серафима.

– Знамо дело, Управлением.

– Так. Все. Стоп, – содрала с себя пуховик и ботинки. – Больше никто ни слова.

– Гав!

– А-а-а!

Серафима схватилась за голову. Звонко выматерилась и ушла на кухню, оставив в стандартном коридоре типовой квартиры домового Савелия, неясно какого рода-племени Аргита Тиаланаха и вельш-корги Айна.