Читать «Новолуние»

Stephenie Meyer

NEW MOON

Перевод с английского С. Алукард

Печатается с разрешения издательства Little, Brown and Company, New York, USA и литературного агентства Andrew Nurnberg.

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «Стефани Майер: Возвращение»

© Stephenie Meyer, 2006

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

* * *

Моему отцу Стивену Моргану: никто и никогда не получал столько заботы и безоговорочной поддержки, сколько давал и оказывал мне ты.

Я тоже тебя люблю.

Насильственным страстям – насильственный конец:

В их торжестве – им смерть; они сгорают,

Как порох и огонь, в лобзаньи[1].

У. Шекспир «Ромео и Джульетта», акт 2, сцена 6

Я чувствовала себя так, словно увязла в одном из жутких кошмаров, когда нужно бежать, мчаться, пока не разорвутся легкие, но невозможно заставить тело двигаться достаточно быстро. Казалось, мои ноги переступали все медленнее, пока я продиралась сквозь равнодушную толпу, но стрелки огромных башенных часов не замедляли своего хода. С безжалостной и бездушной силой они неумолимо двигались к концу – концу всего.

Но это был не сон, и, в отличие от кошмара, я спасала не свою жизнь. Я мчалась, чтобы сохранить нечто куда более драгоценное. Сегодня моя собственная жизнь мало что для меня значила.

Элис говорила о большой вероятности того, что мы обе можем здесь погибнуть. Возможно, исход был бы иным, если бы она не попала в ловушку яркого солнечного света. Только мне дозволялось бежать через залитую солнцем, полную людей площадь. Но быстро бежать я не могла.

Так что мне было неважно, что мы оказались окружены чрезвычайно опасными врагами. Когда часы начали отбивать время, своим звоном отдаваясь в ступнях моих еще двигавшихся ног, я поняла, что опоздала. И радовалась тому, что нечто кровожадное ждало где-то сбоку. Ибо, потерпев неудачу, я лишилась желания жить.

Часы пробили еще раз… Солнце, стоявшее в самом зените, ярко светило.

Я была на 99,9 процента уверена, что мне снится сон. Причины моей уверенности заключались в том, что, во-первых, я стояла в ярком столбе солнечного света – ослепительно-яркого, какого никогда не бывает в моем заливаемом дождями городке Форкс, штат Вашингтон. А во-вторых, я смотрела на бабушку Мэри. Бабуля уже шесть лет как умерла, и это четко подтверждало версию сна.

Она почти не изменилась: лицо ее было таким, каким я его запомнила. Мягкая, иссохшая кожа, испещренная массой крохотных морщинок, плавно обтягивающая кости лица. Она походила на высохший абрикос, но только с копной пышных седых волос, обрамлявших голову, словно облако.

Наши губы – только ее с умудренным жизнью лукавством – почти одновременно растянулись в одинаковой полуулыбке. Она явно также не ожидала меня увидеть. Я хотела задать ей вопрос. Их у меня оказалось много. Что она делает в моем сне? Чем она занималась в последние шесть лет? В порядке ли дедушка и нашли ли они друг друга? Но она открыла рот одновременно со мной, так что я умолкла, чтобы дать ей сказать первой. Она тоже замешкалась, и мы обе улыбнулись этой заминке.

– Белла?

Позвала меня не бабушка, и мы обе повернулись, чтобы посмотреть, кто еще присоединился к нашему небольшому семейному междусобойчику. Мне не надо было поднимать глаза, чтобы узнать, кто это. Этот голос я узнала бы везде – узнала бы и откликнулась, во сне или наяву… или даже на том свете. Голос, ради которого я прошла бы сквозь огонь – или, более прозаично, каждый день шлепала бы под холодным и нескончаемым дождем.

Эдвард… Хотя при виде его я всегда испытывала восторг, осознанный или нет, и была почти уверена, что это сон, я запаниковала, когда Эдвард направился к нам, освещенный ярким солнечным светом. Бабуля не знала, что я влюблена в вампира – этого никто не знал, – и как мне тогда объяснять тот факт, что сверкающие солнечные лучики отражались от его кожи тысячами радужных осколков, словно он состоял из кристаллов или алмазов?

Ну, бабуль, ты, наверное, заметила, что мой бойфренд блестит. На солнце с ним такое случается. Так что не волнуйся…

Что же он делает? Ведь единственная причина, по которой он жил в Форксе, самом дождливом месте в мире, заключалась в том, что здесь он мог выходить на улицу днем, не выдавая при этом свою семейную тайну. Но сейчас он приближался ко мне с очаровательной улыбкой на ангельском лице, словно я была одна.

В ту секунду я пожалела, что стала исключением для его загадочного дара. Обычно я благодарила судьбу за то, что была единственным человеком, чьи мысли он не читал с такой легкостью, словно их произносили вслух. Однако сейчас мне очень хотелось, чтобы он меня услышал, услышал предостережение, которое я буквально выкрикивала – внутренним голосом.

Бросив на бабушку испуганный взгляд, я поняла, что опоздала. Она уже поворачивалась, чтобы посмотреть на меня, и в ее глазах читалась такая же тревога, как и в моих.

Эдвард – все с той же чудесной улыбкой, от которой мое сердце было готово вырваться из груди, – обнял меня за плечи и повернулся к бабуле. Выражение ее лица изумило меня. Вместо ужаса она смотрела на меня с такой покорностью, будто ждала, что ее отругают. И стояла она в очень странной позе: одна рука неуклюже отведена от тела, вытянута и немного загнута. Словно она обнимала кого-то невидимого…

Тут я заметила окружавшую бабушку большую позолоченную раму. Ничего не понимая, я подняла свободную руку – ту, которой не обнимала Эдварда за талию, и вытянула ее вперед, чтобы коснуться бабули. Она в точности повторила это движение, словно в зеркале. Но там, где должны были соприкоснуться наши пальцы, оказалось лишь холодное стекло…

После головокружительного удара мой сон внезапно превратился в кошмар. Не было никакой бабушки. В зеркале оказалась я – древняя старуха, ссохшаяся и морщинистая. Рядом со мной стоял Эдвард, не отражавшийся в зеркале, нестерпимо красивый и навсегда семнадцатилетний. Он прижался ледяными, изящными до совершенства губами к моей впалой щеке.

– С днем рождения, – прошептал он.

Я вздрогнула и проснулась. Открыв глаза, я ахнула: ослепительное солнце, которое я видела во сне, сменилось мутным серым светом, знакомым светом туманного утра. Это сон, сказала я себе. Всего лишь сон. Я сделала глубокий вдох и снова вздрогнула, когда зазвонил будильник. Календарь в углу дисплея сообщил мне, что сегодня тринадцатое сентября.

Это был всего лишь сон, но в какой-то степени вещий. Сегодня мой день рождения. Мне официально исполнилось восемнадцать лет.

Многие месяцы я со страхом ждала этого дня. Все дивное лето, самое счастливое