Читать «Час печали»

В тот воскресный вечер Тим Хесс, тяжело ступая, спустился к забегаловке на Пятнадцатой улице. Компания роллеров равнодушно разъехалась, чтобы пропустить его. Для августа было довольно прохладно. От ветра красный флаг на домике спасателей вытянулся строго на восток. В воздухе пахло океаном и кетчупом.

Хесс взял себе кофе и зашагал по песку. Он сел на скамейку и, прищурившись, взглянул на волны. С юга по воде шла беспокойная зыбь, и море казалось чуть ленивым и угрожающим.

Минуту спустя за столик подсел Чак Брайтон. Его галстук развевался на ветру, а седая шевелюра то приподнималась, то вновь опускалась на свое привычное место. Чак поставил портфель на скамейку и расположился напротив Хесса. Он разорвал пакетик с сахаром.

– Привет, босс, – сказал Хесс.

– Как самочувствие, Тим?

– Чертовски неплохо для моего положения. Неужели сам не видишь?

Брайтон взглянул на него и, не проронив ни слова, облокотился на столик. Чак был довольно крупным, и Хесс почувствовал, как под его весом столик сдвинулся – он крепился к лавке. Хесс вновь посмотрел на мрачноватые волны. Он провел детство здесь, в Ньюпорт-Бич. С тех пор прошло полвека.

– Ради такого дела ты обязан чувствовать себя чертовски хорошо. Подобных случаев я не помню со времен Крафта. И должно же было такому случиться через полгода после ухода моего лучшего сыщика!

Хесс не отреагировал на комплимент. Брайтон никогда не скупился ни на похвалы, ни на взыскания. Проработав вместе более сорока лет, они стали настоящими друзьями.

– Мы можем занести тебя в платежную ведомость как консультанта. Полная занятость. Будешь получать всю необходимую медицинскую помощь. И забудь эту беготню с федеральной программой для больных и престарелых.

– Таков я и есть.

Брайтон невесело улыбнулся:

– Ты – это ты, Тим. Уверен, что тебе нужно чем-то заниматься, оставаться в строю.

– Верно.

– А тут психопат какой-то! Пока, правда, зацепок не много. Меня воротит при одной мысли об этом парне.

Хесс догадывался, о чем идет речь, а сейчас понял наверняка.

– Что, останки в Национальном заповеднике?

– И останками такое не назовешь. Да ты сам видел в новостях. Обе жертвы пошли ночью за покупками в супермаркет и пропали без вести. Копы объявили поиски. Первый случай произошел полгода назад с женщиной из Ньюпорта. Мы обнаружили ее сумочку и кровь. А за месяц до этого она купила себе чулки в магазине, вышла оттуда и навсегда исчезла.

Брайтон взял свой портфель, потрогал замок, вздохнул и положил руки сверху.

– Вчера вечером еще одна, из Лагуны. Неделю назад отправилась в супермаркет Лагуна-Хиллз и пропала из поля зрения. Бродяги нашли дамскую сумочку. А почва вокруг вся пропиталась кровью, как и тогда. Завтра по всем каналам раструбят – повторите вот это, поясните вон то... Бойня на шоссе Ортега! Тим, обе жертвы были хорошими людьми. Молодыми, привлекательными, яркими. Их любили. Одна замужем, другая – нет.

Хесс вспомнил газетную фотографию одной из женщин, у которых как будто все было и вдруг ничего не стало.

Он посмотрел на людный тротуар, который вел к его дому, и глотнул еще кофе. От этого заныли зубы, но Хесс уже привык к боли. Он ощущал ее почти все время.

– Эти два места в заповеднике находятся ярдах в ста от шоссе, то есть в восьми милях от границы округа. Два участка с землей, окрашенной кровью. Насквозь пропитанной кровью: следователь описал место преступления именно так. Во втором случае вроде бы обнаружили остатки человеческих внутренностей. В лаборатории уже работают над образцами. Никаких тел. Никакой одежды. Никаких костей. Ничего. Только сумочки с оставленными в них кредитными карточками, без наличных и без водительских удостоверений. Наверное, своего рода фетиш или почерк преступника. Между двумя убийствами прошло полгода, но это, должно быть, один и тот же тип, – продолжал Брайтон.

– Обычные женские сумочки?

– Ну, если окровавленные и пожеванные зверями сумочки можно назвать обычными.

– Какие звери?

– Тим, черт подери, откуда мне знать?

Хесс не ожидал ответа. Ответ на подобный вопрос вряд ли был нужен и шерифу округа с почти трехмиллионным населением. Хесс спросил, так как знал, что у падальщиков разные вкусы и привычки. Если удастся установить животное, которое сожрало останки, это позволит выяснить, насколько они были свежи. Так можно выстроить временную цепочку, а затем подтвердить или опровергнуть гипотезу. Подобные вещи начинаешь понимать, прослужив помощником шерифа сорок два года, а тридцать из них занимаясь делами об убийствах.

"Мы уже старики, – думал Хесс. – Годы превратились в часы, и вот на что мы тратим свою жизнь".

Он взглянул на Брайтона. Тот носил полушерстяные спортивные куртки, в которых полицейский всегда безошибочно узнаваем. Хесс носил такую же, хоть и не служил уже полгода.

– А чье это дело? – спросил он.

– В феврале Фил Кемп и Мерси Рэйборн занимались пропавшей женщиной из Ньюпорт-Бич. Ее звали Лаэл Джилсон. Так что и за второе, наверное, возьмутся они же. Правда, есть кое-какие проблемы.

Хесс слышал об этих проблемах.

– Кемп и Рэйборн. По-моему, это неудачная комбинация.

– Верно. Мы полагали, что две противоположности составят единое целое, но ошиблись. Я развел их пару месяцев назад, Фил согласился с этим, но, сказать по правде, я не знал, кого дать в напарники Мерси. Да и теперь не знаю.

Хесс слышал о Мерси Рэйборн. Ее отец долгое время занимал должность следователя в департаменте шерифа. Расследовал дела о кражах, мошенничестве, решал административные вопросы. Хесс никогда не был с ним близко знаком. Он лишь принял в подарок сигару с розовой этикеткой, когда родилась Мерси, и узнавал о ней из кратких разговоров с отцом. Мерси всегда была для Хесса скорее темой для беседы, чем реальным лицом. Обычно к детям сослуживцев так и относятся.

Поначалу она была любимицей департамента, но затем интерес к помощнику шерифа во втором поколении угас. В департаменте таких насчитывалось полдюжины. Мерси казалась Хессу напористой, смышленой и немного высокомерной. Она говорила ему, что собирается возглавить отдел по убийствам к сорока, по преступлениям против юридических лиц к пятидесяти, а в пятьдесят восемь стать шерифом-коронером. Тогда Мерси было двадцать четыре, и служила она в тюрьме, как и все молодые работники в департаменте. А лет через десять ее уже недолюбливали. Она была полной противоположностью своему добродушному, скромному отцу.

Хесс с интересом наблюдал за новым поколением и думал о том, как быстро оно теряет наследственные черты. Он видел это в своих племянниках и племянницах.

– Тим, а в пятницу днем она подала в суд на Кемпа за сексуальное домогательство почти десятилетней давности. Говорит, будто приставал к ней. Ну а к концу рабочего дня еще две женщины, ее