Читать «Дети Галактики. Источник»

– Паршивый ты капитан. Паршивый-препаршивый, – старший помощник укоризненно смотрел на Сэма четырьмя глазами. Остальными он следил за мухой.

Муха была знатная: в твёрдом, глянцево поблескивающем хитиновом экзоскелете, с пучком подрагивающих стрекательных нитей вокруг челюстей и с длинным, мускулистым хвостом. Из экзоскелета тут и там торчали грозные на вид шпоры. Нагло подбежав к лужице пива, насекомое вытянуло мощный, толщиной с палец, хоботок и принялось с шкворчаньем втягивать жидкость. Надкрылья задрожали от удовольствия… Мгновенный выстрел щупальца, краткий полувсхлип, хруст экзоскелета… Порфирий срыгнул, культурно прикрыв клюв салфеточкой.

Сэм болезненно поморщился и помассировал виски: денек выдался тот еще. Головная боль сопровождалась оранжевыми звуками и мучительной синевой в затылке. Мало того, цвета еще и пахли…

– Сам-то хорош, – глотнув рециркулированной воды, он приложил запотевший стакан к ноющему фиолетовыми всполохами виску. – Почему ты меня не отговорил, когда Ндрагетта предложил сыграть? Мало того: это ты-ы-ы предложил поднять ставки.

Порфирий презрительно фыркнул.

– Нужно было меня пустить за стол. Уж я ободрал бы этого сопляка, как шкуру с ёжика.

– Ага, как же… – раздражение Сэма росло пропорционально головной боли. – Ты и меня-то не можешь обыграть. По крайней мере, в четырех случаях из пяти.

– Зато меня не били по голове федералы. Всем известно: у вас, гуманоидов, голова – самое слабое место.

– Сигналы надо было лучше подавать! – рявкнул Сэм. На них начали коситься. – Если б ты лучше показывал, что у него на руках… – продолжил он тише.

– Я показывал, – таким же горячим шепотом, сильно окая, ответил Порфирий. – Я не виноват, что ты дальтоник. Красный от зеленого отличить не можешь…

– Не было там никакого красного. Сплошной фиолетовый, в крапинку…

– Крапинки и были подсказками! Не мог же я менять цвет ЦЕЛИКОМ – Ндрагетта сразу заподозрил бы подставу…

Сэм вяло махнул рукой.

– Теперь, когда мы проиграли корабль, дон Муэрте сожрет нас с потрохами. Даже косточек не выплюнет. И неважно, кто в этом виноват… – опустив голову на руки, он закрыл глаза. В голове почему-то возник образ заплесневелого сыра. Фиолетового, в крапинку. – Слушай… – простонал Сэм. – Принеси выпить, я тебя очень прошу. Эта головная боль сводит меня с ума. Я не могу думать, пока твой голос звучит оранжево.

Тяжело вздохнув, старший помощник скользнул с табурета и потек к стойке. Мех его антрацитово переливался на тугих мускулах. Завсегдатаи бара, увидав рядом с собой медленно шевелящиеся черные щупальца с кроваво-красными присосками, инстинктивно отдергивали конечности и вжимались в стулья. Разговоры, смолкавшие, когда осьминог приближался и возобновлявшиеся после его отбытия, вспыхивали в голове Сэма малиновыми вспышками.

Откинувшись на спинку стула, он потер затылок – там уже набухала здоровенная гуля. А хорошо меня приложили… – подумал Сэм. На ощупь гуля была, как раскаленный камень.

Вернувшись, Порфирий бухнул на стол высокий стакан, в котором ярко-синие шарики бултыхались в мутновато-зеленой взвеси. Поверхность курилась белесым дымком.

Сэм чуть-чуть наклонил сосуд – жидкость в нем колыхнулась медленно, как патока.

– Я же просил выпить, а не поесть, – укоризненно сказал он.

– Ты и так больной на голову, – отрезал Порфирий. – Пей, что дают и валим отсюда.

Зажмурившись, Сэм втянул дымящуюся жидкость одним глотком. Вскипев на языке, отвратительно-свежая волна медленно стекла по пищеводу, ледяным ежом покрутилась в желудке, а затем, согревшись, с первой космической рванула назад, ударилась о свод черепа и там уже взорвалась, затопив сознание морозной свежестью.

Сэм заколотил по столешнице кулаком, с трудом втягивая сквозь зубы прокуренный воздух. Казалось, жидкость вышибла из организма не только дух, но и последние мозги.

– Это что такое было? – сипло выдавил он, чуть отдышавшись.

– Арктурианские нашатырные жуки. Молотые. Синтетическая мегамята. Сушеная. Грузинский чай. Экстракт, – флегматично сообщил Порфирий.

– Смерти моей хочешь… – Сэм никак не мог сфокусировать взгляд на старпоме.

– Но голова-то прошла, – резонно заметил осьминог. Ведь прошла же?

– Это потому, что после твоего коктейля в ней ничего не осталось. Пусто, – легонько постучав себя по макушке, добавил Сэм.

– Ладно, хватит ныть, – пресек дальнейшие излияния осьминог. Лучше оглядись хорошенько.

Окинув забегаловку почти свежим взглядом, Сэм огорчился: лучше бы его продолжала мучить мигрень. По крайней мере, было на что пожаловаться, и не приходилось уделять внимания действительности.

Действительность же утопала в полумраке и причудливых облаках красного и желтого дыма. Посетители – рогатые, покрытые шерстью, краснокожие или такие, словно с них эту кожу недавно содрали вовсе – сидели за столиками, потягивая разнообразные напитки и курили. Некоторые – по несколько сигарет разом.

На ум приходило сравнение с мутным аквариумом, полным диковинных глубоководных рыб, никогда не поднимавшихся к солнечному свету…

От вида громилы за соседним столиком, сплошь поросшего скользкими, живущими своей собственной жизнью червями, Сэма замутило. Не то чтобы он был таким уж ксенофобом, просто червяки колыхались в таком завораживающем ритме…

– Чего? – пробулькал громила, почувствовав взгляд Сэма.

– Ничего… – ответил тот.

– Ну и всё! – громиле явно хотелось почесать об кого-нибудь кулаки.

– Послушай, Сэмми… – осьминог развернул Сэма к себе. – Как мы расплатимся с доном Муэрте? Без корабля нам не заработать ни одного стеллара.

– Если б мне не пришла гениальная идея взять двойной груз… – пробормотал Сэм себе под нос, но Порфирий услышал.

– Не вини одного себя. Если б мне не пришла гениальная идея срезать через федеральный сектор…

– Ты правильно предложил срезать. С двойным грузом на обходной маршрут топлива бы никак не хватило.

– Но трасса? Там всегда полно полицейских патрулей… Надо было всё же лететь через астероиды. Десять кубометров Пыльцы! Этого нам дон Муэрте никогда не простит. Гораций, почему ты меня не отговорил… Гораций? – осьминог огляделся. – Эй, а где наш кормчий? – спросил он у Сэма.

– Не знаю. Только что был здесь.

Со стороны крошечной сцены послышался шум, колонки немелодично завизжали. Все повернулись на звук.

– Ох ты ж ёжики, этого еще не хватало… – простонал Порфирий. – Пойти забрать его, капитан?

– Поздно, – Сэм мрачно вздохнул.

На сцене, облагороженной стальным шестом для стриптиза и зеркальным шаром, появился робот. Передвигался он на широком, с ярко-зеленой шиной, велосипедном колесе.

Подняв верхние манипуляторы, робот попытался совладать с микрофоном – тот немузыкально завизжал. Особо чувствительные к высоким частотам эльфорины угрожающе застрекотали крылышками, остальная публика засвистела.

Поспешно оставив в покое микрофон, робот подкатил к самому краю сцены, и мигнув лицевой панелью, сообщил:

– Сейчас я расскажу вам анекдот собственного сочинения, – после этих слов он замолчал. Публика не очень благосклонно ждала.

Спустя пару секунд, собравшись с духом, робот продолжил:

– Попали арктурианец и цефеид в места не столь отдаленные…

Голос из зала его перебил:

– Не может такого быть. Сила тяжести, привычная арктурианцу, раздавит цефеида, как башмак картонку.

– Признаться, меня этот момент тоже несколько смущает, – кивнул робот. – Но видите ли, таковы законы комедии. Всё должно строиться на противопоставлении: лёгкий насекомоподобный цефеид рядом с тушей арктурианца…

– А что дальше-то? – спросил другой голос.

– И там, в тюрьме, они поспорили: