Ладно, я не так уж плох, как может показаться и иногда способен пойти на уступки начальству, особенно когда оно грозит тебе отстранением. И, если уж быть до конца честным, то мне не хотелось подставлять Теренса. Он нередко помогал нам, и было бы неправильно отвернуться от него. Хотя, кому я вру, будь у нас с Кет шанс убежать отсюда, мы бы не оглядывались.
Короче, на второй день нашей инквизиции, нас разделили на маленькие группы по двое, которые каждые полчаса должны были заглядывать к Деллому для интригующего разговора. Я ерзал на кожаном диване перед его кабинетом, дожидаясь, когда нас вызовут, и нервничал еще сильнее, видя неподдельное спокойствие Кет. Ей и, правда, было плевать? Она с увлеченностью читала психологический журнал, полностью погрузившись в свой маленький мир.
Она дочитала статью и покосилась на меня, похожая на мою воспитательницу в детском саду. Я, что, измазался кашей?
-Марлини, если ты не прекратишь, я надеру тебе задницу. – Строго сказала она.
-Это будет верхом коммуникации. – Съязвил я, перебрасывая ногу на ногу.
Кетрин положила журнал на место и, подвинувшись ко мне, поправила галстук.
-Заткнись, Питер Герберт Марлини, или твоя дочь останется сиротой. – Прошипела она над моим ухом.
Я поморщился и отодвинулся, уперевшись в твердый подлокотник дивана, пытаясь что-то возразить, но тут нас вызвали к Деллому.
-Агенты Марлини и Робинсон, ведь так? – Уточнил он.
Мы с Кетрин разом кивнули.
В общем-то его кабинет был достаточно милым и я тут же представил себе, как бы я выглядел в нем, если бы не оставил юридическую практику. Да уж куда мне со своими ручищами в фарфоровую лавку! Цельный вылитый рабочий стол из белого пластика, на котором лежал только белый планшет с закрепленными бумагами и автоматическая ручка. Позади стеллажи с книгами, в основном по психологии, конечно, но была и художественная литература, причем, как я понял по обложкам, многие на французском языке. Кет, видимо, тоже обратила на это внимание.
-Увлекаетесь французской литературой, мистер Деллом? – Вежливо поинтересовалась она, разглядывая книжные полки.
-О, да. Люблю французскую культуру. Очень утонченная, как Вы думаете? – Он бегло оглянулся назад, тут же вернув взгляд Кет.
-Я наполовину француженка. По материнской линии. – Коротко ответила моя напарница.
Деллом удивленно поднял брови.
-Voici comment! C'est intéressant! Avez-vous déjà été en France?3
-Bien sûr. Beaucoup de fois. Ma grand-mère a émigré de retour au pays, après que sa fille, ma mère a grandi et acquis par la famille. De sorte que nous avec le frère de presque tous les étés passaient dans la banlieue de Toulouse4.
Меня чуть не закоротило, когда они начали говорить на французском. Эй, ребята, мне выйти?! Я бросил ненавистный взгляд на психолога, но тот так жадно хватал слова, вылетающие с губ моей напарницы, что даже если бы я сплясал здесь сиртаки, вряд ли бы заметил. Хотя, как я могу его обвинять? Я и сам готов был питаться только ее словами. Пить их с ее губ. Ох…, успокойся, Марлини, держи себя в руках, пока еще можешь. Мне бы не хотелось, чтобы для всех стало очевидным последствие моей с Кет коммуникации, вернее, ее влияние на меня. Колючее чувство ревности защемило где-то в межреберье.
-À propos, je suis allé à Toulouse. C'est une ville d'une beauté saisissante. Là-bas, de tels paysages!5
Кетрин мило улыбнулась. Он сделал ей комплимент? Пригласил на ужин?! Черт, когда мы вернемся в Вашингтон, я начну учить французский, потому что если так дело дальше пойдет, то она выйдет замуж за этого напыщенного индюка, а я и ухом не поведу.
-Oui, Vous avez raison. Vu la basilique Saint-Sernin? En 1218, le toit de cette église a été libéré de la pierre, laquelle a été tué le chef des croisés de Simon de Montfort6.
-Глупая смерть.
Чего? Я, наконец, вернулся в США? Эти двое бросили свои французские кривляния и обратили внимание на простого смертного.
Я уже почти растекся по жесткому креслу перед столом Деллома и, когда тот посмотрел на меня, жеманно улыбнулся, желая только придушить его.
-Итак, думаю, сейчас нам нужно немного отвлечься от французской истории и переключится на более земные дела? – Он, снова повернулся к Кет, которая, по-прежнему, вчитывалась в названия книг.
«Успокойся, парень, она просто любит читать!» – Усмехнулся я над Робертом.
-Конечно, сэр. – Кивнула она и посмотрела на меня.
-Роберт. Или Боб. – Поправил ее, Деллом и мне с большим трудом удалось придержать свои кулаки при себе. Подбери слюни, слизняк! Эта женщина моя! Даже если ни она, ни я этого не подтверждали.
Кетрин медленно кивнула и опустила глаза к полу.
-Итак, господа агенты, сегодня мне бы хотелось поближе познакомиться с вами как с партнерами. Вернее, узнать насколько хорошо вы знаете друг друга. – Начал он.
«Держу пари, тебе хочется узнать еще кое-что». – Злобно подумал я, сжав челюсти, чтобы не ляпнуть этого вслух. Кет меня бы точно убила. А я еще хотел увидеть, как вырастет наша дочь.
-Для этого мы проведем достаточно простой опыт. Наверное, вы сталкивались с таким? – Он, наконец, обратился ко мне. – Вы слышали когда-нибудь, что есть теория, ассоциирующая каждую эмоцию, каждое чувство с определенным цветом и вкусом?
-Я слышал об этом. – Кивнул я, поправляя галстук. Кто его так сильно затянул? – Хотя, не думаю, что это сильно связано с клинической психологией.
-Понимаю, агент. – Чуть улыбнулся психолог. – Но это хорошо помогает узнать партнера.
В следующую минуту он раздал нам задание и попросил меня выйти за дверь.
-Я буду называть определенное чувство, а Вы должны будете сказать с каким цветом и вкусом его ассоциируете. Говорите, что первое придет в голову, не задумывайтесь над правильностью. Это не отчет для начальства. – Этот индюк, видимо, подумал, что пошутил, но Кет и вправду вяло улыбнулась. – Потом вы с агентом Марлини поменяетесь. Причем его задача будет угадать то, какие цвета и вкусы назвали Вы. Понятно?
Что непонятного-то? Не тупые, поди. Я, как и предполагалось, вышел за дверь, даже не пытаясь слушать ответы Кетрин. Просто потому, что это нечестно. И люди, сидящие в коридоре и наблюдавшие за мной, тут совершенно не причем.
-Итак, Кетрин.