Замешкавшийся Джастин догнал меня и теперь тяжело дышал в спину, в его сумку были напиханы наши общие учебники, полкилограмма яблок, которые он методично уничтожал на всех переменах, две банки колы и надгрызенная шоколадка.
Ладно, ну их, эти землетрясения и террористов — банальщина, ей-богу. Пусть будет… тираннозавр, точно! Я представила, как Годзилла высотой с пятиэтажку сметает шипастым хвостом половину школьного двора вместе с деревьями, мусорными баками, визжащими учениками в спортивной форме и учителем физкультуры. На душе стало теплее.
Я потянула на себя тяжелую дверь столовой, улыбаясь собственным кровожадным мыслям, когда оглушительный грохот заставил выпустить дверную ручку.
Закричал Джастин. Закричал и тут же умолк, будто кто-то зажал ему рот.
Медленно, словно продираясь сквозь толщу воды, я повернула голову…
В стене, в том месте, где секунду назад было окно со стайкой дерущихся воробьев, зияла огромная дыра.
Над развороченной мебелью и кусками стен вздымались клубы пыли.
Сквозь густое серое марево на меня взирали два огромных глаза — каждый размером, наверное, с футбольный мяч. Они были круглыми, как полная луна, и такими же желтыми.
Онемев от изумления, я разглядывала представшее передо мной существо. Отдаленно оно напоминало огромную ящерицу. Морда, похожая на ребристую наковальню, оканчивалась высоким костяным гребнем. Из раздувающихся ноздрей выплывали струйки дыма. Массивная шея переходила в широкую грудь, вздымающуюся от глубокого дыхания. Все тело чудовища покрывали блестящие пластины зеленовато-бурой чешуи. Не знаю, как оно смогло уместиться в этой комнате — высотой оно было с фонарный столб и размером с бетономешалку.
«Годзилла!» — возникла первая дикая мысль.
Я опустила глаза и вскрикнула, заметив Джастина, прижатого к полу чудовищной лапой. Черный коготь нависал над ним, как гигантский сталактит. Мой друг был смертельно бледен, но, кажется, невредим.
Яростный порыв горячего воздуха едва не опрокинул с ног — существо расправило крылья. Бесконечно долгие, кожистые, с толстыми ярко-красными прожилками. Я почувствовала, как холодеет в затылке, а ладони становятся липкими от пота.
Не Годзилла, нет…
Дракон!
* * *Глаза мигнули. На мгновение скрылись за тяжелыми складчатыми веками и снова уставились на меня, сияя, как прожекторные фары. Я попятилась. Сердце ухнуло в пятки. В уголке сознания надрывался панический голос, заклинающий бежать или хотя бы кричать, звать на помощь!
Увы, язык намертво прилип к гортани, а ноги словно одеревенели.
Дракон шумно выдохнул и стал переминаться с лапы на лапу, каждую секунду грозя раздавить пленника.
Решив выдавить хоть какой-нибудь звук, я широко открыла рот…
Меня опередили. Пронзительный вопль разорвал тишину. Джастин пришел в себя и теперь отчаянно, хоть и безуспешно, пытался вырваться из когтистой тюрьмы.
Не обращая на него внимания, дракон взмахнул крыльями и неожиданно всем телом ударился в уцелевшую часть стены. Раздался грохот, клубы едкой пыли взметнулись в воздух, полетели осколки стекла и обломки мебели. Сметенная ударной волной, я рухнула на пол. Опираясь на сложенное крыло и подпрыгивая на одной свободной лапе, дракон заковылял к пролому в стене. Хвост рептилии волочился по полу, как огромный дохлый питон.
Свою добычу из когтей дракон так и не выпустил.
Судя по всему, он собирался удрать — вместе с Джастином и куском оконной рамы, зацепившейся за острый костяной гребень.
Наверное, это было даже хорошо. Мысль, что страшное чудище не собирается мною лакомиться, успокаивала…
И тут я увидела глаза Джастина. Огромные, заплаканные, они смотрели с такой невыразимой тоской и обреченной покорностью, что внутри у меня все оборвалось.
Виной ли были эти глаза, или же предмет швейного промысла, с раннего детства застрявший в пятой точке… а может, сакура в пышном цвету на окраине Отофуке — кто знает? Но что-то заставило рывком поднять тело с земли и с отчаянным воплем «Банза-а-ай!» броситься на чудовище.
Я подлетела к дракону в тот момент, когда он уже вытащил половину своего громоздкого тела наружу и расправил крыло.
Залихватски ухнув и чувствуя, как покидают тело остатки здравомыслия, делая его легким и воздушным, будто перышко, я замахнулась сумкой, метя дракону в голову. Сумка зацепилась за рог, и я с кряхтением потянула ее на себя.
Дракон, не ожидавший такого подвоха, замешкался. Зачем-то втащил тело обратно, повернул массивную башку и во все глаза уставился на маленькое нахальное насекомое, коим я, видимо, ему представлялась.
— Ах ты тупая ящерица! — успела выкрикнуть я, прежде чем лямка сумки предательски лопнула и во второй раз за этот злополучный день повалилась в пыль.
После сказанного в глазах рептилии стали ясно читаться недоумение и легкая обида.
— Бородавочник! — Я решила закрепить успех, барахтаясь среди обломков и пытаясь встать на четвереньки.
После упоминания «ужасного потослонама» дракон не выдержал, тихо взрыкнул, отчего уши заложило будто ватой, и выпустил струю огня.
В вас никогда не плевались огнем? О, вы многое потеряли! Только представьте себе феерические ощущения: потрескивающие на голове волосы, запах горелого мяса, обуглившаяся кожа… Увы, мне тоже не посчастливилось этого испытать, потому что язык пламени неожиданно оборвался сантиметрах в десяти от моего носа, так что я отделалась лишь слегка опаленными бровями.
Теперь подлая рептилия смотрела с нескрываемым ехидством. Громадная клыкастая пасть с вываленным набок раздвоенным языком, казалось, торжествующе ухмыляется. Нашарив на полу кирпич, я запустила им в дракона. Разумеется, это не причинило ему ни малейшего вреда — кирпич с глухим стуком отскочил от бугристого лба, развалившись надвое.
Дракон взревел и занес огромную, как колонна, лапу… Я отчаянно зажмурилась, спрятав лицо в ладони.
Ну, вот и все. Наверняка обо мне снимут телевизионный сюжет с каким-нибудь дурацким названием — все-таки не каждый день посреди бела дня чудовищная рептилия съедает человека… Мама будет очень плакать во время интервью, а папа — ее утешать… Все будут меня хвалить и вспоминать только хорошее…
Интересно, а кому достанется мой новехонький спортивный «Бриджстоун»?[1] Надеюсь, не Генке из соседнего двора, потому что…
Ох, наверное, это совсем не то, о чем полагается думать в таких случаях.
Секунды тянулись, а мучительная смерть все не наступала.
Я рискнула приоткрыть один глаз. Страшная когтистая лапа больше не нависала над моей головой, вместо этого дракон мрачно глядел куда-то в пол. Проследив за его взглядом, я в ужасе замерла.
Джастин!
Прижатый к земле когтистой лапой, мой друг лежал, раскинув руки, похожий на восковую куклу. Лицо, все в грязных потеках, отливало мертвенной белизной; из уголка рта стекала струйка крови.
Наверное, рептилия случайно придавила его, когда я набросилась на нее со своей дурацкой сумкой…
К горлу подкатил комок. Неужели все было напрасно?