Все-таки человеческое тело – странная штука, подумала Шарлотта. Люди могут опустить веки, чтобы избавиться от надоевшей картины перед глазами. Могут сомкнуть губы, чтобы избежать неприятного вкуса. Но уши не обладают способностью самостоятельно избавляться от ненужных звуков.
Уши можно только заткнуть. Для этого необходимы руки, но она не могла позволить себе пошевелиться. Диванчик под окном был слишком узким. Даже незначительное движение задело бы шторы, и они разошлись бы в стороны.
Так что выбора у нее не было, приходилось слушать все это. Хуже того – понимать, что лорд Гренвилл тоже вынужден слушать. И, должно быть, как и Шарлотта, различает каждый скрип стола, каждое хрюканье. Каждое пылкое стенание.
– Ах!
Хрюк.
– О!
Хрюк.
– Ааа!
Боже правый! Эта женщина получает удовольствие или повторяет вслух гласные родного языка?
Шарлотту начал душить смех. Она попыталась сдержать приступ, затем задышала чаще, чтобы избавиться от него. Безуспешно! Должно быть, это чисто нервное или от ощущения полнейшей нелепости, в которой она оказалась замешана. Но чем больше Шарлотта уговаривала себя не смеяться – ведь на кону ее репутация, поездка с Делией, все ее будущее, – тем сложнее было сдерживаться.
Она закусила щеку, потом крепко сжала губы в отчаянной попытке обуздать себя, но, несмотря на все усилия, ее плечи судорожно затряслись.
Движения любовников ускорились, скрип стола заглушил пронзительный, какой-то собачий скулеж. Невидимый мужчина вдруг издал горловое рычание:
– Гррр!
Шарлотта проиграла сражение с самой собой. Еще мгновение, и она рассмеется во весь голос.
Катастрофа была бы неминуема, если бы рука лорда Гренвилла не легла ей на затылок. Он притянул ее голову к своей груди, и девушка уткнулась лицом ему в жилет.
Маркиз крепко удерживал ее, а у Шарлотты тряслись плечи, слезы катились по щекам, но взрыва смеха не последовало. Так, должно быть, солдат накрывает своим телом гранату.
Это было самое необычное объятие, которое ей довелось пережить в жизни, но именно в нем девушка отчаянно нуждалась.
И тут – слава богу! – все закончилось.
Еще пару минут любовники о чем-то шептались и обменивались поцелуями. Какие бы детали одежды ни были сняты и отброшены в сторону, их собрали, вернули на место, привели в порядок. Потом дверь снова открылась и закрылась. Только запах духов остался в воздухе.
Воцарилась тишина. Были слышны лишь быстрые, ровные удары.
Это стучит сердце лорда Гренвилла, сообразила Шарлотта. Все-таки его сердце не погребено за Полярным кругом.
Глубоко и прерывисто вздохнув, он отпустил ее.
Она не знала, куда спрятать взгляд. Не знала, что сказать. Шарлотта промокнула глаза, потом провела руками по платью, чтобы убедиться, что все в порядке. Наверняка больше всего пострадала прическа.
Маркиз прочистил горло.
Их глаза встретились.
– Смею ли я надеяться, что вы достаточно невинны, чтобы не понять, что тут только что произошло? – спросил он.
Шарлотта вскинула брови.
– Одно дело – невинность, а другое – невежество. Первое можно отнести ко мне, второе – нет.
– Именно этого я и боялся.
– Это правильное слово, – заметила она, вздрогнув. – Все было… ужасно. Подобное оставляет шрамы на всю жизнь.
Маркиз поправил манжеты.
– Не стоит больше говорить об этом.
– Но мы не сможем об этом забыть. Воспоминание будет преследовать нас. Лет через десять каждый обзаведется своей семьей и будет жить наполненной, богатой жизнью, но однажды мы случайно столкнемся в какой-нибудь лавке или в парке, и… – Шарлотта щелкнула пальцами. – И наши мысли тут же вернутся к этому диванчику под окном.
– Я совершенно искренне намереваюсь навсегда выкинуть данный инцидент из головы. Предлагаю вам сделать то же самое. – Лорд Гренвилл откинул штору. – Теперь, должно быть, уже безопасно.
Он спустился на пол первым, сделав широкий шаг. Шарлотта снова удивилась, с какой быстротой ему удалось спрятать их обоих. То, как он действовал, – впечатляло.
Маркиз нашел шнур, которым подвязывали шторы, и закрепил одну половину.
Подобрав юбки, Шарлотта приготовилась спрыгнуть с диванчика.
– Подождите, – сказал он. – Я вам помогу.
Однако она уже начала движение. Но то, что задумывалось как грациозный шажок вниз, стало неуклюжим падением.
В стремительном порыве лорд Гренвилл подхватил ее, не дав свалиться. К тому времени как Шарлотта обрела твердый пол под ногами и пришла в себя, она снова оказалась в объятиях маркиза.
В таких сильных, таких надежных объятиях.
– Благодарю вас. – Чувства переполняли ее. – И вот снова.
Он смотрел на девушку сверху вниз, и она вновь заметила промелькнувшую улыбку на его лице.
– Для девицы, которая не хочет иметь со мной никаких дел, вы бросаетесь на меня с подозрительным постоянством.
Вспыхнув, Шарлотта высвободилась.
– Мне противна мысль стать свидетелем того, как вы будете обходиться с мужчиной, который вам понравится, – добавил он.
– В таком случае у меня никогда не будет мужчины, который мне понравится.
– Не говорите глупости! – Маркиз нашел шнур, которым подвязывали вторую половину шторы. – Вы молоды, очаровательны, обладаете умом и живостью. Если случай с несколькими перепутанными вожжами на Роттен-Роу убедил каких-то джентльменов, находящихся в самом расцвете сил, избегать вас, тогда я боюсь за будущее нашей страны. Значит, Англия сильно поглупела.
Для Шарлотты его слова были как бальзам на душу.
– Милорд, вы так любезны.
– Это не любезность. Это простое наблюдение.
– Тем не менее мне… – Она вдруг похолодела. – О боже!
Их все-таки застукали. Дверь в библиотеку широко распахнулась.
На пороге стоял Эдмунд Паркхерст, восьмилетний наследник титула своего отца баронета, бледный, с широко открытыми глазами, похожими на блюдца.
– О, это ты. – Она с облегчением приложила руку к груди. – Эдмунд, дорогой, я думала, что ты уже в постели.
– Я услышал шум, – заявил мальчик.
– Тут все тихо, – заверила его Шарлотта, подошла к мальчишке и наклонилась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Тебе показалось.
– Я слышал звуки, – настаивал тот. – Отвратительные звуки.
– Нет-нет. Тут ничего не произошло. Мы просто… играем.
– Тогда почему вы кричали? – Мальчик кивнул в сторону лорда Гренвилла, который все еще держался за шнур для шторы. – И почему у этого постороннего джентльмена в руках веревка?
– Ах это… Это не веревка. И лорд Гренвилл вовсе не посторонний, а гость твоего отца. Приехал после обеда.
– Вот, смотрите. – Маркиз выступил вперед и протянул Эдмунду плетеный бархатный шнур…
Вне всякого сомнения, ему хотелось развеять страхи ребенка. Только он не сообразил, что испуганного мальчугана вряд ли мог успокоить высоченный, внушительных габаритов мужчина, которого вдобавок тот еще не видел никогда в жизни.
Эдмунд отскочил назад и закричал что было сил:
– Помогите! Помогите! Убийца!
– Нет, дорогой! Тут нет никакого…
– Убийство! – завизжал мальчик, выскочив за дверь и помчавшись по коридору. – Убийство!
Шарлотта посмотрела на Гренвилла.
– Не стойте там. Нам нужно остановить Эдмунда.
– Я мог бы перехватить его в холле, но что-то мне подсказывает, что это бессмысленно.
И уже через минуту в библиотеке появился ее заботливый хозяин, сэр Вернон. За ним последовала самая нежелательная