– Шарлотта, – нахмурилась она. – Я обыскала весь дом. А ты была здесь?
Сэр Вернон остановил кричавшего сына.
– Что случилось, мой мальчик?
– Я слышал крики. Как будто здесь кого-то убивали. – Эдмунд показал на гостей пальцем. – Это они.
– Тут никого не убивали и не кричали, – вмешалась Шарлотта.
– Мальчик все перепутал, – добавил лорд Гренвилл.
Сэр Вернон положил руку сыну на плечо.
– Расскажи мне, что именно ты слышал.
– Я был наверху, – начал Эдмунд. – Сначала кто-то начал кричать, вот так: «А-а-а!»
Шарлотта замерла, когда мальчишка принялся воспроизводить все страстные звуки, которые слышал в последние четверть часа. Каждый вздох, каждый вопль и стон. Не возникало никакого сомнения, чем именно здесь занимались и что конкретно услышал Эдмунд. Теперь присутствующие сделают вывод, что всем этим занимались мисс Хайвуд и лорд Гренвилл.
И хрюкали.
И пользовались шнуром.
В самых жутких кошмарах Шарлотта не могла представить себе подобную сцену.
– Тут кто-то страшно рычал, и я слышал, как кричала какая-то дама. Поэтому я побежал вниз, чтобы посмотреть, в чем дело. – Он направил свой обвиняющий перст на диванчик под окном. – Вот где они находились вдвоем.
Вид у сэра Вернона был весьма взволнованный.
– Ну что ж, – сказала миссис Хайвуд. – Я искренне надеюсь, что лорд Гренвилл все объяснит сам.
– Пардон, мадам. С чего вы взяли, что это не ваша дочь должна нам все объяснить? – Сэр Вернон пристально взглянул на маркиза. – В Лондоне ходят кое-какие слухи.
Шарлотта съежилась.
– Сэр Вернон, нам нужно поговорить наедине, – сказал лорд Гренвилл.
Нет-нет! Разговор наедине обернется для нее ужасными последствиями. Все должны услышать правду здесь и сейчас!
– Все было не так, – заявила Шарлотта. – Абсолютно все.
– Вы хотите сказать, что мой сын солгал, мисс Хайвуд?
– Нет, просто… – Она сдавила переносицу. – Это недоразумение. Ведь ничего не случилось. Никто не убит, никто вообще не пострадал. Не было никакой веревки. Лорд Гренвилл подвязывал шнуром штору.
– А почему, интересно, штора оказалась отвязанной? – спросил сэр Вернон.
– Тут что-то лежит на полу, – объявил Эдмунд.
Когда он поднял предмет, сердце Шарлотты остановилось.
Это была подвязка.
Подвязка в виде алой ленты.
– Это не мое, – возмутилась она. – Впервые вижу эту подвязку. Клянусь!
– А что насчет этого? – Мальчишка перевернул ленту и показал вышивку на ней.
На ленте оказалась вышита буква С [2].
Шарлотта бросила отчаянный взгляд на лорда Гренвилла:
«Что теперь?»
Миссис Хайвуд заговорила громко и отчетливо.
– Не могу поверить, что лорд Гренвилл – настоящий джентльмен! – мог так бесстыдно и в такой шокирующей манере повести себя с моей дочерью.
«О нет!»
– Могу лишь прийти к выводу, что он был обуреваем страстью! – объявила мамаша. И шепнула дочери: – Я никогда еще так не гордилась тобой.
– Мама, пожалуйста. Не устраивай сцен.
Но, конечно, именно этого и хотела миссис Хайвуд. Она не могла упустить возможность закатить скандал, если в результате ее дочь будет обручена с маркизом.
О господи! Шарлотта ведь хотела предостеречь его, а теперь ее самые большие страхи воплотились в реальность.
– Я говорю правду, мама. Ничего не было.
– Не важно, – прошептала миссис Хайвуд. – Люди будут думать, что здесь кое-что произошло.
Нужно было срочно что-то предпринять.
– Это не моя подвязка! На мне сейчас надеты обе. И я могу доказать это. – Шарлотта наклонилась и схватилась за край юбок.
Мать хлопнула ее сложенным веером по рукам.
– При всех? Ты этого не сделаешь!
А как иначе она могла доказать, что на ней две подвязки, сэру Вернону, который верил, что подвязка только одна?
Еще раз Шарлотта попыталась объяснить случившееся.
– Мы здесь просто беседовали с лордом Гренвиллом.
– Беседовали? – Миссис Хайвуд принялась энергично обмахиваться веером. – О чем, хотелось бы узнать?
– Убийство! – опять заверещал Эдмунд. – У-бий-ство, у-бий-ство, у-бий-ство!
– Не было никакого убийства! – воскликнула Шарлотта. – И вообще ничего непристойного. Мы говорили о…
– О чем? – резко спросил сэр Вернон.
И тут в разговор вступил лорд Гренвилл. Остановив миссис Хайвуд прикосновением к руке, он откашлялся и дал абсолютно правдивый – и напрочь всех поразивший! – ответ:
– Мы говорили о свадьбе.
Глава 2
На следующее утро Пирс сидел за столом у себя в комнате, потягивая из чашки кофе и массируя виски. В голове стучал кузнечный молот.
– Как именно это произошло? – В углу Ридли чистил щеткой синее пальто хозяина. – Объясните еще раз.
– Не уверен, что получится, да и пальто можно не чистить.
Ридли пожал плечами и продолжил работать щеткой.
– Мне все равно. Меня это успокаивает.
– Ну, как хочешь.
С бытовой точки зрения Ридли вроде как его камердинер, но для Пирса скорее коллега по службе английскому правительству, партнер, обладающий полным доверием, и равный во всем профессионал. Ридли в усадьбе Паркхерста, как обычно, внимательно прислушивался к разговорам слуг, а в это время Пирс вращался среди знати. Ему очень не нравилось просить приятеля разыгрывать из себя лакея.
– Когда началась кадриль, я направился в библиотеку, – попытался Пирс восстановить ход событий прошлого вечера и найти в них какой-то смысл. – Планировал начать расследование.
Расследование! То была истинная причина его присутствия на загородном приеме. Сэр Вернон Паркхерст пребывал в полном неведении о том, что его кандидатуру рассматривали для назначения на весьма ответственный пост. Правительству был нужен заслуживающий доверия спецпосланник, чтобы разобраться в кое-каких запутанных коррупционных делах в Австралии. Проверка представляла собой довольно простую процедуру. Если бы не одно «но».
За последние несколько месяцев этот человек был уличен в растрате небольшими суммами, довольно нерегулярно – сотня фунтов здесь, две сотни там. Кроме того, не раз исчезал из Лондона на несколько дней. Вроде бы ничего серьезного, но подобное поведение могло обернуться большими проблемами. Скорее всего, это страсть к картам, а может, любовница. Нельзя было исключать и шантаж.
Если у сэра Вернона имелись секреты, за которые приходится платить, чтобы их не разгласили, то Пирс должен был их узнать. В этом и заключалась его задача.
– Я собирался быстро обыскать его письменный стол, чтобы найти гроссбух с записью расходов или какие-нибудь письма, но она мне помешала. А мы даже не были представлены друг другу. Вошла, не постучав. Эта девушка показалась мне… вызывающей.
– И хорошенькой.
– Думаю, да.
Отпираться не имело смысла. Ридли не был слепцом. Мисс Хайвуд весьма хороша собой. И в самом деле – эти полные живости глаза, эта широкая смелая улыбка. А еще соблазнительная фигурка…
– И очаровательной, гарантирую.
– Может быть.
– Как порыв свежего ветерка, – восхищался Ридли, продолжая работать руками. – Как луч невинности, как поток солнечного света, который согрел ледяное черное сердце закоренелого шпиона.
Пирс пренебрежительно фыркнул и снова принялся за кофе, чтобы положить конец разговору.
Вот черт! Ридли слишком хорошо его знал, и в общем-то оказался прав.
Дворцы и парламенты, в которых лорд Гренвилл провел большую часть своей жизни, воспринимались им как подмостки бесконечного спектакля. Любой, с кем он сталкивался там, от королей до куртизанок, играл свою роль. Особняк Паркхерста был просто очередной сценой для еще одного спектакля. И, надо сказать, довольно скучного.
Неожиданно на сцену ворвалась эта девушка