В красных глазах крошечными яркими точками отражался свет. Иногда казалось, что точки искрами стекаются к самому центру.
Взгляд этих глаз окидывал Старлинг сразу во весь рост.
Она подошла ближе.
Волосы на руках поднялись и прилипли к рукавам.
— Доктор, у нас возникли серьезные проблемы в вопросах, связанных с психологией. Я хочу попросить вас о помощи.
— «У нас» — это у Отдела исследования человеческой личности в Куантико? Полагаю, вы из конторы Джека Крофорда?
— Да.
— Могу я взглянуть на ваше удостоверение? Она не ожидала такого оборота:
— Я уже показывала в.., у доктора.
— Вы имеете в виду Фредерика Чилтона? Ф. Д.?
— Да.
— А вы видели ЕГО удостоверение?
— Нет.
— Замечу вам, что ученые обычно не очень внимательны. Вы познакомились с Аланом? Он великолепен, не правда ли? С кем бы из них вы бы предпочли говорить?
— Пожалуй, с Аланом.
— Скорее всего, вы репортер, которых Чилтон пускает сюда за деньги. Думаю, что все же надо взглянуть на ваш документ.
— Хорошо. — Она достала пластиковую карточку.
— Я ничего не вижу на таком расстоянии. Пожалуйста, пришлите его сюда.
— Не могу?
— Это запрещено?
— Да.
— Попросите Барни.
Пришел санитар и решительно проговорил:
— Доктор Лектер, я дам вам документ. Но если вы его не возвратите, и в связи с этим возникнут проблемы, я очень расстроюсь. А если вы расстроите меня, то будете связаны до тех пор, пока мое настроение не улучшится. Питание через трубку, дважды в день «штаны величия». И, само собой, на неделю задержу вашу почту. Понятно?
— Разумеется, Барни.
Удостоверение полетело на подносе в камеру.
Доктор поднес его к свету.
— Стажер? Тут написано «стажер». Джек Крофорд прислал для разговора со мной стажера?
— Он прижал карточку к мелким белым зубам и вдохнул ее запах.
— Доктор Лектер, — предостерегающим тоном произнес Барни.
— Да, да, конечно. — Он положил удостоверение на поднос, и Барни быстро вытащил его.
— Я сейчас занимаюсь в академии, — сказала Старлинг, — но мы будем говорить не о работе в ФБР, а о психологии. Решайте сами, достойна ли я обсуждать с вами эту тему.
— Хм-м-м, — пробормотал доктор. — Это довольно неосмотрительно с вашей стороны. Барни, вы полагаете, мы можем предложить даме стул?
— Доктор Чилтон ничего об этом не говорил.
— А что говорит ваша вежливость, Барни?
— Не желаете присесть? — спросил санитар.
— Где-то у нас должен быть один стул, хотя раньше он никогда… Обычно здесь никто подолгу не задерживается.
— Да, спасибо, — ответила Старлинг.
Барни принес из кладовой раскладной стул, установил его и ушел.
— Итак, — начал Лектер, садясь на свой табурет боком, чтобы видеть гостью, — что вам сказал Миггс?
— Кто?
— Малтипл Мигге из камеры по соседству. Он что-то прошипел в ваш адрес. Что он вам сказал?
— Он сказал: «Я чувствую ваш аромат».
— Понятно. Я — нет. Вы пользуетесь кремом «Эвиан», иногда духами «Аромат времени», но не сегодня. Сегодня вы определенно не пользовались духами. Что вы думаете о словах Миггса?
— Он слишком враждебен по непонятной мне причине. Это плохо. Он злобен по отношению к людям, и те платят ему тем же. Получается замкнутый круг.
— А вы тоже ненавидите его?
— Мне жаль, что я нарушила его покой. Он слишком шумный. Как вы узнали о духах?
— По аромату из сумочки, когда вы доставали удостоверение. Кстати, она изумительна.
— Спасибо.
— Вы пришли с самой лучшей сумкой?
— Да. — Это было правдой. Она не стала брать традиционный портфель, а это, действительно, была ее лучшая сумка.
— Она намного лучше, чем ваши туфли.
— Может быть, когда-нибудь я подберу к ней соответствующие туфли.
— Не сомневаюсь.
— Это вы рисуете на стенах, доктор?
— Думаете, приглашаю сюда художников?
— Вон там, за умывальником, европейский город?
— Это Флоренция. Палаццо Веккио и Дуомо. Сценка из Бельведера.
— Вы это делаете по памяти? Все детали?
— Только память, агент Старлинг, у меня осталась только память, которая заменяет мне глаза.
— А там распятие? Средний крест пустой.
— Это Голгофа после снятия с креста. Цветной мел и магические отметки на листах бумаги. Это все, что получил обещавший рай вор, укравший пасхального ягненка.
— Что это было?
— Ему разумеется перебили ноги. Как и тому, кто обманул Христа. Кстати, как поживает Уилл Грэхем? Как он выглядит?
— Мне это имя не знакомо.
— Знакомо. Тоже от Джека Крофорда. Приходил сюда до вас. Как выглядит его лицо?
— Я никогда его не видела.
— Это называется «нанести несколько щедрых мазков». Вы не возражаете, Старлинг? Секунда молчания, и она ринулась в дело:
— Лучше давайте нанесем новые мазки на наши дела. Я принесла…
— Нет, нет, все это глупо и неверно. Не надо стараться быть очень мудрой, особенно когда меняешь тему разговора. Принимая во внимание ваше состояние, такой переход выглядит весьма неестественно. Мы должны поступать в соответствии со своими истинными намерениями. Вы начали очень хорошо, внушили мне доверие, высказав не очень приятную правду о Миггсе, и тут же перескочили на свой вопросник. Так не пойдет.
— Доктор Лектер, вы опытный психиатр. Неужели вам могло прийти в голову, что я так плохо разбираюсь в людях и попытаюсь переделать ваш настрой? Я просто прошу ответить или не ответить на несколько вопросов. Неужели это настолько травмирует вас? Кстати, я читала ваши статьи по хирургической наркомании, некоторые изучила весьма досконально.
— Да, они первоклассны, — отреагировал доктор Лектер.
— Я тоже так думаю, того же мнения и Джек Крофорд. Именно он посоветовал мне их прочитать. Это одна из причин, почему он так нуждается в вас…
— Стоический Крофорд в ком-то нуждается? Видимо, он в тяжелом положении, если прибегает к услугам студентов.
— Да, действительно, и он хочет…
— Всему виной Буйвол Билл?
— Возможно.
— Нет. Никаких «возможно». Агент Старлинг, вы отлично знаете, что все дело именно в Буйволе Билле. Думаю, что Джек Крофорд послал вас выведать что-нибудь именно о нем.
— Нет.
— Тогда ваш визит не имеет смысла.
— Я пришла, потому что нам нужно…
— Что вы знаете о Буйволе Билле?
— Никто о нем почти ничего не знает.
— В газетах печатали все?
— Возможно. Доктор Лектер, я не видела официальных документов по этому делу. Моя задача…
— Скольких девушек использовал Билл?
— Полиция нашла пятерых.
— Все с содранной кожей?
— Практически.
— Газеты никогда не разъясняли происхождение его имени. Вы знаете, почему его прозвали Буйвол Билл?
— Да.
— Расскажите.
— Расскажу, если вы ознакомитесь с вопросником.
— Хорошо, я посмотрю. Ну, и?
— Кто-то неудачно пошутил. После убийства в Канзас-Сити.
— Да?..
— Они прозвали его так потому, что он сдирал с жертвы кожу, как с горба буйвола. Старлинг почувствовала, что страх начал перерастать в отвращение. Хотя из этих двух ощущений она предпочитала первое.
— Пришлите вопросник.
Она отправила бумаги и молча созерцала, как Лектер просматривает их. Через некоторое время он бросил листки на поднос.
— Ох, агент Старлинг, неужели вы думаете, что вам удастся изучить меня с помощью этого тупейшего инструмента?
— Нет. Думаю, мы сможем попытаться заглянуть в вашу душу, что поможет изучению других.
— А мне какой интерес заниматься этим?
— Простое любопытство.
— Любопытство?
— Почему вы здесь, что с вами произошло? — со мной ничего не произошло, агент Старлинг. Я сам произошел. Вы не