Читать «Антигеймер»

Что я тогда мог понять? Ничего. Смотрел на него — ничего странного не видел.

Кроме самого факта визита.

Обыкновенный такой мужичок — типичный папик, одна невысокая ступенька до среднего класса, не велик рубеж, а хрен перепрыгнешь. Я вот никак не могу перепрыгнуть. Кажется, ещё немного, ещё чуть-чуть, а не проскакивается. Хотя этот чувак, пожалуй, лишь играет «недоросшего» по долгу службы, имидж такой. Летний парусиновый пиджачок с подвернутыми по локоть рукавами, как бы не дешёвый, тёмно-коричневого цвета. А ткань дерьмецо — сток, джинсы китайские, парфюм из ларька. Уж это я отлично чую, сам такими эрзацами пользуюсь. Запах выветривается уже через час — мне хватает, чтобы добраться до конторы и пройти через офис к рабочему месту. А потом всем уже плевать, как ты пахнешь, через два часа работы все пахнут одинаково.

Косой пробор, редкие волосы с сединой фрагментами, морщин многовато, особенно вокруг глаз, далеко уже не булкотряс. Лет сорок ему, пожалуй. Глаза не умные и не глупые — исполнительные.

Скажу сразу: поначалу я относился к происходящему, как к стёбу. Между прочим, это очень удобно, когда ты в непонятках. Сам себя уверяешь, что это какая-то игра, затянувшийся прикол. Соответственно и вёл себя, привычно изображая заигравшегося лошка, — отработанная модель поведения. Впрочем, затраты небольшие.

После неловкого взаимного приветствия я пригласил его к журнальному столику, успев в последний момент схватить с подлокотника стула розовые стринги, оставшиеся после вчерашней камасутры.

— Прошу прощения, вчера тут одна девочка была в гостях, — хрипло промычал я, ещё не полностью проснувшись. Чёрт, вроде бы прибирался…

Он с нескрываемой тоской осмотрел моё однокомнатное холостяцкое жилище, оценив старую неработающую плазму чуть ли не самого первого поколения — был у меня когда-то финансовый прорыв — и рассохшуюся мебель о семи предметах. Покосился на некогда белые обои с аляпистыми чёрными картинками, рулонный подарок одной из старых подружек, чуть не проклял её за это… Пришлось клеить. Лет восемь назад дело было, когда родаки и купили мне хату с надеждой на скорую свадьбу. Картинки мне тогда казались крутыми образцами современного искусства. Сейчас — наивным подростковым бредом.

Оценив антураж, гость вздохнул.

Впоследствии ему часто пришлось так тяжко вздыхать.

— Молодой человек, девочки выпустились ещё в восьмом классе… Хорошо, с учётом возросшего порога инфантилизма населения — в одиннадцатом, — ничуть не смущаясь, назидательно проворчал он. — Часть тех, кто поумнее, осталась ждать десятого. Девочки до сих пор… У вас уже должны быть женщины! Красивые и знойные. Женщины, понимаете? Вам ведь сколько лет?

— Двадцать семь, — несколько растерялся я, отчего-то споткнувшись. К чему он клонит? И так всё ясно, зачем мордой тыкать?

Задумался, ёлки! Ну так, если не справлять дни рождения три года подряд…

— Вот оттуда и проблемы, — непонятно заявил гость.

Я что-то прижух, опять призадумавшись: что, именно сейчас? Настало время проблемы решать? Потом принёс с кухни электрочайник, пакетики-сахар, две разномастные чашки. Сели мы, помолчали, он в рабочем режиме, я в дурацком. Завалился и грузит… нормально, не?

— Вам ведь уже кое-что рассказывали о сути процесса, — не столько спросил, сколько объявил пришелец.

— Ага, Бедровский Толян что-то там пел, — осторожно ответил я. — Толик.

Чё ж мне так страшно-то стало? Не, точнее, мандражно. Не каждый день в мою квартирку в старой многоэтажной панельке заходят агенты Департамента Переброса.

— Точно, Бедровский! Интересный кадр, — обрадовался гость. — Всё никак вспомнить не мог, а записную книжку в кабинете оставил. Память подводит. Да… Бедровский, между прочим, уже на месте, осваивается.

— И как он там? — машинально спросилось — зря, наверно.

— Да чёрт его знает, как! Влип Максим, да и хрен с ним. Не пропадёт, поди, — весело откликнулся Елисей Павлович, аккуратно ставя чашку на журнальный столик. — Чай у вас вкусный, где покупаете?

— В специализированном магазине, — выдавил я в ответ на явное враньё и думая совершенно о другом. — Так дешевле.

Ага… В специализированном, как же! В соседнем ларьке беру, лень мне по спецмагам мотаться, хотя и надо бы — экономия. Только мне и экономить лень.

— Нам тоже последнюю зарплату задержали на семь дней, представляете? — понимающе посетовал мужчина. — Очень неаккуратно выплачивают. Хорошо, что с премией пока всё в порядке. После вас стандартная мне, считай, уже начислится. А там, глядишь, и бонусы пойдут.

Он уверен в себе на сто процентов, сразу видно, опытный агент, не одну сотню таких чашек высосал в гостях у нашего брата.

Плыви по течению, Стёпа, плыви, не сопротивляйся, хуже будет…

— Простите, а вы сами оттуда? — Я решил для начала понять, как мне тогда показалось, самое главное.

— Откуда? — прищурился Елисей.

— Ну…

— Как говорят, не «плонетянин» ли? — помог мне гость, заглянув в чашку.

Я отхлебнул из своей, чтобы получить паузу, и, не поднимая глаз, кивнул.

— Как вам сказать… Воспитывался и обучался там, — он махнул рукой в сторону верхнего края окна, где сбоку торчал шпиль Останкинской телебашни, — но всю жизнь проработал тут, малая Родина, так сказать.

Ёлки, он плонетянин! Охренеть!

Не так я их представлял, ой, не так. Как-то поярче, что ли, позловещей. По-аватарски.

Не похоже, что у нежданного гостя под человеческой кожей кроется зелёная чешуя или какая другая, вся в липкой инопланетной слизи. Зачем им все эти сложности, хлопот не оберёшься, чего террариум разводить… Тем более что, как сам говорит, большую часть жизни тут живёт, на Земле.

Доброумышленник. Частичный.

— Давайте приступим к делу, — опустев, его чашка встала на стол уже окончательно. — С программой «Три слоя» вы несомненно знакомы. «Золотой Миллиард», «Асоцио» и «Заброс». С настоящей программой, действующей, а не с выдумками СМИ-шными про ZOG. Бедровский ведь вам буклетик вручал?

— Вручал, вручал, — кивнул я, мельком вспомнив, сколько мы тогда пиваса всосали. А куда я этот буклетик дел, кстати?

— Это хорошо, что вручал, вы даже не представляете, сколько буклетов растащили на сувениры, суммарный тираж уже в три раза больше числа участников. Хит, ха-ха! Сожгли, как положено?

Я не то чтобы покраснел, но как-то лицом сник.

Елисей Павлович понимающе цыкнул зубом и тихо вздохнул.

— Лучше бы всё-таки спалить, сигнал уничтожения считывается системой, ставится галочка. А это влияет на премии всего Департамента, зачем вам с ними ссориться, молодой человек, особенно с нашими бухгалтершами, ох и вредные они бабы, не приведи господи, — расстроенно пробурчал он и неожиданно резко рявкнул: — Слышь, фраерок, какого же болта в косяки уходишь, а?! Ты же нам голимый подвес делаешь!

Я обалдел, похоже, даже рот открылся.

Хрена себе!

— Ой, извините вы меня, ради бога, жаргон перепутал, — так же резко смягчив выражение лица, поднял ладони Елисей Павлович. — Прошу прощения, это я по инерции. Перед вами заходил тут к одному… специфичному быку, в вашем же подъезде живёт, на втором этаже, конкретный такой, как