На исходе третьей потерявшие ближе к утру бдительность военные и штатские обнаружили пропажу с полуприцепа ворот вместе с замками и передних дверей с многострадальной «девятки», которая – естественно – никуда не могла уехать без колес и смиренно догнивала между фур. Под левым задним подкрылком оборудовали гнездо осы.
Гнев замполита был настолько страшен, что прапора попрятались, кто куда поместился, а водители добровольно подписались на исправительные работы. Следствие по горячим следам, возглавляемое Егором и замполитом, результата не дало. Замполит устроил в части тотальный обыск, но, как и прежде, ничего не нашел. Пал Палыч, привлеченный на территорию части замполитовыми воплями, получил заверения о «невынесении сора с вверенной военным территории» и увел пострадавшего в ближайшую пивную. Егор остался считать потери и ожидать звиздюлей.
Два водителя, стоявших на ремонте, и оба прапора, отловленные накануне вечером замполитом и прошедшие внеплановую профилактику, называемую в просторечии «взъеб», забили на неопытного Егора и решили дежурить по всем правилам: назначили часовых. Оружия, несмотря на мольбы, никто не дал, но монтировки украсть не успели.
Часовые честно продержались до утра, то есть до рассвета. Последним дежурил прапор Егорыч. Ближе к концу его дежурства обильный ужин потребовал выхода, и, не догадавшись, а может, и побоявшись будить вооруженных монтировками напарников, Егорыч отправился в бывший штаб. Когда он вернулся, «девятки» замполита не было.
Доложил о ЧП водитель Сергей, выбранный, очевидно, по жребию. Огребать добровольно никто не хотел.
– Машины… стекло… нет… – раздалось сквозь непонятные помехи. – …Забор…
Слышно было погано. Егор, разбуженный в половине пятого утра, чувствовал, что над его головой уже нависло лезвие гильотины. Ему кое-как удалось разобрать, что вокруг лежит битое стекло, и осколки тянутся к забору.
Дело приобрело мистический оборот. Генеральный в мистику не верил – он верил в цифры и шелест купюр. Егор проводил его до дверей, стараясь не придавить, и сел в директорское кресло.
Генеральный, дав поручение найти или сдохнуть, отбыл на курорт. Война была войной, обед – по расписанию.
Егор был намерен исполнить свой долг. О цене он пока не задумывался.
У КПП уже собралась толпа. Замполит толкал речь, остальные слушали. Замполит говорил много, обиженно и вполне аргументировано. По глазам Пал Палыча было видно, как он сожалеет, что не взял из отделения элементарный диктофон. Он боялся забыть уникальные обороты нецензурной замполитовой речи, и на его сытом лице была написана досада.
Где-то на заднем плане мелькал ротный, размахивая руками и что-то объясняя прапорам. У тех были деревянные и абсолютно честные лица. Мелкие начальники разгоняли своих сотрудников по рабочим местам, получалось не очень. При виде Егора все замерли.
Егор прекрасно знал основы оперативно-розыскной деятельности: учебник ему вручили еще раньше, чем он принес заветные корочки ответственного по БДД. И эти основы говорили, что стоит поработать со свидетелями. И на беду, а может, и на счастье, потому что этого Егор еще не понял, свидетели, допрошенные и вместе, и порознь, говорили все одно и то же, ровно то, что Егор доложил генеральному. Осмотр места происшествия ровным счетом ни о чем не говорил. Егор списывал это на собственное дилетантство, но других, более опытных людей, чем он сам, все равно под рукой не имел. Пал Палыч, как оказалось, больше привык ловить самогонщиков и на осколки взирал без энтузиазма.
– Пиздец какой-то, – резюмировал замполит, разочаровав всех такой неэффектной концовкой.
Егор, проводив взглядом расползающуюся толпу, пару раз слегка стукнул в дверь КПП и зашел.
Вопреки громкому названию, в КПП сидели отнюдь не военные. Там безотлучно находился сторож Ахмет, лицо крайне надежное, непьющее и почти не спящее. Сейчас он смотрел на Егора ласково, будто заранее не ожидая ничего хорошего.
– Ты чего пришел? – спросил Ахмет. – Я товарищу замполиту сказал. Товарищу Палычу сказал. Тебе опять говорить? Не бережете старого Ахмета!
– А может, я у тебя другое спрошу, – хмыкнул Егор и осторожно сел на стул.
– А спрашивай, – махнул рукой Ахмет. – Скажу как есть, моя работа честная, я сам честный. Мне скрывать нечего.
– Ты ночью ничего не слышал?
– А-а, – засмеялся Ахмет, – а говорил – другое. Ничего не слышал.
– Совсем ничего? – усомнился Егор. – Крики, звуки какие-нибудь?
– Какие звуки, какие крики! Все говорят – не спит Ахмет. А когда Ахмету спать, когда днем машины туда-сюда, вечером машины туда-сюда, ночью машины туда-сюда, и стройка. А? Она у меня над ухом. Вот что там строят, знаешь? Склад. Как построят, уйду туда. Там платят больше.
– Не уйдешь, – протянул Егор. – Там работа посменная будет.
– Ай, да, – разочаровался Ахмет. – Я тут живу. Так вот нет, ничего я не слышал. Слышал бы, так сказал. А так – нет.
– И никто не приезжал ночью?
– Такой большой, а такой глупый, – вздохнул Ахмет. – На склад машина пришла. Со склада машина ушла. Где склад, а где твои машины? Вот. Да и смотри, глупая голова, там маленькая машина, «Газель» называется, а куда туда все покраденное класть? Некуда.
Егор с подозрением смотрел на Ахмета, но придраться ни к чему не смог.
– Ты смотри, глупая голова, – продолжал тем временем Ахмет, – я тут охраняю, так? Так. А твоя территория где? Далеко. Я там видеть совсем ничего не могу. Но если бы через меня что прошло – никогда.
– Да я тебя и не обвиняю. – Егору стало совестно. Ахмет действительно был настолько бдителен и трудолюбив, что ценили его все совершенно заслуженно, равно как и баловали внеплановыми деньгами. Ходили слухи, что Ахмет получает в месяц не меньше, чем генеральный директор продуктового склада. – Просто мне же надо с чего-то начать. А мои совсем ничего не слышали.
– Э, Ахмет знает.
– Шайтан-арба, – невесело пошутил Егор. – Кому могла понадобиться эта рухлядь?
– Найди кому – найдешь, кто украл, – улыбнулся Ахмет. – Чай будешь?
– Ой, не, – тут же отказался Егор. Если Ахмет предлагал кому чай, это значило, что он оказал особое расположение, но и взамен требовал тоже немало: чаепитие было по всем восточным традициям. Тратить столько времени на беседы Егор был сейчас не готов. – У меня дела, сам знаешь. Извини, я как-нибудь в другой раз загляну.
– Ну, заглядывай, – улыбаясь, разрешил Ахмет, а Егор, недовольно хмурясь, вышел под палящее солнце.
Площадка уже опустела. Егор посмотрел через забор на ту самую стройку и грустно вздохнул. Там шла какая-то настоящая жизнь, а на их территории