– Всю, которая вообще у нас была.
– Какая су…
– Мы себе этот вопрос уже не первый день задаем. Обули всю нашу базу, причем по полной, у замполита нашего «девятку» сегодня увели.
– С территории части? – Вова захлебнулся от удивления и восторга. – Это как?
– Догадаешься – премию выпишу, – пообещал Егор.
– Ага, только об этом я теперь и буду думать, – хмыкнул Вова и отключился. Егор какое-то время смотрел на телефон, досадуя, что в Германии куда дешевле мобильная связь, и справедливость в этом мире если и есть, то его она не касается. Потом наклонился и нажал кнопку на серой панели системного блока.
Пока старенький хрипящий компьютер кое-как готовился пережить очередной рабочий день, Егор с наслаждением пил кофе из термоса. Наконец экран засветился нездоровой синевой, показав кукиш вместо курсора мыши, и Егор, открыв перегруженный экселевский файл, принялся вносить в него данные. Потом он хлопнул себя по лбу, открыл ящик стола, извлек оттуда знак, в народе именуемый «кирпичом», и, открыв дверь, повесил его под рукописной табличкой с названием фирмы.
В продвинутых фирмах был красный флажок. Это Егор почерпнул из иностранных учебников: удобно – все видят, что ты занят, поэтому, прежде чем отвлечь, сначала долго молча стоят у стола, переминаясь с ноги на ногу и действуя этим на нервы. У Егора тоже был красный флажок, но его в первый же день утащил один из водителей, объясняя, что на буксировочный трос ему необходим именно такой. Егор обзавелся новым, и все водители вслед за первопроходцем по очереди клянчили у него эти флажки. Вове-бедоносцу, конечно, ничего не досталось, потому что к его приезду все флажки, которые удалось раздобыть, закончились, и ему был предложен пионерский галстук. Зато из галстука Вова на зависть всем остальным сделал целых два флажка для троса. Теперь начал возмущаться Егор, и водители, заглаживая вину, притащили ему знак. На вопрос, где они его взяли, водители посмотрели на Егора такими невинными и добрыми глазами, что ему стало перед ними стыдно.
Финансы тоже повесили на Егора. Зарплата, отчеты, счета и планирование. Егор не знал, любит ли он возиться с цифрами, сам он еще не чувствовал отвращения, но и особого трепета не испытывал. Серьезных вещей ему никто не доверял, но простенький расход солярки и пробег, а также отчеты водителей ему сбагрили охотно.
Кофе постепенно остывал, термос пустел, сарай нагревался снаружи. Егор, оттягивая расследование, успел обработать отчеты, свести квартальный отчет и с седьмой попытки переслать его замдиректора; в очередной раз изнасиловав факс, связаться с партнерами в Рокишкисе и сообщить им о наличии свободного транспорта и даже немного заняться визами.
В одиннадцать утра очнулись водители и начали докладывать, кто где есть. Егор оторвался от визовых анкет, довольно разминая ноги, и принялся флажками отмечать машины на карте. Ему казалось, что он командует сражением: аляповато, и вся стена давно в дырках, зато наглядно.
Пронзительно, как придавленная мышь, завопил факс, выплюнув порцию предложений с загрузками. Егор долго таращился на них, между делом прикидывая, стоит ли написать донесение замдиректора или постараться разобраться своими силами. Чувство важности и ответственности перевесило без особой борьбы.
Егор вернулся к анкетам, посмотрел на них с тоской, плюнул и начал разбираться с загрузками. То, что надо было забрать, он отметил, написав номера машин, и скормил утомленному факсу. Снова придвинул к себе анкеты, тихо ругая водителей, которые искренне обижались, что никто не запоминал имена их жен и детей, а также даты их рождения. Половине пришлось отправлять сообщения, и Егор скрепя сердце занес расходы в графу «мобильная связь».
Водители к паспортным данным относились трепетно, и пока Егор мучился с очередными цифрами, посыпались сообщения. Снизу доносился легкий Серегин матерок, изредка перекрываемый грохотом ожившей соседней стройки.
После того, как последнее важное дело было сделано, и придраться к исполнению обязанностей никто уже не мог, Егор важно сел и начал думать.
Ему предстояло закрыть прорехи в бюджете, и как это делать, он не имел ни малейшего понятия. Предстояла выставка в Литве, но Егору она все равно не светила, и он, подумав, вычеркнул ее из перечня предстоящих расходов. Пораскинув мозгами еще немного, он перенес визитки в самый конец списка. Но денег все равно не хватало. Егор не сомневался, что более опытное руководство нашло бы выход из положения, и даже уже мысленно готовился к покаянному докладу в конце рабочего дня, но хотел и сам предложить хоть какое решение.
Решение не находилось.
Егор потер лоб и прислушался. По лестнице кто-то поднимался и что-то с собой тащил, а потом застыл вместе с ношей на пороге кабинета.
Прапорщик Егорыч дружелюбно взирал на обалдевшего Егора, нежно сжимая в цепких прапорских руках здоровенный кусок арматуры. За его спиной маячили Серега и оба водителя.
– Доброе утро еще раз, – на всякий случай сказал Егорыч, внимательно оглядывая помещение. – Я тут оставлю ненадолго эту штучку?
С этими словами Егорыч легко отодвинул стол от стены и принялся аккуратно запихивать туда арматурину размером метр на полтора и, наверное, с центнер весом.
– Зачем? – безропотно спросил Егор.
– Да вы не беспокойтесь, – ласково, как Ильич ходоков, заверил хитрый прапор. – Оно вон на стройке лежало, а я подобрал. Никому ж не нужно!
В последнем сильно усомнились все, особенно Серега. У него даже поникли усы.
– На кой ляд, товарищ кусок, – сурово спросил он, – нам тут эта свежеукраденная хрень? Еще, чего доброго, наклевещут, что это кто-то из наших ее увел. Неси на склад.
– На склад нельзя, – терпеливо объяснил Егорыч. – Там же Семеныч, крыса тыловая, обязательно к себе на дачу увезет! Все тащит, сволочь, и что хорошо лежит, и что добре заховано…
Семеныч был аргументом весомым, и добрый Серега сдался.
– Когда заберете? А то у нас тоже… неспокойно, – поморщился он, – могут и водители забрать, да и посторонние тоже проникают…
Получив от Егорыча заверения, что арматуру он заберет, как только подойдет его очередь на измученную «Газель», все немного успокоились. Егорыч долго, как будто собираясь оторвать и тоже куда-нибудь запрятать, тряс руку Сереги. Водители тихо сползали по стене.
День набирал обороты, Егор готовился к самому худшему.
Когда дверь закрылась, он осмотрел арматурину. Что-то ему показалось странным, но что именно, понять он не мог. Арматурина была желтого цвета, похожа на часть старого грейферного ковша, и для какой цели она понадобилась Егорычу, было загадкой, но спрашивать было бесполезно – такая прожженная лиса выкрутилась бы и на Страшном Суде.
Что Егорыч не один раз выкручивался в других, нижестоящих инстанциях, всем и так было отлично известно.
Телефон на столе трезвонил, не переставая, и Егор неохотно взял трубку, уже понимая, что день, начавшийся так хреново, ничем его