Я кивнул.
— Роман, кстати, тоже не сильно помог.
— Роман? — вздрогнул я.
— Борис рассказывал про вашу книгу. «Ты можешь идти один», если не ошибаюсь? Вы дали ему экземпляр в период лечения, что оказало краткосрочный целительный эффект. Борис поверил, что все происходящее — не его рук дело, но какой-то сущности извне. Однако… Дмитрий Владимирович, давайте определимся. Мы ведь говорим о художественном произведении, лишь отчасти основанном на реальных событиях. Ведь так?
— Конечно, доктор. — Я встал, давая понять, что разговор подходит к концу. — Сплошная выдумка. Узнав, что мой одноклассник слетел с катушек и убил мать, я написал об этом фантастический роман. Потом привез этот роман ему в психушку, чтобы поглумиться. И уже после забрал друга на поруки, чтобы продолжать издеваться. Вы бы как-нибудь заехали ко мне в гости, я покажу в подвале свою пыточную. Только позвоните заранее, смою кровь с крюков.
Я пошел к двери. «Пошел» — сильно сказано. Учитывая размеры кабинета, сделал один шаг и остановился. Повернул голову.
— Спасибо, что сказали все это. — Я старался выдержать извиняющийся тон. — Я вас понял. Но я сделаю из него здорового человека, хочет он этого или нет. Потому что я знаю: он не виноват ни в чем. И он заслуживает настоящей жизни, настоящего счастья. Если понадобится, я втащу его туда за шкирку. Пусть он меня ненавидит, но когда-нибудь скажет спасибо.
Врач покачал головой:
— Этого я и боялся. Что ж… Буду иметь в виду на будущее: никогда не нарушай правил.
Я вышел из кабинета, и Борис посмотрел на меня. Взгляд чуть-чуть более осмысленный. Слюну он вытер. Улыбнулся.
— Поедем? — спросил с детской надеждой.
Я кивнул:
— Готов к самому важному дню в жизни?
Со стула он встал сам: медленно, тщательно. Лишь наблюдая за этим человеком, я узнал, что со стула, оказывается, можно вставать тщательно, чувствуя и оценивая работу каждой мышцы, прислушиваясь к скрипу суставов.
Глава 2
Жанна сидела на пассажирском сиденье, поставив ноги на землю, и читала книгу. Нас заметила, когда мы подошли вплотную. Книга опустилась, на лице Жанны появилась осторожная улыбка, обращенная к Борису.
— Ну как?
Борис пожал плечами:
— Как… обычно… Нормально.
Жанна кивнула. Я помог Борису сесть на заднее сиденье, Жанна тем временем захлопнула свою дверь, пристегнулась и снова опустила взгляд в один из романов Фэнни Флэгг.
Я сел за руль, прислушался к урчанию мотора. Жду чего-то, сам не зная, чего. Время еще есть, не все ли равно, где сидеть — тут или в ЗАГСе. Тут, по крайней мере, меньше народа.
Краем глаза я рассматривал Жанну. Она в простом темно-синем платье, белокурые волосы приятно контрастируют с ним. Лицо, на которое я мог бы любоваться вечно. Только вот это отсутствующее выражение — не было у нее такого раньше. Ни в школе, ни после, когда я разыскал ее и поставил перед выбором. Все началось с переезда в Назарово.
— Говорил с врачом. — Мне хотелось ей что-то сказать, но я не знал, что.
Жанна оторвала взгляд от книжки, посмотрела на меня. По лицу не понять: не то внимательно слушает, не то вежливо ждет, когда я закончу. А сзади шевельнулся Борис. Ему-то, конечно, интересно, о чем шел разговор в кабинете Тихонова.
— В общем, пока препарат не отменят.
Жанна кивнула медленно, будто сама под действием этого препарата.
— Ясно. Значит, ты и дальше будешь каждый понедельник…
Остаток фразы она скомкала, оборвала сама себя и вновь уставилась на страницу. А я — на нее. Сколько раз за последний год я с грустью вспоминал о Маленьком Принце. Который всегда знал, кто и что думает, всегда знал, что нужно сказать и сделать. Он не ведал ни страха, ни уныния. Он сказал мне: «Ты можешь идти один». Но не успел научить, как правильно идти вдвоем.
Что-то в Жанне закрылось от меня. Быть может, она, наконец, поняла, что могла бы рассчитывать на куда более выгодную партию, чем вчерашний автомеханик, а сегодняшний учитель русского и литературы в захолустном городишке. Если так — я не стану давить. Жанна всегда была воплощением свободы. Когда ей что-то не нравится, она уходит. Она улетает, и в небе загорается еще одна звезда. Но пока она еще со мной.
Я стиснул рулевое колесо, заставил себя перестать без толку гонять мысли по кругу. Я не для того вернулся в этот город, чтобы наслаждаться пасторальной идиллией. Здесь есть люди, которые нуждаются во мне. Их, как минимум, трое, и один из них сейчас сидит на заднем сиденье. Сидит и не хочет выздоравливать. Как и все они…
— Я могу добираться автобусом, — промямлил Борис.
Жанна вздрогнула:
— Извини, я вовсе не о том…
— Нет-нет, — перебил Борис. Голос его окреп, губы начали слушаться. — Я давно говорю Диме. Что. — Он сбился с дыхания, и создалось впечатление, будто говорит иностранец, с трудом выстраивая фразы. — Что я могу. Сам. И это дешевле. Чем бензин.
Откинулся на спинку сиденья, тяжело дыша; руки подрагивали на коленях. Жанна с виноватым видом покосилась назад.
— Не думай о бензине, Борь, — сказал я. — Сосредоточься на том, чтобы скорее поправиться.
Я выехал на дорогу, включив сигнал поворота. Как будто он кого-то интересует посреди вымирающего поселка. Век бы сюда не заезжал, если б не Борины инъекции.
— Я пытаюсь сосредоточиться на свадьбе, — с блаженной улыбкой сказал Боря. — До сих пор не понимаю, почему Катя хочет выйти за меня замуж.
— И никогда не поймешь, — вырвалось у меня. — Поверь на слово.
Как будто тучи раздались, и справа в окно грянуло солнце. Но небо все так же