Я клялась, что никогда не займусь делом отца-демона. Не стану развращать человеческие души, склоняя людей к разрушению собственных тел наркотиками и алкоголем.

Наивное обещание. Наивные представления об очень многих вещах.

Гулкие басы, полутемная комната, все танцуют. Я забралась на кофейный столик и якобы не замечаю устремленных на меня взглядов. В основном они дружелюбные, но кто-то смотрит с вожделением, кто-то с осуждением, встречается и зависть. Сегодня столик понадобился мне не столько для привлечения внимания, сколько для улучшения обзора. Неподалеку шастал дух-демон, так что следовало быть настороже. Перед тем я не встречала их целую неделю — самый долгий интервал после новогоднего форума.

Джей и Вероника — мои лучшие друзья из числа людей — тоже пришли на вечеринку, причем как официальная пара: они уже четыре месяца как помирились. Обстоятельства их ссоры в Новый год, когда Джей целовался с Марной, моей подругой-испой, сделались запретной темой. Марна, дочь Астарота — повелителя прелюбодеяния, — была неравнодушна к Джею, но целовала его, зная о сильном чувстве между ним и Вероникой.

Я поискала среди танцующих Джея и Веронику, но не увидела: наверное, играют в карты в подвале и вскоре засобираются домой. А мне нельзя было уходить так рано — еще до полуночи — из-за шептуна.

Он был тут — распластался по потолку, словно нефтяное пятно по воде, — и стоило ему появиться, как веселая жизнерадостная атмосфера вечеринки сменилась на мрачную и зловещую.

Я танцевала на столике, хотя ужас острыми иглами раздирал меня изнутри, а сердце выпрыгивало из груди. Сколько уже времени прошло, а от шептунов меня по-прежнему бросало в дрожь. Дух с недовольным видом рассматривал улыбающихся людей и пикировал то к одному, то к другому, нашептывая мерзости. Танцующие стали сердиться друг на друга, у кого-то что-то пролилось, кто-то кого-то толкнул.

Когда я спрыгнула со столика и направилась в кухню, демон последовал за мной. Несколько человек попытались меня остановить и заговорить, но я притворилась, что никого не замечаю.

Темная тень стремительно подлетела ко мне, и в мой мозг противной слизью просочился шепот:

— Дочь Белиала, это веселье совсем не буйное.

Я скрипнула зубами, напряглась всем телом, чтобы окружающие не увидели, как меня трясет, и, стремясь поскорее выгнать демона из головы, отправила мысленный ответ:

— Знаю. Сейчас всё переменится.

На кухне меня тепло приветствовали поднятыми бокалами и радостными возгласами.

Ровесники простили мне прошлое пренебрежение их обществом и, навсегда похоронив память обо мне прежней, радостно приняли в свою среду заправскую тусовщицу, внезапно возникшую из ниоткуда полгода назад. Мое превращение было настолько же противоестественным, как если бы цветок заставили распуститься посреди зимы.

— Ну, что тут у вас? — я натянула самую веселую улыбку, какую только смогла изобразить.

Через неделю после форума демоны-шептуны начали меня преследовать. Неотступно. Шесть месяцев. Каждый день. А неделю назад не появились. Я подумала — может быть, всё? Может быть, проверка закончилась, и они, наконец, отстанут? Нет, не отстали.

Я сама себе поражалась — настолько внезапно и яростно вспыхнула во мне воля к жизни. В ту ночь в Нью-Йорке у меня наконец открылись глаза: я должна продолжать жить, чтобы исполнить некое предназначение. Уже лишенная того, о чем мечтала и на что надеялась раньше, после всего, чему меня подвергли, я отказалась сдаваться и вопреки своей нежной, наполовину ангельской природе вступила в борьбу.

Инстинкт самосохранения заставлял меня с каким-то отчаянием искать неприятностей. Если где-то намечалась вечеринка, я была тут как тут. Иногда заказывала алкоголь, хотя чаще делала вид, что пью. Я стала наряжаться в соответствии с модой, вдела три серьги в одно ухо, две в другое и вставила кольцо в пупок. Нашла суперкрутую парикмахершу и позволила ей делать с моими волосами все что угодно, лишь бы они оставались светлыми. Очень светлыми. Потому что блондинки легкомысленные, разве не так? Я производила самое что ни на есть легкомысленное впечатление.

Забавная это штука, впечатление.

— Сделаешь нам «сладкие попки»? — крикнула мне одна из девушек.

Я улыбнулась.

Однажды я приготовила на вечеринке коктейль и назвала его «сладкая попка», потому что, осушив стопку, полагалось слизнуть шоколадный сироп с ее донышка. Этот коктейль стал моим фирменным.

Я огорченно причмокнула губами:

— Сегодня мне не из чего. Но вы не беспокойтесь, порадую вас чем-нибудь еще.

Девушки радостно завопили, а мне стало стыдно за то, что мне так приятно их внимание, и я отвернулась к холодильнику. Внутри у меня всё переворачивалось, но я уже неплохо научилась устраивать представление под придирчивыми взглядами демонов. В данный момент шептун скользил над головами тех, кто стоял позади меня, и требовалось как можно скорее от него избавиться.

Мне повезло. На дне холодильника обнаружились две упаковки стаканчиков Джелло.[2]

— Смотрите-ка, что я нашла! — У меня не было ни малейшего представления о том, где хозяин и не приберегает ли он стаканчики для какого-то особого случая, но я нахально их извлекла и, подняв повыше ярко-голубую красоту, провозгласила:

— Кому стаканчик Джелло?

Все восторженно завопили, как будто я совершила нечто выдающееся.

Нашептывания злого демона притупили их чувство ответственности. Водители потянулись за стаканчиками. Контрольные сроки оказались забыты. Руки полезли туда, куда не следовало. Мне трудно было сохранять улыбку на лице, видя результаты работы шептуна.

Его булькающий смех, слышный только мне одной, звенел у меня в ушах. Вечеринка началась всерьез.

Утро. Голова чугунная, в ушах звон, во