Читать «Фатальное колесо. На все четыре стороны»

Шрам будет.

И вновь на пятой точке.

Что же мне так не везет с местом размещения этих чертовых «мужских украшений»? Да и обстоятельства их приобретения в моем конкретном случае какие-то сомнительные. Не очень героические, я бы сказал.

Ну, в первый раз – понятно, тогда я хоть от злодея отбивался и жизнь свою спасал, для чего и крушил почем зря стеклянные витрины в краеведческом музее. Собственно, за это и получил «шрапнелью» в основание позвоночника.

Это еще куда ни шло. Бог, что называется, шельму метит.

Но сейчас, блин… И смех и грех! Никаких опасностей в обозримых окрестностях, и все равно прилетело в нужный сектор – тем же концом, да по тому же месту. Нарочно и не придумаешь! Как говорится, сколько ни крути… торсом – награда по-любому найдет героя. Точнее, даже и не всего героя целиком, а лишь мягкую и беззащитную часть в его тыловой локации. И это уже становится традицией.

В результате – сижу я, значит, на санках среди шума резвящейся детворы и чувствую себя жуком, наколотым на булавку. Сижу и рефлексирую…

Беда.

А кстати, это все зима виновата! И невыносимо ослепительная солнечная погода, украсившая легким морозцем крымские январские денечки одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года.

В нашем городе вообще зимы своеобразные. Атипичные, я бы сказал. Похожи чем-то на позднюю осень где-нибудь в Подмосковье, с той лишь определяющей разницей, что пасмурных дней у нас на порядок меньше. И поэтому нет этой унылой всепроникающей депрессионной хмари, заливающей тоской все центральные районы нашей горячо любимой Советской страны. А снег тут у нас вообще выпадает на десять-пятнадцать дней от силы, и это в самые что ни на есть суровые и холодные зимы. Короче, снега у нас критически мало. И все равно – в целом мире нет более безумных фанатов зимних развлечений, чем мои неприхотливые земляки.

Как только толщина снежного покрова превышает критический сантиметр, а вместо хлюпающих луж под ногами начинает похрустывать редкий и экзотический в этих местах ледок, по дворам и закоулкам лихорадочно извлекается на свет божий весь имеющийся в наличии зимний развлекательный инвентарь. Причем весь и сразу! Тут вам и лыжи, и коньки, и клюшки с шайбами, и самые разнообразные средства для реализации долгожданных скоростных спусков – от банальных санок до школьного портфеля. Не беда, что из-за острого дефицита снежной массы приходится иногда преодолевать «лысые» участки маршрута по асфальту и щебенке. Ничего! Зато в слаломных трассах нет недостатка, холмов и пригорков у нас хватает с избытком. Да практически каждая вторая улочка в частном секторе – потенциальный горнолыжный спуск, вовсе и не обязательно выезжать за город. Что за глупости?

Тут главное – успеть! Пока не растаяло…

Кому счастье, а кому и недели кошмара. Как, к примеру, для ни в чем не повинных прохожих, в ужасе шарахающихся от несущихся со всех сторон и ошалевших от нечаянного зимнего счастья малолеток.

Вот и я, несмотря на свой более чем солидный возраст, раздобыв у соседа старенький агрегат на полозьях, посвятил сорок минут собственного драгоценного времени дикому и оголтелому санному спуску. Кто знает город – по улице генерала Петрова, в той ее части, где она пересекает макушку «дачного» холма. На районе это самая монументальная ледяная горка, метров так двести свободного полета. И проезжую часть нигде не пересекает, что тоже, между прочим, крайне немаловажно. Улица Ломоносова не в счет, она не заасфальтирована. А вот со следующего перекрестка, там, где поперек маршрута выскакивает улица Щербака, асфальт все же есть. И бордюры соответственно присутствуют… твари коварные.

В один из них я и въехал на излете, ознаменовав сим потрясающим актом экстренное окончание своего нечаянного развлечения. Подо мной что-то хрустнуло, и острый обломок древесины с жутким чмоком глубоко вошел под кожу в районе подъягодичной складки, если можно так выразиться с точки зрения анатомии. Я даже боли не почувствовал. Замер как паук пришпиленный, настороженно прислушиваясь к новым и незнакомым ощущениям – к состоянию присутствия инородного тела в собственном и горячо любимом организме.

И время тут же потеряло смысл!

И меркнуть стали краски бытия, мир разделился на «до» и «после»…

Только вот «отряд не заметил потери бойца». Потому что вокруг, как это ни обидно, продолжалось торжество зимнего беспредела.

– Смотри. Смотри! Тут трамплин какой зыковский! А ну давай, Лысый, пробуй! Только чуть в сторону надо…

– А-а-а!.. Гык!!!

– Так в другую сторону… надо было. Там, где деревьев нет. Не сильно долбанулся?

– Я прибью тебя щас, Петрухин!

– Эй, мелкая! Ну, чего ты там? Долго ждать-то? Давай уже, спускайся!

– Да не смогла я! У меня портфель порвался. Подожди, я на дневнике попробую! У него обложка… скользкая.

– Миша! А ну домой, быстро! Михаил! Я кому сказала?! Ты меня слышишь?!

– Еще разик, мама! Ну, мама! Ну, пожа-а-а-лста! Глянь, как могу…

– Эй, шпана! А ну, ша! Черти оглашенные, шума от вас…

– Ой, батюшки! Куды? Куды летишь-то, ирод? А ну дай пройтить…

– Подожди, не спускайся, там бабка чешет! Пускай пройдет.

– Я тебе сейчас дам «чешет»! «Бабка» я ему, какая я тебе «бабка»? Невоспитанный какой…

– А-а-а!.. Гык-гык-гык!

– Та ваще не туда завернул, Лысый! Там же… ступеньки.

– Ну все, Петруха! Капец тебе! Щас я только поднимусь.

– Булка! Ты чего там замер?

О! Вот и меня заметили.

– Все в поря́де, Губа! Ты иди-иди себе. Мне тут просто… посидеть надо. Подумать.

Ага, самое время для самосозерцания. Лучше и не придумаешь!

А горка кричала, рычала, визжала и хохотала. Какой-то безумный карнавал радости и счастья. И только я, приконопаченный злодейкой-судьбой к финишной черте бобслейного заезда, стремительно терял восторженный запал.

В одно мгновение стал лишним на этом празднике жизни.

И на помощь звать как-то неудобно – не хотелось портить людям настроение своими смехотворными (в обоих смыслах) проблемами. Да и… стыдно было, чего греха таить. Подобные ранения, как упоминалось, мужчину особо-то и не красят.

Встал все же кое-как, придерживая поврежденное транспортное средство у себя за спиной, ухватился поудобнее за полозья, хотя какое тут к чертям удобство, да и похромал себе тихонько в сторону дома, благо мы недавно переехали на новую квартиру, тут рядом.

Болевые ощущения все же пришли. С каждым шагом все чувствительней и неприятнее, но что я, не мужик, что ли? В свои-то восемь лет? С учетом еще… сорока девяти, если принять во внимание, что полтора года назад в это детское тело вселилось сознание взрослого мужчины из двадцать первого века. Такой вот фантастический расклад – снаружи ребенок, внутри – дед почти.

Как ни крути, большой уже мальчик!

И сразу же захотелось задать естественным образом напрашивающийся вопрос: какие же бесы потащили этого «большого мальчика» на ледяную горку? Опять детство взыграло? В том месте, откуда сейчас рейка торчит? Тысячу раз зарекался не потакать своей «младшей половине»! Балуешь ты его…

А че, уже и покататься нельзя?

Цыц, паршивец. Не дергай санками!

Блин, больно-то как…

То-то же.

Блин! Опять у меня в голове старый да малый воюют.

Так и шел, шизофренируя своими двумя