– Вот, прислали со свитком, – сказала она, показывая на виноград. – Будешь?
Дракон одобрительно хрюкнул, вытянул шею и взял острыми зубами гроздь.
– Кушай, кушай. – Дева похлопала его по чешуйчатой морде. – Сегодня был тяжелый день.
Она принялась выкладывать свитки из сумы, дракон вернулся к тушке и, подхватив ее хвостом, стал привычно и споро насаживать на вертел.
– Что он хотел то от тебя, этот живчик с бантами?
– Предлагал вместе грабить Три Королевства. Даже папашу короля не пожалел.
– Мерзость какая, – поежилась дева, выуживая из сумы очередной свиток.
– Точно, – кивнул дракон. Он ухватился кончиком хвоста за вертел и стал медленно крутить его.
– Сам бы пожарил быстрее, – рассеянно заметила дева, читая свиток. – Есть хочется.
– Так равномернее и вкуснее, – не согласился дракон. – Я разбираюсь...
– Слушай, Астурглас, принц Трех Королевств, был сегодня? – перебила его дева, не отрывая глаз от свитка.
– А я о ком толкую, – обиделся дракон. – Опять не слушаешь.
– Я делом занята. – Дева надорвала свиток и отложила его в сторонку. – Отлично, этот заказ выполнен. Осталось что-нибудь для подтверждения, чтобы королю передать?
– Конь, – сказал дракон. – В горы убежал. Может, домой вернется.
Дева нахмурилась.
– А, может, и не вернется. Неужели ни одного бантика не осталось?
– Какое там. – Дракон потыкал жаркое когтем. – Слишком близко стоял.
– Прискорбно. Король может заартачиться и не заплатить.
– Я ему не заплачу! – вскинулся дракон. – Мы его от такого мерзавца избавили, а он...
– Ладно-ладно, не горячись. – Дева пересчитала свитки. – Итого, три заказа на мой портрет за сегодня. Неплохо. Гентурийский князь жаждет подсунуть его племяннику, правитель Сигмеона – сыновьям от нелюбимой жены, а наследник сентихветской короны планирует отправить к нам вдовеющего отца. Устал ждать престола. И откуда только они все о нас узнают.
– Слухами земля полнится, – заметил дракон. – Мясо готово, кстати.
После плотного ужина дракон и дева принялись за работу. Дракон взял хвостом кисть, дева расстелила на полу пещеры первый холст и села поближе к костру в привычную позу несчастной пленницы. Дракон рисовал быстро, лишь изредка бросая взгляд на модель. Чувствовалось, что дело для него привычное, и дева на холсте выходила ничуть не хуже живой.
Вскоре три портрета были закончены. Дева скатала их в тугие трубки, обвязала ленточками.
– Завтра курьера из деревни вызову. Вроде шорник на ярмарку к гентурийцам собирается.
– Глупости какие, на курьера тратиться, – проворчал дракон. – Сам слетаю.
Он подхватил лапой портреты.
– Заодно в Три Королевства загляну за платой. Сколько с короля причитается?
– Пять мешков золота.
– За такого гада можно было бы и десять попросить.
– Договаривались на пять, – с укоризной произнесла дева. – Слово надо держать. Бизнес есть бизнес.
– Знаю, – ворчливо отозвался дракон и вылетел из пещеры.
Дева долго стояла у входа, махая ему вслед вышитым платочком.
Рассказ второй. Реформа
По ухабистой пыльной дороге тащилась телега, крытая грубой рогожей. На телеге развалился юркий паренек с соломой в спутанных волосах. В одной руке он держал кнут, которым время от времени угощал пегую лошаденку, в другой – ржаную ковригу, которой угощался сам. Больше на дороге не было ни души.
Дело шло к вечеру. Солнце уже зацепилось нижним краем за сентихветские горы, а стебли лугавки, что в изобилии росли по краям дороги, налились предзакатной чернотой.
Когда в небе над трехгорным пиком появилась точка, паренек как раз куснул ковригу и занес кнут над лошадью. Да так и замер с открытым ртом и поднятой рукой. Точка быстро приближалась. У нее была чешуя грязно-серого цвета с коричневыми вкраплениями, широкие перепончатые крылья, длинный хвост и треугольная морда с клыками наружу. Точка оказалась драконом.
– Вот ведь зараза, – вздохнул парень и, запустив руку под рогожу, спрятал ковригу. – Надо было ему именно сегодня. Свезло тебе, Дзуруб, так свезло...
Дракон сел мягко, лишь пыль заклубилась вокруг телеги. Паренек бухнулся на землю и зачастил:
– Прости, благородный, но ничего у меня нету, хоть и с ярмарки еду, ни единого золотого, только хлеба немного и крынка молока, и больше ничего...
Дракон подался назад. Паренек поднял голову, глянул в настороженные черные драконьи глаза, пустил слезу.
– Чем хочешь поклянусь. Все, что наторговал за папашины горшки, королевские стражи отобрали, черти лесопятые.
– Это еще почему? – поинтересовался дракон.
Паренек почесал вихрастую голову.
– Если б знать. Вроде как у всех золото отбирают, но не для наживы, а потому что король велел. Для его наживы, значит. Будут рех... рех... – Парень запнулся, припоминая диковинное слово. – Рехформу проводить!
– Что творится, – вздохнул дракон. – Но я, собственно, только дорогу хотел уточнить. Мне до королевского замка здесь лететь или правее взять? Давно не был в ваших краях.
Паренек сразу повеселел, на ноги поднялся.
– Дорогу это можно. Прямо тут и летите. – Он махнул рукой на пыльный тракт. – Городские ворота вон за тем холмом, а замок у главной площади. Не промахнетесь.
– Спасибо, – кивнул дракон. – Удачного вам пути.
– Какая уж тут удача, когда... – начал паренек, но дракон не слушал. Он расправил изящно сложенные крылья, изогнул шею и почти бесшумно поднялся в воздух. Паренек от потрясения снова на землю шлепнулся.
До городских ворот дракон добрался быстро, но с визитом не торопился. Устроился у подножья холма так, чтобы его нельзя было разглядеть с крепостной стены, и с нетерпением поглядывал на светило, которое прятало свои последние лучи за сентихветские горы.
Когда вечерний сумрак утвердился прочно, дракон полетел в город. Он пролетел над дремлющими стражниками в латах, над большой торговой площадью, удивился гигантскому уродливому сооружению, закутанному в мешковину, облизнулся на соблазнительный запах из харчевенных рядов и, без труда миновав стрельчатую ограду королевского замка, опустился на зеленый лужок перед королевской опочивальней. Никто в столице и не почуял, что за гость к ним пожаловал.
Дракон осторожно просунул морду между шелковыми балконными занавесками. Король в парчовом шлафроке и ночном колпаке с кисточкой стоял перед зеркалом в тусклой бронзовой оправе. Кровать на