Вильям Ходжсон
ПИРАТЫ-ПРИЗРАКИ
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
Среди матросов ходили слухи, что на «Мортзестусе» что-то «нечисто».
Однако после двух недель спокойного плавания главный герой начал считать эти слухи беспочвенными: морские байки, и не более! Как вдруг он увидел призрачную фигуру, забравшуюся на борт корабля из моря. Как будто сам собой развязался узел, как будто случайно рухнул на палубу рей, придавив насмерть матроса. Таинственный туман окутывает судно. А в глубине океана появляются очертания огромного парусника, который гонится за «Мортзестусом», и к наступлению темноты судьба команды, похоже, будет решена: или удастся пересидеть ночь в задраенном кубрике, или же им всем уготовано сгинуть – в тихую погоду, в спокойном море, без следа... Роман «Пираты-призраки» принадлежит перу английского писателя Вильяма Ходжсона и написан в 1909 году. Четырнадцатилетним пареньком Ходжсон поступил на морскую службу, восемь лет жизни провел в дальних плаваниях. Списавшись на берег, он работал в полиции инструктором по физической подготовке. Кроме «Пиратов» его перу принадлежат романы «Ночная земля», «Дом на границе», «Карнаки – охотник за призраками» и рассказы, посвященные тем «ужасам», которыми издревле пугает наше воображение мировой океан.
Когда началась первая мировая война, Ходжсон ушел добровольцем воевать и незадолго до ее окончания был убит. Он наполнил приключениями свою жизнь и свои произведения.
Роман «Пираты-призраки» автор посвятил женщине по имени Мэри Уолли.
Видимо, у моряка Ходжсона была своя Ассоль.
К. Васильев
ЗАПЕВКА «СМОЛЕНЫХ ДУШ»
Глава 1
ТЕНЬ ВЫХОДИТ ИЗ МОРЯ
Он начал без околичностей свое повествование.
Я нанялся на «Мортзестус» во Фриско. До того, как ступить на его палубу, я слышал, что в порту об этом корабле рассказывают какие-то подозрительные истории. Однако я был на мели и мне не хотелось там задерживаться, так что я не стал придавать значения слухам. По крайней мере, не нужно беспокоиться о жратве и крыше над головой. Я спрашивал парней: а в чем, собственно, дело? Но никто не мог толком объяснить. Говорили, корабль вроде невезучий, всегда чертовски задерживается в плавании и уж слишком часто попадает в безветрие. У него пару раз сносило весь такелаж < Такелаж – совокупность корабельных снастей для поддержания вертикального рангоута < Рангоут – надпалубное судовое оборудование; на трехмачтовом корабле, описанном в «Пиратах-призраках», это: фок-мачта, грот-мачта, бизань-мачта, стеньги, брам-стеньги, бом-брам-стеньга, реи, гафели < Гафель – наклонный рей, закрепленный одним концом на верхней части мачты. К гафелю крепится верхняя кромка косого паруса.>, гики, бушприт < Бушприт – горизонтальный или наклонный брус, выступающий за форштевень. Служит для крепления косых парусов.>, утлегарь.>, подъема реев, парусов и управления ими. Такелаж бывает неподвижный (стоячий), например ванты < Ванты – снасти судового стоячего такелажа, раскрепляющие к бортам мачты и стеньги.>, и подвижный (бегучий), например шкоты.> и бывали неприятности с грузом в трюме. Кроме этого ребята наворочали кучу других историй, которые могут случиться на любой посудине. Во всем этом не было ничего сверхъестественного, так что я был вполне готов к подобным неприятностям – лишь бы добраться домой. Конечно, будь у меня возможность выбора, я бы предпочел наняться на другое судно.
Спустившись в кубрик со своими пожитками, я обнаружил, что команда уже укомплектована. Дело в том, что прежний экипаж списался на берег, когда они бросили якорь во Фриско, все до единого, кроме паренька из Лондона, кокни, который оставался на борту, пока судно грузилось у причала. Потом, когда мы с ним сошлись поближе, он рассказал мне, что намеревался выскрести себе суточные за стоянку – в порту.
В первую же ночь, проведенную на корабле, я понял, что у новой команды вошло в привычку болтать о разных странностях, случившихся на «Мортзестусе». Они преподносили дело так, что это уже установленный факт, будто на нем обитают привидения. Впрочем, все разговоры на эту тему велись в шутливом тоне. Исключение составлял Вильямс – тот лондонский паренек. Вместо того, чтобы смеяться над шутками остальных, он, похоже, воспринимал все очень серьезно.
Это возбудило мое любопытство. Я задумался: может, есть доля правды в тех смутных историях, что мне пришлось услышать? Как только представилась возможность, я стал расспрашивать Вильямса, почему он верит в эти россказни о случившемся на корабле.
Поначалу он держался чуть настороже, но вскоре переменил свое отношение и признался, что не знает ни одного конкретного случая, который можно назвать странным – в том смысле, какой вкладывал в это слово я. Но в то же время существовала куча мелочей, которые, если собрать их вместе, заставляли тебя призадуматься. Например, корабль всегда подолгу находился в плавании и ему очень