— Не ерничай! — осадил меня краевед. — Он когда в избу вернулся, у него в кровати девка лежала. Наша, деревенская. Дитя от вождя захотела. Всю ночь кувыркались, а утром она ушмыгнула. Он ее даже не разглядел. Спрашивал — и никто не признался. А был бы свет!.. Вот тогда он про электричество и придумал.
— Запал, стало быть, на нее? — вмешался Волоха.
— Запал.
— Егорыч, — сказал я, — что же вы здесь для вождя мирового пролетариата бордель устроили?
— Добровольно она. И без денег.
— А она-то хоть кто была?
— Кто, кто? Хер в пальто! — он бросил взгляд на памятник и тихо, неразличимо произнес:
— Бабка это была моя.
— Что?
— Родная бабка.
— Так выходит?..
— И выходит. И входит… если умеешь! — неожиданно осерчал ветеран.
— А ты, случаем, не перегнул?
— У меня доказательства есть!
— Где?
— А вот!
Он расстегнул свою знаменитую сумку и извлек из нее маленький бесформенный комок. В сумке стеклянно звякнуло. Братья Трясучкины подались на знакомый звук.
— Нет ничего для вас! — отмахнулся он.
Он быстро запахнул сумку. Но я разглядел. Я успел разглядеть. В сумке лежали пустые бутылки. Краевед собирал освобожденную тару.
— Что это? — показал я на предмет в его руке.
— Доказательство. Каблук с его ботинка. Он когда поскользнулся, каблук отлетел.
— Так вот ты чей внучек! — дружно загоготали Трясучкины. — А говорили от Чингисхана.
— Да я вас!..
— Спокойно, мужики! — урезонил я их. — Лучше выпьем.
— Это намного лучше! — подтвердили братья.
Мы повернулись к столу.
— Стоп! Куда ж водка делась? — удивился Волоха. — Бутылка ж целая стояла!
— Да вот она! — сипловатым голосом отозвался пионер, вылезая из-под стола.
— Кто ж ее уполовинил?
— Пролилась маленько, когда падала. Еле успел подхватить.
Пионер отвел в сторону блудливые глаза и зачем-то стал протирать бутылку рукавом.
— Ах, сучок! А ну — кыш отсюда!
Волоха хлопнул в ладоши, как отгоняют кур и кошек, и пострел стремительно перемахнул через забор.
Мы не успели воспользоваться плодами победы. Перед нами возникли два грозных, сверкающих глазами, старца. Они вибрировали то ли от возраста, то ли от негодования.
— Что творишь? — вопросили они.
— А что? — удивился я.
— Кощунство и святотатство!
— В чем суть обвинений?
— А куда он, по-твоему, показывает?
Я хотел коротко объяснить — куда. И послать их по тому направлению. Но уважил возраст и заслуги.
— Там — восток. Встает солнце, и начинается день. Это как символ новой жизни. Светлое будущее людей.
— И это наше будущее?
Тут я заметил свой промах. Впереди, по направлению вытянутой руки вождя высился трехэтажный кирпичный коттедж нашего соседа Аркадия. Сам Аркадий чем-то удачно торговал. И дом его вряд ли действительно мог являться олицетворением нашего будущего.
— Ты лучше оглянись по сторонам, — посоветовали ветераны.
Я внял их просьбе. Повернулся по движению солнца и внимательно огляделся по сторонам.
Вокруг меня была обычная летняя картина. На своих шести сотках копался разномастный дачный люд. В драных тренировочных и коротких футболках, не отличаясь заметно по возрасту и полу. Задами вверх окучивали он свои грядки. Это могли быть рабочие, которые остались без обещанных когда-то заводов и фабрик. Или крестьяне, которым недодали земли.
Еще я подумал о женщине-председателе, приобретшей мужские признаки. Мужиках, перерабатывающих собственными органами спирт на фекалии. Жуликоватом пьянице-пионере. Пенсионере, мнящем себя потомком вождей и собирающем пустые бутылки. О старцах-маразматиках всю жизнь, как шарманка, играющих одну мелодию.
Я перевел взгляд на вождя.
Легкий ветерок пробежал по листьям яблони, и дырчатые тени от них задвигались по памятнику, оживляя лицо.
— Как же это все произошло? — спросил я.
— Что, батенька? — ответил он мне вопросом на вопрос.
— Ведь мы шли прямо?
— Прямо!
— След в след?
— Верно.
— По заветам и наказам?
— Правильно, батенька. Так в чем вопрос?
— Почему же мы вернулись туда, откуда начали движение?
— Ха! Ха! Ха! Да вы, батенька, плохо знаете математику!
— При чем здесь она?
— Очень даже при чем. Земной шар круглый.
— Круглый. И что?
— Если все время идти прямо, вы непременно вернетесь в ту же точку.
— Значит, что было — было зря?
— Вы неправильно рассуждаете, товарищ.
— Почему?
— История — это наука. А для науки важен любой результат. Даже отрицательный.
— Для нас это не наука. Это наша жизнь.
— А жизнь — это способ существования белковых тел. Это основа марксизма.
— Так выходит, мы всего-навсего…
Мне очень захотелось его спросить. Задать главный вопрос. Он — вел. А знал ли сам — куда двигаемся? И куда вел?
Но я не успел. Ветер стих, тени остановились, и памятник снова замер в своей каменной неподвижности. Глаза вождя смотрели вперед, пусто и безжизненно.
— Николаич! — ласково позвали меня к столу. — Иди к нам. Водка греется!
Исторический подход
Хорошо быть вождем!..
Люди его слушают. Барышни его любят. Он всегда с деньжатами. Квартирный вопрос решен. По миру ездит, путешествует. Жизнь у него не скучная.
Вождем каждый стать не против. Только один — и умный, и импозантный, и рвется изо всех силенок. А у него — облом.
Другой же, вроде и внешности неприметной, и ничего особенного не совершает. А люди за ним тянуться. Люди его превозносят.
Как? Почему подобное происходит? Вот как Владимир Ильич стал вождем?..
Что бы понять характер человека, мотивы его поступков и действий, надо изучить его биографию. Там оно и откроется.
Биография человека — это его история. А история — наука мутная. Она вроде бы и наука, потому что имеет дело с фактами. А мутная, потому что факты истории — это факты особые.
Это не таблица умножения. Или законы термодинамики. Которые ни от кого не зависят.
Факт исторический — тоже вещь вроде бы объективная. Есть событие. Произошло оно в известном месте, в определенном году, участники такие-то. И результат ясен. Это и есть факт.
Но это только таблица умножения стоит несокрушимо, как скала. Исторический факт такой жесткой конструкции не имеет. Он определяется тем, какая сторона его преподает.
Вот случилась битва. Есть победители. Есть побежденные. И есть их подача этого факта.
Возьмем легкий простенький пример. Америка и Россия соревновались командами, ну, предположим, в беге. Америка выиграла.
Она так это и сообщает: мы выиграли. А вот как может преподнести этот факт Россия: мы заняли второе место, а Америка — предпоследнее.
Это только голый факт! А ведь могут быть еще и разъяснения причин факта и последствия его. И тут уж простор для фантазии воистину безграничен.
Поэтому будем придерживаться принципа акына: что видим, то и поем.
Какой-нибудь любознательный заинтересуется: откуда взят этот материал? Кто проверял его полноту и достоверность?
Тихо, спокойно, все объясню. Некоторые факты взяты прямо из учебника по истории партии. Другие попали ко мне случайно.
Один знакомый купил коттедж в Женеве. Взялся разбирать чердак и обнаружил там целый чемодан революционных записей. И передал их мне.
Здорово помог торговец рыбками гуппи с Птичьего рынка. Он подарил дневник своей бабушки. Та работала на кухне в Кремле.
Очень сильно в этом вопросе поддержал сосед. Он трудился в КГБ. Он мне много чего предложил. Но — в ксерокопиях. Предлагал и оригиналы. Но много запросил. У меня столько денег не случилось.
Вот и все. Теперь можно приступать.