Читать «Случайный билет в детство»

Догонять поднимающийся лифт то ещё развлечение. Мне и Олегу Жихареву места в кабине не досталось и, проклиная её маленькие габариты и внушительных напарников, мы несёмся вверх по лестнице. На площадку последнего этажа выскочили одновременно с открывающимися створками лифта.

— Однако! — удивленно покачав головами, вывалились ребята.

— В следующий раз побежите вы, — выдыхает Олег, — для фигуры полезно.

Легких и Любшин смеются и поднимаются по лестнице, ведущей на крышу.

— Что там? — спрашиваю остановившихся ребят.

— Закрыто тут, — гудит Андрей.

Только я собрался доложить о проблеме, как что-то треснуло, и дверь распахнулась.

— Уже открыто, — хмыкает Любшин, откидывая сломанный замок. Ворвавшийся в душный подъезд, свежий ветерок принёс облегчение.

Тут, на крыше, обалденная прохлада, а в подъезде духота и смрад. Не завидую штурмовой группе, что засела на лестничной площадке.

Быстро готовим альпинистские веревки.

Наша задача — обеспечить прикрытие с тыла, а именно — контроль окна девятого этажа, выходившего на противоположную сторону жилой высотки и, если необходимо, штурм через него. Другие группы расположилась комфортнее нас — они сидели на другой стороне дома, в лоджиях квартир этажом выше. Им штурмовать по трём путям — в лоджию, в окна, смежной комнаты и кухни. Остальные, готовясь к штурму, скучились на узкой площадке у двери квартиры.

Пристегнувшись к веревке, я подошел к краю и глянул вниз. Жихарев стоит в двух метрах. Паша Легких и Андрей Любшин пойдут вслед за нами.

— Прошу сударь, — куртуазно кланяясь Жихареву, повожу рукой за край парапета, — уступаю вам право первому сделать шаг в бездну.

— Ну что вы, мсье, — так же шутовски кланяется тот, — только после Вас.

— Кончайте паясничать, мужики, а то сейчас Белкин зарявкает.

Любшин как сглазил — в гарнитуре зашипело, и рация голосом подполковника Белкина спросила:

— Там, наверху, чего телепаетесь? «Стена-пять», «Стена-шесть», ускорьтесь.

— Вас понял «Штаб», ускоряемся, — ответил я в рацию и, посмотрев вниз, пробормотал, — вот только быстрей десяти «же», ускориться никак не смогу.

— Придётся спускаться медленно и печально, — усмехнулся Олег, — ну что, вперёд?

Только мы шагнули к парапету, как зашипела рация:

— Внимание! «Стена-семь», «Стена-восемь», вернуться на исходную. «Стена-пять», «Стена-шесть», работаете одни.

Чёрт, чего это Белкин ребят отзывает? Запрашиваю по рации:

— «Штаб», вы уверены?

— Уверен, — резко ответил Белкин, — к вам направляется более худая замена.

Мы переглянулись. Легких и Любшин смотрят на друг друга, оценивая — прошел бы он через створ окна, или нет. По лицам видно, что если надо, то ребята влезли бы и в кроличью нору, но раз командир приказал, значит надо идти вниз. Они шумно вздыхают и снимают свои бухты, оставляя их пока на крыше.

— Ладно хоть надо вниз, а не вверх, — ворчит Андрей, — Паш, давай на лифте?

— Не, командир сожрёт, пешком спустимся.

Они уходят, а мы вынимаем ОЦ-27 «Бердыш», дослаем патроны и, поставив на предохранители, убираем их в кобуры.

— Вперёд?

— Вперед.

Стукнувшись шлемами, разошлись на два метра и заскользили по «перилам» вниз. Опустились до десятого этажа и зависли рядом с окном.

— Уточнение обстановки и доклад, — прозвучало в наушниках.

— «Гнездо-раз», готов.

— Я «гнездо-два», готов.

— «Гнездо-три», готов…

Докладывали снайперы, контролирующие окна и лоджию на восточной стороне дома.

— «Гнездо-девять», готов. Западное окно даёт блик.

— «Гнездо-десять» подтверждаю, видимость ноль. Солнце бликует.

Это уже снайперы с нашей стороны, сидящие в здании напротив. Хреново, раз они не видят, что творится в комнате.

— «Стена пять и шесть», что у вас? — Это уже нам.

— «Стена-пять» готов, — доложил Жихарев.

— «Стена-шесть» готов. — Сказал я в микрофон и покосился в близкое окно десятого этажа, где на подоконнике сидела кошка и пялилась на меня.

— Понял вас. Ждите.

Сдвинул очки на шлем и подставил лицо ветерку. Когда ещё наше начальство решит задачу со многими неизвестными? Покосился на Жихарева, тот тоже «прохлаждался». Кошка потеряла ко мне интерес и начала умываться.

— Хоть бы удачу намыла.

— Что? — Не расслышал Жихарев.

Показал ему на окно.

— А, понял.

Наконец рация ожила:

— Внимание, «Гнездо-пять», «Гнездо-шесть» контроль, «Стена пять и шесть» поставить «глаз».

Мы с Олегом переглянулись. Предстояло незаметно установить маленькую, но весьма многофункциональную камеру на стекло окна. Такие же камеры имели другие группы, но там мешали газеты, наклеенные на стёкла изнутри.

— Серёг, я ставлю «глаз», ты прикрываешь.

— Добро. — Ответил я и сказал в микрофон: — «Штаб», ставим «глаз».

Спускаемся к девятому этажу и переворачиваемся. Я замираю в полутора метрах выше окна, прицелившись из пистолета. С другой стороны, завис Жихарев, держа в руках камеру-таблетку. Он протянул руку и быстро прилепил камеру к стеклу, в самый верхний угол. Затем мы отодвигаемся от окна в стороны. Я докладываю «Штабу»:

— «Глаз» установлен.

— Понял вас.

Опять ждать. Сдвинул очки на шлем, всё легче и прохладней. Сейчас в штабе долго будут решать — что делать? Посмотрят в камеру, определят — сколько преступников присутствует в комнате, уточнят количество заложников, и решат — с какой стороны начинать штурм квартиры.

Есть три варианта. Первый — это входная дверь, но есть один неприятный момент — дверь железная. Спецы сказали — это не проблема, но прозвучало не совсем уверенно, что заставило напрячься и почесать лоб начальству. Вариант два — лоджия и окна на восточной стороне, то есть окно кухни и двух комнат. Но там все окна закрыты, почему-то, газетами. И вариант три — западное окно, ничем не занавешенное, выше которого висим мы. Плюс, возможные комбинации.

Наверно преступники решили, что с противоположного здания, стоящего в трёхстах метрах их не достанут. Наивные. Хотя, отчасти они правы. К этому окну доступ сложней, да и солнце на этой стороне даёт блик и снайпера пока ничего не видят. Может, удастся потянуть время, чтоб блик сошел, вот только висеть на солнцепеке в нашей черной спецуре не «комильфо». Ветерок не приносит должного облегчения. Это другим группам в теньке, на восточной стороне высотки хорошо, а нам…

Скорей бы «штаб» определился с дальнейшими действиями.

Это сотрудники из наркоотдела лопухнулись. Почему-то пошли на захват вчетвером, а наркокурьер оказался прикрыт, причем хорошо прикрыт. Результат — три оперативника ранены, и один из них попал в заложники, а курьер и ещё четверо боевиков, заперлись в подвернувшейся квартире, где возможны ещё заложники. Наркоотдел почесал репу и вызвал нас, то есть городской спецназ. Вот и висим вдвоём, как марионетки, ждём «с моря погоды».

Тут я вижу что к нам спускается боец. Сразу узнаю в нем Валеру Истомина. Он зависает в четырех метрах выше и докладывает:

— «Штаб», я «Стена-девять». На месте.

— Принято «Стена-девять», — тут же отозвалась рация, — внимание, всем приготовиться!

— Давно, блин, готовы, — проворчал я и, похоже, не только. Эхом прошла в эфире готовность от всех, произнесенная несколько раздраженно:

— Готов…

— Готов…

— Готов…

— «Стена-пять», готов. — Прошипел Жихарев.

— «Стена-шесть», готов. — Выдохнул я.

— «Стена-девять», готов.

Все давно готовы, только «фас» сказать, но «штаб» опять заткнулся.

И вдруг:

— Внимание! «Стена пять и шесть» цель зашла в комнату, впереди заложница. Подошел к окну. Прикрывается заложницей. Смотрит.

Жихарев и я «прилепились» к стене. Преступник