Читать «Падение Османской империи»

В начале ХХ века Османскую империю по сложившейся традиции называли Турцией. Однако это название игнорировало этническое и религиозное многообразие империи, где арабы, курды, греки и армяне составляли такую же значимую часть османской общности, как и турки. Чтобы избежать нудного повторения слова «османский», в этой книге я употребляю слова «османский» и «турецкий» как взаимозаменяемые, особенно в отношении армии. В тех же случаях, когда мне нужно указать на какую-либо этническую или религиозную общину, не относящуюся к турецкому большинству, я использую термины «османские арабы» или «османские армяне».

Что касается городов Османской империи, то я, как правило, прибегаю к их современным турецким, а не классическим европейским названиям. Например, я пишу «Стамбул», а не «Константинополь», «Измир», а не «Смирна», и «Трабзон», а не «Трапезунд». Таким образом читателям легче найти эти города на современных картах. По той же причине я использую принятое на Западе написание названий арабских городов — например, Бейрут, Дамаск, Мекка и Медина, а не Байрут, Димашк, Макка и Мадина.

Младший капрал Джон Макдональд погиб на Галлиполийском полуострове 28 июня 1915 года. Ему было 19 лет, и он был моим двоюродным дедом.

Ничто в жизни Джона Макдональда не предвещало того, что он найдет смерть вдали от дома. Он родился в маленькой шотландской деревушке недалеко от Перта и учился в школе в соседнем городке Доллар, где познакомился с Чарльзом Бевериджем, который стал его лучшим другом. В 14 лет они вместе бросили школу и начали искать работу. Двое друзей переехали в Глазго, где устроились в Северную британскую локомотивную компанию. Когда летом 1914 года в Европе разразилась война, Беверидж и Макдональд вместе записались в полк Шотландских стрелков (которых также называли «Камеронцы»). Рвущиеся в бой новобранцы 8-го полка Шотландских стрелков всю осень занимались военной подготовкой, завидуя своим соотечественникам, которые уже воевали во Франции. Только в апреле 1915 года их батальон получил приказ об отправке на фронт — но не во Францию, а в Турцию.

Семнадцатого мая 1915 года Макдональд и Беверидж попрощались с семьями и друзьями и вместе со своим батальоном отплыли на греческий остров Лемнос, который служил плацдармом для британских и союзных войск перед отправкой на Галлиполийский полуостров. Всего месяц спустя после высадки союзного десанта на Галлиполи, 29 мая, они вошли в Мудросскую гавань на Лемносе, где увидели огромную армаду боевых кораблей и транспортных судов. Молодые новобранцы были поражены видом громадных дредноутов и супердредноутов. На многих судах виднелись следы тяжелых боев в Дарданеллах — корпуса пробиты турецкими снарядами, трубы искорежены.

Шотландцам дали две недели на то, чтобы привыкнуть к жаркому восточно-средиземноморскому лету, прежде чем идти в бой. В середине июня они отплыли из Мудросской гавани под приветственные крики солдат и матросов с палуб других судов. Только те, кому уже довелось быть на Галлиполи и кто знал, что ожидало молодых новобранцев, воздержались от приветствий. «Когда мы проплывали мимо судна с ранеными и больными австралийцами, — вспоминал один камеронец, — кто-то из наших бойцов прокричал им популярный в те времена девиз: „Разве мы пали духом? Нет!“ И когда один австралиец крикнул в ответ: „Так скоро падете!“ — наши парни опешили, хотя и восприняли его слова как шутку»[1].

Четырнадцатого июня батальон высадился на берег и четыре дня спустя был переброшен на передовую у Овражистого яра (Зигиндере, неподалеку от мыса Геллес). Под непрекращающимся артиллерийским и пулеметным огнем, которым был печально известен Галлиполийский фронт, камеронцы стали нести в траншеях первые потери. К тому моменту, когда они получили приказ идти в атаку на турецкие позиции, от их юношеского энтузиазма не осталось и следа. Как вспоминал один офицер: «Было ли то предчувствием или же просто напряжением из-за осознания той ответственности, которая отныне легла на их плечи, но я не чувствовал среди своих солдат ни бодрости духа, ни веры в победу»[2].

Двадцать восьмого июня атаке британской пехоты предшествовали два часа артиллерийского обстрела из корабельных орудий. По словам очевидцев, это не дало никакого результата — обстрел был слишком слабым, чтобы заставить решительно настроенных османских солдат покинуть свои оборонительные позиции. Штурм начался ровно в 11 часов утра. Как и на Западном фронте, солдаты выбрались из окопов под визгливые звуки свистков. Перебравшись через бруствер, камеронцы попали под шквальный огонь со стороны турецких траншей. В течение пяти минут батальон шотландских стрелков был почти полностью уничтожен. Джон Макдональд скончался от полученных ран в полевом госпитале и был похоронен на Ланкаширском кладбище. Чарльза Бевериджа сразила пуля, вне досягаемости для санитаров. Его останки нашли только после заключения перемирия в 1918 году, когда его кости уже невозможно было отличить от костей других погибших рядом солдат. Он был похоронен в братской могиле, и его имя выгравировано на огромном обелиске на мысе Геллес.

Трагическая судьба камеронцев потрясла их семьи и друзей в Шотландии. Школа «Доллар академи» опубликовала в осеннем выпуске школьного журнала некролог о Джоне Макдональде и Чарльзе Беверидже. В статье написали об их дружбе: «Они вместе учились, вместе работали, вместе записались в армию и даже вместе встретили смерть… Это были достойнейшие молодые люди, и они нашли достойную смерть на поле боя». В некрологе выражалось также глубокое и искреннее сочувствие их родителям.

Но горе оказалось сильнее, чем те могли вынести. Через год после гибели своего единственного сына чета Макдональдов приняла решение эмигрировать из Шотландии в Соединенные Штаты. В июле 1916 года, когда немецкие подводные лодки ненадолго прервали свою «неограниченную подводную войну», они вместе с двумя дочерьми сели на корабль с мучительным для них названием «Камерония» и отплыли в Нью-Йорк. В Шотландию, откуда их сын ушел на войну, они никогда больше не вернулись. В конце концов семья осела в штате Орегон, где позже моя бабушка по материнской линии вышла замуж и родила мою мать и моего дядю. В какой-то мере они и все их потомки, включая меня, появились на свет благодаря преждевременной смерти Джона Макдональда.

Моя личная связь с Первой мировой войной вовсе не уникальна. Опрос, проведенный в 2013 году в Великобритании агентством YouGov, показал, что у 46 процентов британцев члены