Хозяин дома, молодой человек, темноволосый и зеленоглазый, лет двадцати двух-двадцати трёх, сидел в столовой, она же кухня и гостиная, обложившись книгами и манускриптами различной толщины. Каштановые пряди падали на лоб. Лицо его, живое и умное, совершенно не вязалось с подчёркнуто скромным домиком. Такие лица чаще встречаются в библиотеках Магнификата, а не в забытом Создателем городишке на краю света. Молодой человек был занят напряжённой умственной работой. Он вдумчиво читал какой-то фолиант, иногда делая пометки на полях. Заранее заготовленная свеча не горела, так как юноша старался взять всё от тускнеющего дневного света. Погрузившись в чтение, он не сразу услышал требовательный стук в дверь.
– Открывай, мастер Рилмок! – надсаживался Йозев. – Это мы, Йозев с Греттой! Из Фролина! Раненый у нас, мастер Рилмок!
– Спит поди, – сплюнула Гретта, – или пьяный валяется. Или по девкам пошёл…
– Да цыц ты, образина! Ещё мастер Рилмок услышит, как ты его тут приголубливаешь!
– Значит, опыты свои, Создателю противные, ставит!
– Да уймёшься ты ли нет… А-а, мастер Рилмок! Здоровьичка вам! Это мы, Йозев и…
– Йозев и Гретта из Фролина. Да-да, я помню. Госпожа Гретта заказывала у меня отвар для горла. – Рилмок приветливо улыбнулся вошедшим. Про себя он благословил свой слух, всё-таки позволивший выяснить имена посетителей, не прибегая к вопросам. Остальное всплыло само.
Вид у гостей был, прямо скажем, не очень. Красный и запыхавшийся Йозев, его такая же красная, только от крика, супруга и за их спинами нечто, завёрнутое в мешковину. Семейная чета была явно взбудоражена и чего-то боялась. Рилмок недоуменно подумал, что пропустил какие-то важные события в Хельсвуде, но рукописи всегда поглощали его без остатка, почти не давая времени на остальные дела, даже на обустройство собственного быта. Чего уж говорить о нуждах селян, они к нему, конечно, приходили за отварами и примочками, но сам он, как ни собирался, все не удосуживался посетить городок и познакомиться поближе хотя бы со старостой. Вообще-то, за два года пора бы уже, но пока от излишнего любопытства спасала грамота Магнифика. Ещё полгода, и его послушание закончится. Можно будет, наконец, вернуться в Цитаделлу и принять сан хрониста Магнификата. Ещё полгода… Рилмок не признавался даже себе в том, что ждёт не дождётся Дня Половины Года. Нет, его совсем не раздражали селяне, они были честные и глупые люди, озабоченные только своим урожаем и не знающие грамоты. Но иногда от отсутствия достойных собеседников хотелось выть. Считать достойными собеседниками Йозева и Гретту получалось с трудом. Однако невнимание к нуждам простых людей есть грех гордыни, а потому будущий хронист и нынешний лекарь поспешил к двери.
– Прошу вас, входите, – Рилмок подвинулся, освобождая проход, – не стесняйтесь, и расскажите мне, что вас привело сюда в такой спешке?
– Дык мы это… раненый у нас…
– Кхарь он на дороге нашёл болотную! – завопила Гретта, – Нашёл и вам притащил, куда ж ещё-то?
– Кхара? – Рилмок изумлённо воззрился на Гретту. – Раненого кхара? Здесь… в Хельсвуде? – сказать, что молодой лекарь был потрясён, значит, не сказать ничего. Он аж подпрыгивал от возбуждения. – Так что же вы медлите? Его надо немедленно перенести в дом!
– Так вот и я… – начал было Йозев.
– Немедленно!
Пока Рилмок суетился вокруг кхара, Йозев с Греттой бестолково стояли у стола, даже не пытаясь помочь. Йозев озирался вокруг. Уж сколько раз он ездил к мастеру Рилмоку за отваром от кашля, а всё равно не переставал удивляться. Как может человек прочесть столько книг? Они были повсюду, лежали стопками на столе, громоздились на стульях и сундуке, россыпью валялись на полу. Кроме толстенных томов в кожаных переплётах попадались какие-то свитки и отдельные листки, исписанные странным, витиеватым почерком. Сам Йозев читать умел, но плохо, по складам, он больше тяготел к таким понятным и полезным цифрам. Считал Йозев прилично, отчего его трудно было обхитрить. Дома лежала «Слава Создателя», он даже осилил пару строф, но уж больно мудрёным слогом была написана священная книга. Йозев предпочитал ходить в храм и слушать проповеди брата Бертрана. Всё то же самое, но простым и понятным языком.
Задумавшись о книжном деле, Йозев понял, что пропустил какую-то часть разговора Рилмока и Гретты. Судя по всему, Рилмок что-то терпеливо втолковывал его несносной жёнушке.
– Кхары не едят младенцев, госпожа Фролинше! Кхары первые из детей Создателя, наделённые разумом и пришедшие на эту землю по Его воле! Их недаром называют водными стихиалями, ибо они плоть от плоти Воды, первой стихии нашего мира. Они древний и мирный народ, живущий в Дельте сиречь Кхаридане. Именно кхары добывают так любимых нашим государем водных созданий, к примеру, белых каракатиц, вкусом сравнимых с самым нежным мясом птицы или кролика! Они также добывают жемчуг и благородный перламутр для украшения книг и реликвий! Самый ценный жемчуг, как вы знаете, многоуважаемая госпожа Фролинше, добывается как раз в Дельте, он имеет насыщенный пурпурный цвет и обладает свойством нейтрализовать многие яды. Знатные люди отдают огромные деньги за него, но, поверьте, он того стоит!
– У меня жемчугов нет, – сварливо заметила Гретта, – и всяко не будет. С таким-то муженьком. Вы мне лучше вот что скажите, господин мой лекарь, зачем это таким мирным и добрым тварям… тьфу ты, кхарам, шаландаться по нашим местам, да ещё с эдаким мечом? Всяко не перламутры добывать.
– Я не успел ещё подойти к этой теме, – лекарь мягко улыбнулся и продолжил аккуратно обмывать рану на голове у кхара. – Кхары славятся не только своим искусством ловли жемчуга и разных водных гадов. Они непревзойдённые наёмные охранники, единственные, кто может заметить в лесу эльфа со стрелой и опередить его. Их услуги дороги, гораздо дороже пурпурного жемчуга, и позволить себе их могут лишь герцоги да невероятно богатые люди. Один кхар в бою равен пятнадцати воинам-людям. Это очень, очень серьёзная охрана. И отдельно заслуживает упоминания их кодекс чести. Пока ещё никому не удалось перекупить кхариданского наёмника. Они неукоснительно следуют своей чести, поэтому-то ещё они так ценны. Человек, которого охраняет кхар, может спать спокойно в любой ситуации. Его не обманут, не предадут и его жизнь абсолютно вне опасности…
– Ну и пусть их, – Гретта покосилась на неподвижно лежащего кхара. Алебастровое лицо казалось посмертной маской, правый глаз закрывала повязка, из-под которой виднелся краешек рваного шрама. Старая рана, и страшная. Второй глаз был крепко закрыт. Дыхания почти не чувствовалось, тонкие хищные ноздри были практически неподвижны. Раненый был без сознания.
– А меч такой зачем, зелёный? Уж не чары ли на нём какие? – Гретта взволнованно охнула и