Лёгкое давление на спусковой крючок — смерть, отсутствие давления — жизнь. Я колебался. Если Крысин с товарищами могли оставить в живых меня и Ингу, то тут всё ясно: плохо затертые следы крови в пятидесяти метрах дальше по трассе и едкий запах пороха, въевшийся в одежду бандитов, показывали: утро у мужиков прошло удачно.

Автоматы зависли напротив голов подонков. Легче было бы убить их в бою, теперь происходящее похоже на казнь.

— Не стреляй! — бухнулся на колени Вася, когда я решал, стоит ли выжать спуск тут, или лучше отвести бандитов с дороги, — Мы никого не убивали! Не бери грех на душу!

Я заколебался. По щекам мужика текли крупные слезы, Вася не отрывал взгляда от дула автомата и крупно дрожал.

— А стреляли в кого?

— Не в людей! Хотели просто пригрозить и еду отнять!

Я взвесил увиденное, и принял решение:

— Ладно, отложим казнь. Поедете со мной: у нас как раз вчера появился целитель, который определяет ложь. Знаю, у вас есть пластиковые хомуты: наденьте по три на руки и ноги вашего друга, и по паре на свои конечности. За работу! Я хочу успеть к часу добраться до города.

— Мы никого не убивали, богом клянусь! — снова пробормотал Вася.

— На месте разберутся.

Я тычками автоматов погнал гадкую парочку к разгрузке, которую они оставили в салоне перегородившей дорогу машины. Хомутов там хватало.

Пока Вася тянул время, хомяковладелец успел спеленать Олега, и затягивал хомут на своих запястьях.

— Ты, как самый смышленый, поедешь со мной в кабине, — кивнул я Аслану, — А этот со своим молчаливым грузом… то есть, другом — в кузове. Там даже ковер есть.

Я не стал дальше издеваться над троицей: стянул им ноги и руки. Братьев, как обещал, закинул в кузов. Аслана запихнул телекинезом в кабину — сам он с затянутыми руками и ногами залезть не мог.

Я сел за руль и толкнул навыком перегородивший дорогу автомобиль. Четырнадцать единиц духа позволяли выдавать усилие в сто девяносто шесть килограмм: раздался грохот, автомобиль откатился, и полоса движения освободилась. Мне этого показалось мало, и я телекинетическими ударами отодвинул обе машины к обочине. Теперь можно ехать.

Сидящий рядом парень аж рот открыл, но задавать вопросы не стал.

Я разогнал грузовичок до скорости в сто километров в час. Мотор надсадно ревел, но вывозил. Свободная дорога, хорошая скорость и компания: что ещё нужно для счастья? Живот заурчал. Точно: холодненького пивка бы еще, и тазик мяса к нему.

Меня пробило на диалог.

— Знаешь, в чем ваши ошибки?

Аслан застыл, уткнувшись в боковое окно. Сгорбленная фигура мужика сочилась отчаянием. Наверное, так чувствовали себя люди, которых увозили на ФСИНовском зэковозе. Но тогда человек знал, сколько он будет под заключением, а теперь никто не скажет, сколько просидит в подвале дома Аслан, когда Инга подтвердит, что троица убивала людей. День? Неделю? Час?

— Вы поверили в себя. Вам следовало глянуть на уровень человека, которого вы собрались убить, а потом — очень быстро бежать. Вам не стоило надеяться на автоматы: в прежнем мире автоматическое оружие еще играло роль, тут же — нет.

— Мы никого не собирались убивать, — пробубнил парень, и за вранье словил леща.

— Я вот не понимаю, нахер было устраивать засаду? Рембо себя почувствовали?

— Потому что жрать хочется! — вскипел мужик. От крика у меня зазвенело в ушах, а Аслан продолжал орать, — Потому что с утра просыпаешься и думаешь, как бы не подохнуть! Вместо завтрака — мысли о еде! Магазины разграблены, погреба у дачников пустые! Я ночами в огородах картошку копал, размером с гулькин хуй, чтобы было, что сожрать!

Я поморщился: парень забрызгал слюнями стекло. Вот и началось самое страшное: на дорогу стал выходить народ, которому нечего жрать. Но преступление — это преступление, как его не обозначь и какое ему оправдание не придумай. Аслан просто хочет показать, что он весь такой несчастный, вынужден грабить и убивать других людей.

— Автоматы где достали?

Аслан молчал.

— Ну ладно, хрен с ними, с автоматами, — продолжил я, — На озеро ты чего рыбачить не пошел? Или, допустим, зомби не убивал, чтобы выпавшие ништяки обменять на еду в каком-нибудь поселении. Кстати, точно! Чего ты в поселение-то не попросился?

Ответов я не дождался: недограбитель отвернулся. Похоже, ему просто нечего ответить.

На окраине города попадались слабенькие зомби, которые бежали на шум: при встрече с ними я притормаживал и посылал вперед кинжалы.

Чем дальше я заезжал в Казань, тем больше снижал скорость. Неизвестно, решится ли кто организовать засаду на улицах. На двадцати километрах в час я хотя бы успею обнаружить людей и принять меры по их умерщвлению.

— Не вези меня дальше, — вдруг дрожащим голосом попросил невольный попутчик, — Я тебя прошу, можно… Давай я здесь выйду, а? Ну мужик… Леха! Ты бы как поступил, если бы нечего было есть?! Да ты так же грабил бы! Братишка, умоляю! Я не знаю, куда ты меня везешь, но лучше высади, а?

Я повернул. Еще минут десять езды под скулеж засранца, и приеду. Его товарищи развлекались по-своему: первый так и не пришел в себя, а второй уже дважды пытался выпрыгнуть из грузовика, но я следил за обстановкой и вовремя ловил суицидника.

Спустя две минуты безуспешных уговоров мужчина заплакал.

Я подъехал к дому, но не слишком близко: часовой с пистолетом взял незнакомую машину на прицел. Я высунул голову в боковое окно, тогда мужичок отсалютовал мне и дал отмашку остальным.

— Вот мы и приехали в то самое место, где тебе дали бы еду и работу, — задумчиво сказал я.

Святослав был во дворе: разговаривал с мужичками, которых я видел в прошлый раз с канистрами. Что-то зачастили они к нам за водой.

Я помахал расписному, и тот подошел: неторопливо, с чувством собственного достоинства. Мужичок даже походкой умудрился показать, что идет он потому, что захотел: не захотел бы — не пошел. Конечно пошел… Побежал бы даже.

Я заметил Ингу, которая разговаривала с какой-то старушкой. Девушка заметила мой кивок, и слегка улыбнулась.

— Новое кольцо? — наконец обратил внимание расписной на бижутерию, которую я залутал с главы Весты. Кольцо было иного, чем остальные, оттенка. Утром мы виделись, но тогда татуированный почему-то не заметил бижутерию.

— Да. Теперь я смог бы деда на сто пятьдесят метров поднять.

— Какого… А! Ты про Гигу. Надеюсь, не держишь зла на него?

Я не хотел общаться на тему мерзких стариков, поэтому кивнул на засадников:

— Случайно встретил. Сидели на трассе в засаде, поджидали машину с едой, а нарвались на