Заложник страсти
Ната Лакомка
Пролог.
- Неужели вы ничуть не боитесь, госпожа? Про этих Капра[1] столько говорят... - ворчала моя служанка Анунча, затягивая на мне корсаж.
В Иллирии женщины носили корсажи. Да не простые тканевые, а твердые, на китовом усе. Спору нет, талию они делали тонкой, как колосок, и придавали осанке королевскую надменность, но были страшно неудобными, мешая двигаться свободно. Мне сразу стало тяжело дышать в этом тяжелом платье из темной ткани, украшенной лишь тонкой золотистой тесьмой по рукавам и подолу.
- Ты считаешь, что мне нужно бояться этих иллирийский козлов? - рассеянно спросила я, поворачиваясь перед зеркалом.
Боже! Я выгляжу, как мрачная ворона в этом похоронном наряде. Ни одного яркого пятна, чтобы порадовать глаз. Дело не спасают даже рыжеватые волосы и глупый коричневый бант на талии.
- Их все боятся, - обиделась Анунча.
- В Брабанте не боятся вчерашних козопасов. К тому же, они заинтересованы во мне больше, чем я в них, поэтому нам точно ничего не грозит, - я еще раз повернулась перед зеркалом сначала одним боком, потом другим. - Никуда не годится. Дурацкое платье.
- Если вы наденете одно из наших платьев, король посчитает это оскорблением, - наставительно сказала Анунча. - Вас забросают камнями после этого. Они здесь все фанатики. Вы же видели, как ходят местные женщины? Словно замурованы в свои наряды. Хотя... можно ли назвать их линялые тряпки нарядами?
- Я в нем дышать не могу, - призналась я, распуская вязки корсажа. - Оно тесно мне.
- Просто вы привыкли к свободе, госпожа.
- Нет, так я не смогу пойти к ним, - я задумалась, а потом усмехнулась собственному отражению. - Помоги-ка снять платье...
- Вы же не станете дразнить их? - спросила Анунча с опаской, но послушно начала расстегивать пуговицы. - Вы должны пойти в этом - это подарок короля!
- Вот и уважим короля, - сказала я. - Помоги снять рубашку.
После того, как я натянула платье на голое тело, обойдясь без нижней рубашки, которая была такой же длины, что и платье, да еще с глухим воротом и рукавами до запястий, я почувствовала себя свободнее в королевском подарке.
- Зашнуруй корсаж, оставив свободными верхние пять делений, - велела я служанке, и та исполнила приказ, не понимая, зачем мне понадобилось одеваться так странно.
- А теперь добавим выразительности этой унылой хламиде, - я улыбнулась и отогнула угол корсажа наружу, полностью обнажив левую грудь.
[1] Капра - от лат. «козёл»
1
- Она развратница, каких поискать, - сказал Батисто - старший принц, поправляя перед зеркалом ворот камзола, расшитый золотом так обильно, что ткань потеряла мягкость и стала твердой, как кость. - У нее было три мужа. Последний раз она вышла замуж два года назад, но через год овдовела и с тех пор меняет любовников каждый день.
- Наверное, покупает их так же, как купила последнего мужа. Она же старая, - ответил младший принц - Марко.
Он наблюдал, как красуется перед зеркалом старший брат, и лицо у него было недовольным. В отличие от Батисто - наследного принца, Марко предстояло всю жизнь быть казначеем при короле. Поэтому он был одет не в яркие, шитые золотой нитью одежды, а в черную камизу длиной до середины икр, безо всяких украшений, если не считать золотой цепи на груди.
- Да, ей уже тридцать пять лет, - Батисто довольно кивнул своему отражению. - Но у этой старухи самая сильная армия во всей Иллирии. Отец хочет, чтобы мы были любезны с ней до слащавости, так проявим слащавость к Брабантской ведьме! - он поклонился, паясничая, и Марко досадливо отвернулся.
Он до сих пор не мог видеть одежды наследного принца на Батисто. Ему, Марко, они подошли бы больше. Но отец посчитал, что должность хранителя королевской казны - то, что поможет младшему принцу раскрыть свои таланты, а спорить с королем осмелился бы только безумец.
- Господа принцы! - позвал от входа королевский ловчий. - Вам надо поторопиться!
- Идем, - Батисто вынул из ножен и со звоном загнал обратно кинжал, рукоятка которого изображала круторогого горного козла с эмблемой королевского дома на боку. - Посмотрим на эту Брабантскую шлюху!
- А если она откажет нам в помощи? - спросил Марко, когда они торопливым шагом направились в тронный зал, куда предстояло прибыть правительнице пограничного города Брабанта и ее сопровождающим.
- Отец сможет и дьявола убедить помогать ему, - ответил Батисто беззаботно. - Что по сравнению с дьяволом Сафора Брабантская?
- Если верить слухам, то дьявол у нее на посылках, - фыркнул Марко.
Принцы вошли в зал, где уже собрался цвет столицы Иллирии, и ждали только их высочеств и короля. Батисто и Марко заняли свои места возле королевского трона. В зале почти не было женщин - лишь две или три дамы, из числа жен высоких вельмож.
- Клянусь молниями! Каких уродин пригласили, - шепнул Батисто брату, оглядев женщин. - Даже глазу отдохнуть не на ком.
Марко покосился на него:
- Хоть сейчас забудь о женщинах. Кто пустит во дворец красивую жену или дочь, если только в прошлом месяце ты соблазнил леди Мелбоу? Думаешь, кому-то приятно прослыть рогоносцем? Пусть даже рога наставил сын короля.
- Капра наставляет рога! - тихо засмеялся Батисто. - В этом что-то есть, не находишь?
- Замолчи! Отец идет! - шикнул на него Марко и так же, как все присутствующие, приветствовал поклоном короля Доминго I.
Король занял место на троне и королевский церемонемейстер поднес ему жезл, выполненный в виде миниатюрного копья. Копье было выполнено из драгоценного черного дерева и вызлочено. Оно принадлежало десяти королям прежней династии Девитиатов, и нынешний король всячески подчеркивал свое право владеть им.
Посланцев из Брабанта прождали недолго. Не прошло и четверти часа, как объявили о прибытии леди Сафоры, и пажи распахнули двери, пропуская в зал процессию.
Женщина, шедшая впереди, разом привлекла внимание всех. И вовсе не потому, что была на редкость миловидна.
Лицо короля окаменело, а придворные сдавленно ахнули.
Женщина улыбалась самым невинным образом, хотя прекрасно понимала - не могла не понимать! - какое произвела впечатление на правителя Санчии - самого великолепного города на земле, в котором было провозглашено верховенство закона и морали.
- Брабантская кобыла таки взбрыкнула, - шипел Батисто, глядя на леди Сафору, которая шла к трону короля, скромно опустив глаза.
Марко ничего не сказал, хотя выходка чужачки взбесила и его.
Он смотрел, как рыжеволосая женщина приближается к трону его отца и испытывал жгучее желание надавать ей пощечин, облечь во власяницу и приговорить к двухнедельному строжайшему посту.
Едва только Сафора Брабантская