Читать «Уральский Монстр»

Герда Грибанова исчезла вечером 12 июля 1938 г. прямо из двора дома №19 по улице Первомайской города Свердловска, в котором проживала. Душным июльским вечером подвижная и самостоятельная девочка – а ей только месяца не хватало до полных 4-х лет – играла у крыльца, забегая время от времени в дом попить воды или взять другую игрушку. Её старшая сестра Ираида, 5-ти лет, чувствовала себя неважно после удаления зуба и лежала с температурой в кровати, так что компании у Герды в тот вечер не было.

Девочки хватился дед, Михаил Андреевич Грибанов, и произошло это примерно в 21:20. Тревоги он не поднял, а поначалу принялся за поиски внучки в одиночку – этот нюанс, кстати, сильно насторожил в последующем правоохранительные органы.

Дом №19 по улице Первомайской представлял из себя Г-образную постройку, составленную фактически из двух деревянных зданий: одно- и полутораэтажного. Последнее имело высокий чердак, заставленный имуществом, вынесенным жильцами снизу. В одноэтажной части дома, имевшей площадь 147 м2, проживали, согласно данным паспортного стола, 18 человек, в полутораэтажной на площади 110 м2 – 15. Во дворе располагался небольшой флигель площадью 22 м2, там были прописаны ещё 3 жильца. Как видим, по одному адресу фактически находились 3 постройки, в которых проживали 14 семей (36 человек). Помимо упомянутых зданий вглубь квартала широкой лентой уходил большой сад с огородом и мелкие надворные постройки: дровяной сарай, уборная, пустовавшая в то время конюшня. Скажем прямо, там было где потеряться. Как Михаил Андреевич искал пропавшую внучку, сказать затруднительно, вполне возможно, что он принялся за поиски много позже того времени, на котором впоследствии настаивал. Родители девочки – Пётр Михайлович и Варвара Степановна Грибановы – в тот день около 19 часов вечера отправились в театр, так что они не могли ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. По возвращении после полуночи из театра, примерно в 00:20 13 июля, они увидели деда стоящим перед домом и разговаривающим с одним из соседей. Михаил Андреевич сказал сыну об исчезновении Герды, и именно это время следует считать достоверно установленным моментом начала поисков.

Пётр Грибанов в поисках дочери метался по двору, саду и улице до 03:30. Отдохнув немного, он продолжил поиски; в утренних сумерках отец ещё раз тщательно осмотрел сад и, не найдя ничего подозрительного, направился во 2-е отделение Рабоче-Крестьянской милиции (РКМ) с твёрдым намерением подать заявление об исчезновении дочери. Правда, во 2-м отделении заявление от отца принимать не стали, но направили в детскую дежурную комнату, где Грибанова выслушали и пообещали зарегистрировать его обращение.

В общем, Петра Грибанова выслушали, пообещали «отработать» его заявление, но на самом деле никто ничего делать в те дни не стал.

Как показывает мировая практика, поиск похищенных детей наиболее эффективен в первые 24 часа с момента их исчезновения. Тому есть несколько причин, и важнейшие из них – свежесть следов на месте похищения и яркость воспоминаний возможных свидетелей. Но, как известно, мировой опыт советским правоохранителям не писан, поэтому они в большинстве случаев первые трое суток с момента исчезновения человека вообще игнорировали всякие обращения родственников, да и в последующем не особенно активничали.

В данном случае произошло то же, что и обычно, то есть ничего. Никто из милицейских руководителей не послал кинолога с собакой к дому, никто не озаботился опросом соседей.

После посещения милиции Петр Грибанов помчался на работу, ибо начинающийся день был рабочим, средой. (Правда, в этом месте необходимо сделать небольшое пояснение – во второй половине 1930-х гг. рабочая неделя была не 5-дневной с двумя выходными, как сейчас, а имела график «четыре рабочих дня, пятый – выходной». Причём на разных предприятиях отсчёт рабочих дней вёлся по-разному, поэтому очень часто выходные дни не совпадали даже у членов одной семьи. Эта чехарда немало попортила крови советским людям, которые жаловались на неё во все инстанции от газет и профсоюзов до Политбюро ЦК ВКП(б). В последующем мы по мере необходимости будем особо пояснять, ведётся ли речь о выходном дне или рабочем, поскольку для очень многих советских людей той поры суббота и воскресенье являлись рядовыми буднями.)

Руководство, узнав о ночном происшествии, разрешило Петру взять отгул, и тот продолжил поиск дочери. В 09:30 он уже был на вокзале, где расспрашивал людей о 3-летней девочке по имени Герда. В 18 часов валившийся с ног от усталости отец вновь появился на пороге 2-го отделения милиции, рассчитывая уговорить милицейское руководство заняться-таки поисками дочери. Его вежливо выслушали и отправили домой набираться сил.

На следующий день из Свердловска уехал Михаил Андреевич Грибанов, 69-летний дед пропавшей девочки. Жил он в Челябинской области, в селе Черемховое Каслинского района, считался колхозником – хотя какой из него работник в таком-то возрасте? – к сыну в город приезжал раз в год. До этого приезжал в июне 1937 г., теперь вот – в середине июля. С собою в деревню Михаил Андреевич повёз Ираиду, старшую внучку, что, в общем-то, понятно: чего ей в городе сидеть летом?

Герду Грибанову утром 16 июля нашёл 12-летний Вася Молчанов, проживавший по соседству, в доме №111 по улице Мамина-Сибиряка. Вместе с другом он зашёл во двор дома №115, который имел сад, граничивший с садом дома №19