Читать «Кровные сестры»

Из последних новостей: в пригороде Лондона в тюрьме открытого типа произошло убийство. Подробностей нет, но мы будем держать вас в курсе событий. А пока на «Радио-2» новая песня группы Great Cynics…

Сентябрь 2016 г.

Осторожно. Дело не в размере, а в остроте и угле заточки. Лезвие должно петь, а не скрежетать.

Подношу осколок синего стекла к окну. Такого цвета бывают склянки и пузырьки на полках старинных аптек. Отличный чистый срез – никаких коварных осколков, которые придется вытаскивать, а это всегда хлопотно. Ничего не стоит получить стеклянные занозы в кожу или рукав.

Или в мысли.

Теперь последнее, решающее испытание: встанет ли стеклышко в свинцовый контур? Сердце в этот момент всегда учащенно бьется, будто на кону вопрос жизни и смерти. Глупость, конечно, но так уж я устроена. Сейчас, почти у цели, не захочешь что-то испортить, впустую потратив не только цветное стекло, но и время.

Каждая секунда жизни драгоценна. Я знаю это слишком хорошо.

– Не поможете, миссис Бейкер?

– Вообще-то мисс, – поправила я, отрываясь от созерцания образца. – Зовите меня Элисон, как все.

Большинство моих учеников старше этого новичка и ниже ростом. Плотный, но не пухлый. Ростом, пожалуй, около ста девяноста сантиметров – почти на восемь выше меня[1].

В детстве меня нещадно дразнили за то, что я самая высокая в классе. Я изо всех сил старалась съежиться, но это не спасало положения. «Стой прямо», – умоляла мать. Она хотела как лучше, а я мечтала смешаться с толпой и не выделяться ни слегка великоватым носом («классическим», как деликатно называла его мама), ни очками с толстой оправой грязного цвета, ни скобками на зубах. Зато моя идеально гармоничная сестра обладала врожденной уверенностью в себе и всегда держалась с достоинством.

Сейчас я уже знаю, что в высоком росте немало преимуществ: можно носить одежду, на которую не решатся другие, или набрать пару килограммов, и никто не заметит. Однако всякий раз, проходя мимо зеркала, я расправляю свои проблемные плечи, «крылья понурого ангела», по выражению моей сестрицы.

Сколько иронии…

Ученик, попросивший помочь, не молод и не стар – в этом мы тоже похожи. Чем дальше, тем меньше мне хочется вписывать в бумаги свой возраст – от этого во мне растет страх. Я рассчитывала, что к этим летам у меня в активе уже будет много всего, однако этого отчего-то не случилось.

Возраст не важен только здесь; куда существеннее, чтобы рука не дрогнула. Изготовление витражей – занятие в общем-то безвредное, но всякое бывает.

Как это верно…

– Элисон, я плохо запомнил, что вы говорили о свинцовой протяжке.

Голос новичка, глубокий и звучный, вывел меня из задумчивости. Культурная речь, свидетельствующая о хорошем образовании. Пытливый ум – немногие мужчины записываются на еженедельные занятия, которые я веду в местном колледже. Когда на прошлой неделе он впервые пришел на занятие, я немедленно ощутила неловкость, которая не прошла до сих пор.

Не только из-за его пристального взгляда и умных вопросов. И не из-за уверенности, с которой он режет свое стекло, хотя я веду курс для новичков. И не из-за его имени – Клайв Блэк, солидность и симметрия которого указывает на продуманный выбор его родителей. Даже не из-за того, как он произносит «Элисон», будто он считает это имя не заурядным, а интригующим. А из-за всего вкупе плюс кое-что еще, чего я еще не уяснила сама. Жизнь научила меня доверять интуиции, и сейчас инстинкт подсказывает быть начеку.

В защитных перчатках (обязательных к ношению вместе с фартуком для всех студентов) я беру тонкий, слегка изогнутый кусочек свинца длиной около тридцати сантиметров. Он всякий раз напоминает мне серебристую лакрицу, которую мы с сестрой покупали в кофейне на углу по дороге из школы.

Прогони эти мысли. Переключись.

Быстро подаю Клайву щипцы.

– Возьмитесь с одной стороны – плоскогубцы держите плоской стороной вверх – и тяните. А я потяну с другой. Сильнее подавайтесь вперед… Правильно.

– Поразительно, как тянется свинец! – восхитился Клайв. Такие восторженные нотки я иногда слышу от детей.

– Не правда ли? – выдохнул кто-то еще, и все остальные ученики собрались вокруг. Очень люблю этот момент – интерес заразителен.

Беру заостренный нож. Забавно – я с детства неуклюжая, однако вот единственное занятие, в котором рука у меня верна.

– Покачайте лезвием из стороны в сторону и нажмите, – сказала я. – Кто хочет попробовать?

Я нарочно обратилась к даме с лошадиным лицом, которая посетила уже несколько уроков. Однажды она даже предложила оставить положительный отзыв на моей странице на «Фейсбуке» и осталась до крайности разочарована, когда я призналась, что меня на «Фейсбуке» нет.

– Разве вы не рекламируете свои работы? – недоверчиво спросила она.

Я небрежно пожала плечами, скрывая настоящую причину:

– Я обхожусь без этого.

Урок заканчивается («Пока!» – машет Берил, которая «обожает сюда ходить»), однако новичок с культурной речью будто караулит, когда все разойдутся. Про себя я называю его Свинцовым Человеком, подавляя улыбку, потому что прозвище получилось метким по двум причинам. Высокий, худой, чисто выбритый. Мужественный подбородок. Гибок и непредсказуем – совсем как материал, с которым мы работаем.

По моему опыту, всегда бывает «А можно еще последний вопрос?» от ученика, которому не хочется уходить. Но новичок меня нервирует.

– Я тут думал… – начинает он и ненадолго замолкает, взглянув на мой оголенный безымянный палец (я заметила, что у него тоже нет кольца). – Может, вы проголодались?

Он непринужденно засмеялся, будто сознавая, что слишком торопит события – у нас всего-то непродолжительное знакомство учителя с учеником.

– Я о вас ничего не знаю, – добавил он, – просто я не успеваю перекусить после работы и сразу иду сюда.

Его рука нырнула в карман – у меня на шее выступил пот, и я сразу поглядела на дверь, но собеседник вынул часы. Мне показалось, на циферблате диснеевский мультяшный персонаж, отчего я испытала облегчение, смешанное с любопытством, но недостаточное, чтобы принять приглашение.

– Спасибо, – легким тоном ответила я. – Но меня ждут дома.

Его будто одернули:

– О’кей, понял.

Интересно. Вообще-то я и сама себя не понимаю. Отвернувшись, я принялась прибирать лишние обрезки стекла.

Теоретически моя мать одобрила бы этого новичка: приятные манеры, и возраст подходящий, и человек со средствами, судя по хорошо сидящему пиджаку. Густые каштановые волосы зачесаны назад и открывают широкий лоб.

– Может, ты слишком разборчива, – твердит она (мама хочет как лучше). – Иногда, дорогая, не грех и рискнуть. Мистер Тот Самый с