Дженнифер Энн Дэвис
Клетка тьмы
(Царство тайн — 2)
Перевод: Kuromiya Ren
Глава первая
Сидя в холодной и влажной пещере со связанными запястьями и лодыжками, Аллисса смотрела, как убийца разводит костер. Как только он загорелся, убийца взглянул на нее, в его черных глазах не было пощады. Без слов он встал и вышел из пещеры, тихий, как кот. Скорее всего, он отправился к лошадям снаружи, привязанным к дереву неподалеку.
Аллисса посмотрела на Джарвика, сжавшегося на земле. Он смотрел на потолок пещеры. Она не знала, что сказать. Вся их дружба строилась на лжи.
— Не смотри на меня так, — буркнул он, тихий голос разносился эхом.
— Как, принц Одар? — слова прозвучали резче, чем она хотела. Последние несколько недель она считала, что он был нахальным сквайром, а не принцем Френа. Конечно, он был хорошим стратегом и мечником. Она невольно вспомнила ночи, которые они проводили вне замка, строя планы. Как ее предательские чувства из ненависти стали уважением, а потом чем-то глубже дружбы.
— Будто ты ненавидишь меня, — он вздохнул. — Я боялся, что так будет.
— Когда обманываешь, — рявкнула она, — можешь потерять доверие людей.
— Как ты потеряла Гревика, соврав ему? — парировал он.
Если бы она не была связана, подошла бы и ударила его по лицу за слова о Гревике. Эта ситуация была другой. Если бы ее лучший друг знал, что она — принцесса Империона, они не стали бы друзьями, не боролись бы с преступниками вместе. Глубокая боль сотрясала ее грудь, но она отогнала это, не желая думать о смерти Гревика. С этим она разберется потом, когда не будет во власти убийцы, который жестоко убил его.
Джарвик засмеялся, звук отражался от темных камней.
— Это не важно. Я осторожничал, и к чему это привело? Я лежу тут, готовый умереть.
— Нет, — он был в крови, да. Но если бы убийца хотел их убить, они бы уже были мертвы, значит, они нужны были ему живыми.
— У меня серьезное ножевое ранение в бедре. Я потерял много крови, от этого голова кружится, и я не могу идти. Если рану не обработать, будет заражение. Это лишь вопрос времени, — казалось, он уже сдался, но Джарвик был бойцом. Он явно был и отличным манипулятором. Она прищурилась, глядя на него. Он не сделал голос тише в тесном пространстве. Убийца не ушел далеко. Скорее всего, он их подслушивал. Она не ответила, не зная, что задумал Джарвик.
Она думала о ране, которую он получил, пока бился с убийцей. Перед отправлением в путь Марек, глава ее личной стражи и давний друг, быстро рассказал ей, что делать с такими ранами. Она знала, какие растения уменьшали опухоль и отгоняли заражение. Хоть она так не делала раньше, она была уверена, что смогла бы сшить его кожу, если нужно. Разве это сложно?
Убийца прошел в пещеру, принес двух зайцев без шкурок, нанизанных на палки. Он поставил их над огнем, сел и вытащил что-то из седельной сумки, лежащей на земле рядом с ним. Он взглянул на Аллиссу и сказал:
— Кроме шеи, есть еще раны, требующие внимания?
Бинт под простой туникой скрывал рану от меча, полученную от своего стража во время неудавшейся попытки спасения Гревика.
— Откуда ты знаешь об этом?
Он вскинул брови, слабо улыбаясь, но не пытался ответить.
— Нет, — ответила она. Ее живот болел от удара по нему, но она ничего не могла с этим поделать. Она кивнула на Джарвика и сказала. — Ему нужна помощь. Развяжи меня, чтобы я его осмотрела.
— Ты мной не командуешь, — убийца оскалился.
Она хотела кричать на упрямого мужчину. Как он мог спокойно сидеть, пока Джарвик был в крови? Она глубоко вдохнула, заставила себя сохранять спокойствие, держать себя в руках. Агрессия с ним не помогала, может, стоило притвориться податливой. Она прикусила язык, чтобы не говорить больше ничего. Это перечило ее духу.
Убийца молчал пару мгновений, а потом сказал:
— У тебя есть опыт в искусстве исцеления?
Технически у нее не было опыта, но она смутно представляла, что нужно было делать, благодаря Мареку. Она сжала связанные ладони, не желая думать сейчас о Мареке. Его лицо было полным обиды и страха, когда она приказала ему оставить ее и искать помощи. Но только так она могла его спасти.
Глядя на убийцу, она кивнула.
Он встал и подошел к ней, вытащил маленький нож и разрезал ее путы. Она не успела ничего сказать, а он убрал кончиком кинжала длинные каштановые волосы от ее правого уха.
— Если попытаешься мне навредить, — прошептал он, — я поймаю того жалкого стража… как его там? Марек? Но я не убью его сразу, как твоего друга Гревика, а буду держать его при себе, как игрушку. Он захочет смерти. Понимаешь?
Ее мутило.
— Да, — она знала, что убийца говорил правду, и никто не мог умереть из-за нее.
Он сел, бросил ей кожаный мешочек. Она поймала его и прошла к Джарвику, опустилась рядом с ним.
— Начнем по порядку, — сказала она. Она сжала кулак, отодвинула руку и ударила Джарвика по лицу. — Это за то, что соврал мне, мерзавец.
«Это было приятно».
Его глаза расширились от шока, голова дернулась от удара. Он повернулся к ней и ехидно улыбался.
— Ты выросла при дворе. Уверен, что ты привыкла к этому.
Ярость наполнила ее. Она доверяла ему, а он врал ей. Их дружба строилась на том, что не существовало. Ему хоть было до нее дело, или его чувства были ложью?
— Не говори так со мной.
Он рассмеялся.
— То ругаешься и бьешь меня, то говоришь величаво. Ты — ходячее противоречие.
Не слушая его, она открыла мешочек, порылась в нем, посмотрела на травы и бинты. Ее костяшки ныли, хоть она не била его с силой.
— Я могу о себе позаботиться, — сказал Джарвик. — Тебе не нужно мне помогать.
— Хватит вести себя как женщина.
Он закатил глаза, но не пытался остановить ее, когда она осторожно порвала его штаны по шву, открывая рану. Его ногу покрывало жуткое количество крови.
— Используй лекарство в самой большой склянке, — сказал убийца.
Аллисса нашла баночку и вытащила ее.
Джарвик дотянулся до ее колена, похлопал по нему дважды, испугав ее. Он произнес губами:
— Прости.
Убийца не должен был знать о ее чувствах к сквайру-принцу. Она быстро сосредоточилась на его ране, не глядя на его лицо.
Она ожидала увидеть большую дыру с частью открытой кости или мышцы. Но рана была поверхностной. Она обернулась к убийце.
— Мой меч пропитан парализующим веществом, — сказал он, пристально глядя на нее. Она была права, что хранила мысли и чувства в тайне от него. — Эффект проходит после десяти часов.
Она обрадовалась, но не показала это за маской безразличия. Она повернулась к Джарвику и сказала:
— Все твои жалобы о смерти — бред. Ты будешь в порядке, — уже почти