После их первой ночи она с каждым днем любила его все больше и больше, хотя лишь накануне казалось, что любить больше уже невозможно. Они не стали съезжаться и жить вместе, хоть это и было обычным делом у студентов. Ингрид не хотела давать пищу слухам, которые могли бы достигнуть ушей ее родителей. Те бы не поняли, как это их единственная дочь может жить с человеком, не будучи его женой, а пожениться, как бы этого ни хотелось Ингрид, они не могли. Вот уже год, как она состояла членом левацкой террористической организации «Роте арме фракцион», а три месяца назад руководство организации поручило ей разработать и подготовить ликвидацию одного из высоких чинов в МИД Федеративной Республики. До Нового года, в канун которого было запланировано провести акцию, оставались считанные месяцы. Нет, не могла она связать со своей судьбой судьбу другого, любимого ею человека, когда не было ясно, что ждет ее в самом недалеком будущем. Именно так, прямо и откровенно, объяснила она ситуацию своему «дорогому Дорфи», когда он предложил ей выйти за него замуж.
Говоря по совести, «дорогому Дорфи» не так-то уж и нравилась эта «тихая истеричка», чтобы из-за нее лезть в такую катавасию. Бывали у него девчонки и посимпатичнее и в постели вытворяли такое, что только держись. А эта — чуть не до седых волос дожила, а все девушка. Сначала его, конечно, привлекла идея обеспечить себе будущее при помощи ее родителей и их связей. Как-никак отец Ингрид был управляющим одного из филиалов крупного оружейного концерна. Но когда Дорфи узнал о ее планах, его чуть не хватил удар. Кто бы мог подумать, что эта малявка способна на такое?! С идеей о женитьбе на ней придется расстаться, с ней самой, пожалуй, тоже… Хотя… Ну конечно же, Дорфи, человек, сделавший себя сам, не будь кретином! Вот же он, твой шанс устроиться в жизни. Смелее…
— Дорогая! С тобой я пойду на все, даже в тюрьму или на смерть. Познакомь меня со своими товарищами. Я готов помогать им и тебе в этом деле.
План Акселя Дорфмайстера был прост и смел, как все гениальное. Он нашел отличный способ показать себя в наилучшем свете перед редактором «Блика», работать в котором было его мечтой с детства. Проникнув в террористическую группу и став одним из ее членов, он сможет подготовить отличнейший материал и с ним появиться в редакции незадолго до покушения. А уж там пусть редактор сам решает, то ли дождаться убийства и сразу после него опубликовать сенсационную статью из недр таинственной «фракции», то ли дать ее за день до события и тем самым, разоблачив планы террористов, опять-таки поднять тираж издания на небывалую высоту. Но в любом случае тогда-то уж Аксель Дорфмайстер будет не безвестным просителем и соискателем места — он станет человеком, имеющим право диктовать свои условия.
В этом плане, однако, было несколько слабых мест: друзья Ингрид могли просто-напросто не включить его в разработку предстоящей операции, да и полиция на след террористов могла напасть раньше, чем Аксель подготовил бы и передал в журнал свои разоблачения. Тогда его посадят как самого обычного члена этой организации — и прощай, карьера, прощай, будущее! Да мало ли что может случиться — в конце концов возможно, что кто-то из оставшихся на свободе террористов всадит в него пулю как в предателя и полицейского шпиона. Но кто не рискует, тот не выигрывает. Ты, человек, делающий себя сам, выбирай!
Его план удался самым лучшим образом. Убежденные горячностью и красноречием Ингрид, ее товарищи отнеслись к Акселю с доверием. Веселый нрав их нового друга располагал к себе, его готовность идти с ними на смерть вызывала доверие — не прошло и месяца, как Дорфмайстер был в курсе всех дел. Материал у него, отнюдь не лишенного способностей литератора, получился на славу. «Блик» хорошо заплатил и за текст, и за фотографии, сделанные скрытой камерой, и за то, что Аксель подписался собственной фамилией, а не псевдонимом. «Смелость надо поощрять — хотя бы материально», — рассудил редактор. Всю группу конечно же арестовали. Полиция была благодарна Акселю, даже родители Ингрид были благодарны ему. Ведь у него хватило ума вовремя остановить их дочку, пусть и таким образом. Особенно же благодарен был дипломат, на жизнь которого планировалось покушение. Так Аксель завел свои первые связи в дипломатических, политических и финансовых кругах. С журналом же и устройством на работу вопрос решился почти автоматически — его хозяева рады были предложить репортерское, а вовсе не стажерское место удачливому новичку. При этом они отказали нескольким молодым людям, за которых ходатайствовали весьма высокие персоны. В конце концов для журнала важнее заполучить нового талантливого сотрудника — особенно после столь сенсационных разоблачений.
На новом месте Дорфмайстер прижился весьма быстро. Несмотря на то что он был в общем-то новичком в газетном деле, его репутация «специалиста по опасным делам» говорила сама за себя. Уголовные и связанные с ними политические аферы следовали одна за другой. Для журнала их почти все освещал Дорфмайстер. Жаль только, что за прошедшие пять лет не случилось ничего, что можно было бы сравнить с первым материалом. С каждым днем Аксель все острее ощущал необходимость дела такого рода — ведь слава специалиста по опасным делам нуждалась в постоянном подтверждении. А как можно было доказать свою ловкость и изобретательность, находчивость и умение ориентироваться в сложных ситуациях, если этих ситуаций просто не возникало? Он уже стал прикидывать, не придумать ли ему самому что-нибудь в этом роде, как за день до описываемых событий, придя на работу, нашел на своем письменном столе электронную записку, набранную на экране его персонального дисплея. Она гласила:
«Аксель, как только появишься, срочно зайди к «старику». У него есть для тебя какое-то, по-моему интересное, дело. Как раз по твоей части. Мари».
«Молодец, девчонка, —