Читать «Гость без приглашения»

Посвящается Доктору с большой буквы, благородному и милосердному человеку – Марии Вячеславовне Шишковой-Лаврусь с бесконечной признательностью от автора

Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.

Никифор Лаврентьевич Твердохлёбов всегда мечтал жить за городом в своём доме то ли оттого, что родился он в селе, затерянном на просторах Сибири добротном пятистеннике, который достался семейству Твердохлёбовых ещё от прадеда. То ли потому, что впоследствии, окончив после школы военное училище, мотался он долгие годы по гарнизонам, часто жил с семьёй в самых отвратительных условиях, в основном в Средней Азии и на Ближнем Востоке. Жара, песчаные бури, вода жёлтого цвета. Бытовые условия не способствовали укреплению семьи, и, как тогда говорили, семейная лодка Твердохлёбовых разбилась о рифы быта, несмотря на то что женился бравый лейтенант по страстной любви. И юная Ариадна, как тогда казалось Никифору, отвечала ему столь же пылкой взаимностью. Но как показало время, была это вовсе не любовь, а юношеская влюблённость. Розовые очки упали с носа юной Ариадны, и она сбежала от него, забрав маленькую дочь. Твердохлёбов долго не мог простить своей первой жене Ариадне Всеволодовне именно то, что она разлучила его с дочерью. Ведь он души не чаял в маленькой Анфисе.

Но рано или поздно упорные лейтенанты дослуживаются до генеральских должностей. Никифор Лаврентьевич генералом не стал, так как, устав тянуть лямку, ушёл в отставку в чине полковника, отслужив положенные в таком случае двадцать пять лет. И наконец, вздохнув свободно, занялся своим бизнесом. К этому времени он уже был женат второй раз и растил сына. О дочери от первого брака Твердохлёбов тоже не забывал, подкидывал деньжат, привечал в своём доме и зорко следил за тем, чтобы его вторая жена Розалия Павловна не вздумала обижать его девочку. Когда Анфиса собралась замуж, Твердохлёбов устроил ей пышную свадьбу, хотя зять, тогда ещё жених, Тихон Поздняков не приглянулся ему с самого начала. «Не мужик, а серая мышь», – подумал тогда про него Никифор Лаврентьевич. Твердохлёбову сразу стало понятно, что выше начальника отдела Тихон Поздняков не поднимется, так и просидит всю жизнь в одной конторе тише воды ниже травы. И имя ему родители дали соответствующее характеру сына… Да и фамилия Поздняков была ему в самый раз, так как Тихон опоздал родиться как минимум лет на сорок. Вот в советские времена он был бы человеком на своём месте. Но дурочка Анфиса в муже души не чаяла, и Твердохлёбов скрепя сердце согласился на свадьбу, не желая ломать дочь через колено.

Никифор Лаврентьевич тогда думал, что поживёт дочка с Тихоном годок-другой и глаза у неё откроются. Но, видимо, Анфиса уродилась не в мать. Трудности её не пугали. Была она из той редкой породы женщин, которым с милым и в шалаше рай. Зря Твердохлёбов пребывал в уверенности, что такие женщины давно вымерли, как динозавры. Ан нет, вот его Анфиска как раз из таких. Не откладывая, как сейчас принято у молодёжи, дело в долгий ящик, родила она своему Тихону двух детишек – сына и дочку. Внук, по мнению Твердохлёбова, был точной копией папочки. «Такой же тюфяк вырастет», – думал про себя Никифор Лаврентьевич. Но, даже не возлагая на внука больших надежд, находил в своём сердце для мальчика тепло. Зато внучка была гордостью деда, та ещё оторва, ей бы парнем родиться, – часто думал Никифор Лаврентьевич, – но она и в женском обличье далеко пойдёт, был уверен дед.

И с существованием самого Тихона Твердохлёбов постепенно смирился, видя, как расцвела и похорошела подле него Анфиса. Ведь когда он увидел дочь в первый раз после долгой разлуки, была она неуклюжим голенастым подростком с испуганными глазами. Увидев девочку, свою кровиночку, Никифор Лаврентьевич второй раз по-серьёзному озлобился на свою первую жену. Он пытался отогреть дочку, осторожно расспрашивал, не обижает ли её отчим.

Анфиса в ответ только головой качала и не улыбалась.

– Растёшь ты у меня царевной Несмеяной, – порой в сердцах вырывалось у Твердохлёбова.

– Но что ты, папочка, – отвечала Анфиса, клала голову на грудь отца, и Никифор Лаврентьевич чувствовал, как на его кожу сквозь тонкую ткань рубашки просачивается пара горячих дочерних слезинок. Он скрипел зубами от бессилия и гладил большой ладонью русую головку Анфисы. Несмотря на все усилия, ему ничего не удалось накопать ни на бывшую жену, ни на её нового мужа. Переезжать жить к нему Анфиса, по непонятной ему причине, отказывалась.

Никифору Лаврентьевичу даже в голову не приходило, что дочка заботилась об отцовском благополучии. Несмотря на то что внешне отношение Розалии Павловны к дочери мужа от первого брака было безупречным, Анфиса чувствовала, что вторая жена отца не приняла её. Всего лишь терпит, притворяясь, что всегда рада появлению Анфисы в их доме. А будь её воля, костьми бы легла на пороге, только бы не впустить девчонку в свой дом. Но гнева мужа Розалия Павловна побаивалась и поэтому своё недовольство держала при себе. Анфиса же, будучи натурой тонкой и впечатлительной, чувствовала флюиды ненависти, исходящие от улыбки, которую источала Розалия Павловна.

Совсем отказаться от встреч с отцом было выше Анфисиных сил. Но на просьбу отца переселиться к нему она твёрдо отвечала – нет, опасаясь, что, если она станет постоянным членом отцовской семьи, Розалия сорвётся и начнутся неминуемые скандалы. А отцовское спокойствие девочка ставила намного выше болезненных столкновений с родной матерью, которая постоянна была недовольна дочерью и неустанно повторяла – и в кого ты такая уродилась?

И вот встреча с Тихоном, а потом и брак с ним научили Анфису не только улыбаться, но и заливаться звонким счастливым смехом любимой и уверенной в себе женщины.

Услышав этот смех дочери в первый раз, Твердохлёбов не поверил своим ушам. А потом решил раз и навсегда – чёрт с ним, с Тихоном, главное, чтобы дочке было с ним хорошо.

И если зятю в заслугу Никифор Лаврентьевич ставил хотя бы умение делать счастливой его дочь, то собственный сын от второго брака Эдуард был для отца полным разочарованием. Никифор Лаврентьевич, особо и не скрывая этого, считал появление сына на свет своим самым неудачным проектом. Легкомысленный, безответственный, с детства избалованный матерью, Эдуард хотел получить всё и сразу. Он то и дело клянчил деньги то у отца, то у матери, строил прожекты, хватался то за одну утопическую идею, то за другую, но ни разу ещё ни одну из них не довёл до логического завершения. Удача не оставила в его руках не то