Читать «Арбалетчики в Карфагене»

— Зверь-машина! — прокомментировал Володя остановившую наш караван для проверки римскую трирему, — Хрен от такой уйдёшь!

— И обязательно им надо всё и всех контролировать! — добавил Серёга, — Империалисты хреновы!

Мы с Васькиным хмыкнули, но развивать "кухонно-политическую" тематику не стали. Конечно, и начальники судов, и их владельцы, если кто из них плавает сам, и кое-кто из матросни — все они обсуждают сейчас по-финикийски "проклятый римский империализм", от которого "никакого житья не стало". Можно, конечно, сколько угодно проклинать римское морское господство и призывать на самих гордых квиритов гнев Баала и Мелькарта, а на их флот — Решефа и Йама, но много ли от этого толку? Какое дело богам до мольбы тех, кто просрал войну? Надо было выигрывать её, а для этого — не жлобиться самим и не позволять жлобиться собственным олигархам. Ведь флот-то какой имели! Едва ли слабее римского, а уж моряков — всяко лучших, чем противник. Ну, не помогло это в Первую Пуническую, просрали её — бывает. Но во Вторую-то — как раз недавно закончившуюся — каким отсеком спинного мозга думали? Какого хрена даже попытки не сделали вернуть себе морское господство? Дорого? А контрибуции теперь Риму платить не дороже выходит? Страшно? А в полной римской власти оказаться не страшнее? Да, вполне могли побить и первую эскадру, и вторую, и третью. Как сами карфагеняне били римский флот в Первую Пуническую раз за разом, а римляне, сцепив зубы, строили новый и в конце концов научились строить корабли конвейером. И собственно, не только возросший опыт, не только пресловутый корвус — мостик ихний абордажный, но и этот конвейер, всякий раз восполнявший убыль в кораблях, дал наконец римлянам победу и на море. А самим сделать то же самое — что, Мелькарт с Йамом не велели? Противопоставить римскому кораблестроительному конвейеру свой собственный — кишка тонка? Ну так был ведь удобный период, когда Ганнибал бил римлян в самой Италии и остановить римский конвейер мог запросто — какого ж хрена не воспользовались? Если умения флотоводческого не хватает, так тупо числом можно было в то время римский флот одолеть — не в первом сражении, так во втором, в третьем, в очередном, как и сами римляне в прошлую войну. Даже побеждая, римский флот нёс бы ослабляющие его потери, которые нечем было бы восполнить. Если этот фактор стал в конце концов решающим для сухопутной армии Ганнибала, что помешало бы ему сработать и на море в карфагенскую пользу? Не воспользовались моментом, просрали — получите своё, и на себя теперь надо пенять, а не на римлян, если по справедливости. Только вслух ведь "болеющим душой за державу" финикийцам этого не скажешь — если, конечно, не чешутся кулаки подраться. А у нас они не чешутся, мы люди мирные, спокойные и даже добропорядочные — ага, в свободное от службы время, гы-гы! А если совсем уж по справедливости — так ещё и спасибо следовало бы сказать римскому флоту, патрулирующему море и защищающему грузовые купеческие тихоходы — и карфагенские в том числе — от пиратов. Ведь не от Карфагена же защиты ждать, с его-то жалкими десятью триремами! Обидно, могу понять, но ведь сами же и виноваты, если разобраться. Могли бы двадцать иметь или даже тридцать, торг был уместен, Сципион ведь не жадничал, и нехрен было его злить перехватом римских транспортов с провизией. Сами же и напросились на ухудшение условий мира. А ты не проигрывай войну, а если проиграл — так не серди по пустякам победителя. Вредно это — и для здоровья, и для кошелька.

Трирема нынешнего "мирового жандарма" и в самом деле впечатляла. Длинная, стремительная, точно хрен уйдёшь, если встреча с ней нежелательна. И хрен отобьёшься без целой батареи "скорпионов" или хотя бы одного завалящего, но исправного пулемёта. Но пулемёта в этот мир никто из нас как-то не прихватил, а для батареи "скорпионов" на перевозящем нас "купце" банально нет места. А без них — не протаранит, так на абордаж возьмёт. Вон он, корвус ихний абордажный, вместо передней мачты приделан. Опустится резко, вопьётся шипами в палубу, и побегут по нему гуськом римские морпехи, прикрывшиеся стандартными легионерскими скутумами. Для того и внедрён этот абордажный мостик ещё в Первую Пуническую, чтоб не боялись переведённые в морскую пехоту легионеры свалиться в воду и утонуть в своём тяжёлом снаряжении. А как ворвутся на палубу, накопятся, выстроятся щит к щиту — пиши пропало. Не одолеть римскую тяжёлую пехоту, когда она в строю. На суше разве только фаланге македонского типа это ещё под силу, но где ж её взять, ту фалангу, на палубе грузо-пассажирского торгового судна?

Интерес же римлян к нашему каравану вполне объясним. Как ни велик римский флот, всего Средиземного моря ему не объять. Раньше эту часть моря контролировал карфагенский флот, которого больше нет, и теперь здешние пираты действуют куда смелее прежнего. А судёнышки у них лёгкие и быстроходные — не быстрее этой триремы, конечно, но пузатому "купцу" не уйти и от них. В результате же карфагенские торгаши стали и сами обзаводиться кораблями побыстроходнее. Новые, вновь построенные, уже не так пузаты, как прежние. Длиннее, больше вёсел, даже в два яруса у некоторых, эдакие грузовые торговые биремы. Некоторые и с тараном на носу, дабы продырявить пирату бочину, если тот наперерез зайдёт — ага, а ты не подрезай при обгоне! Ну и как тогда прикажете эти новые купеческие корабли от пиратских издали отличать?

Вот и интересуются римляне такими "нетипичными купцами", не пираты ли это замаскировавшиеся. Самых подозрительных и досматривают, так что в двух ярусах вёсел и таране, делающих судно из чисто торгового полувоенным, есть и немалые минусы, не одни только плюсы. Как раз у нас на глазах досмотровая партия с триремы десантировалась на палубу одного такого ухаря. Без хамства десантировалась, корвус свой римляне опустили аккуратно, фальшборта и палубы не портя, но шмон там устроили нешуточный, и седых волос у командовавшего судном финикийца прибавилось наверняка.

— Прям как ГАИшники, млять, до водилы догребались! — прикололся Серёга.

— Как бы до нас следом не догребались! — мрачно процедил Володя.

— А из арбалетов по ним вжарим! Неужто щитов ихних не пробьём? — после наших былых успехов в Испании Серёга любит похохмить, что мы хоть чёрта лысого на ноль помножить способны.

— Пробьём — и щиты, и кольчуги — первым четверым, — разжёвываю я ему, — Но на триреме одних только морпехов полная центурия — человек шестьдесят, если не восемьдесят, а ещё матросня, да и